Мария Васильчикова - Берлинский дневник (1940-1945)

• Название: Берлинский дневник (1940-1945)
• Автор: Мария Васильчикова
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Замок Кротторф - чудесен. Как многие замки в Вестфалии, он окружен двумя рвами, заполненными водой, и снаружи выглядит довольно негостеприимным, но жить в нем весьма уютно: множество прекрасных картин, хорошей мебели и масса книг. Замок окружен лесистыми холмами; сейчас здесь живут Лалла (старшая дочь Хацфельдтов) и ее родители. Единственный сын Бюбхен, которому девятнадцать лет, призван в армию.

Четверг, 19 сентября

Погружаемся в ничто. Встаем в 10 утра, завтракаем с девушками, до обеда пишем письма, потом сидим с княгиней - хозяйкой, с трех до пяти удаляемся каждый в свою комнату читать и спать. В пять часов чай. Весь день идет дождь, но к вечеру облака обычно расходятся и мы подолгу гуляем, собирая грибы. Где та Балли, которую мы знали в Берлине - настоящая красавица? Здесь она бродит в толстых сапогах и шоферских защитных очках, но все равно у нее самые длинные и выгнутые ресницы, какие мне когда-либо приходилось видеть. Иногда мы играем в детские игры, но только если мы чувствуем себя особенно энергичными. В семь вечера принимаем ванну и переодеваемся в вечерние платья. После этого все сидят у камина до 10 вечера, когда мы, "изнуренные", уходим спать. После ужина князь Хацфельдт приходит в себя и бывает остроумен, хотя он очень стар. Кормят всегда восхитительно, и мы с унынием думаем о возвращении к обычной берлинской диете.

Пятница, 20 сентября

Джим Вяземский написал нам по-немецки из лагеря военнопленных. Он просит прислать еды, табака и одежды. Сообщает, что оставил все свои пожитки в своем автомобиле перед полуразрушенной ратушей города Бове. По-видимому, он надеется, что нам еще удастся там разыскать его машину. В том же лагере находится несколько его друзей, и ему разрешают совершать долгие прогулки.

Понедельник, 23 сентября

Татьяна часто плохо себя чувствует. Мы опасаемся, не аппендицит ли это. У нее вообще довольно хрупкое здоровье.

Вторник, 24 сентября

Татьяна была у врача в Виссене; он сказал, что у нее аппендицит и начинающееся заражение крови. Он хочет оперировать немедленно! Мы договорились на четверг, так как в пятницу я должна буду уехать и хочу, чтобы операция прошла еще при мне.

Четверг, 26 сентября

Операция прошла благополучно. Врач доволен, но Татьяна расстроена. Ей придется пробыть в больнице десять дней, а потом вернуться в Кротторф и там выздоравливать. Я провела с ней весь день. Еду ночным поездом Кельн-Берлин.

Берлин. Пятница, 27 сентября

Приехав, застала Папa за завтраком. По его словам, налеты теперь каждую ночь.

Сегодня объявили о подписании Пакта Трех Держав: Германии, Италии и Японии.

Хотя в ноябре 1936 года Япония присоединилась, наряду с Германией и Италией, к Антикоминтерновскому пакту, она не торопилась вступать с этими странами в более тесные отношения. Успехи Гитлера на Западе способствовали тому, что Япония все же отбросила благоразумие и связала свою судьбу с европейскими агрессорами. По этому соглашению, более известному как "Трехсторонний пакт", Япония признавала главенство Германии и Италии в установлении "нового порядка" в Европе, а те, со своей стороны, признавали особую роль Японии в "Великой Восточной Азии". Стороны также договорились придти друг другу на помощь в случае нападения третьей державы (имелись в виду США).

Воскресенье, 29 сентября

Налет. Поскольку мы живем на первом этаже, мы больше не спускаемся в подвал, и я оставалась в постели. Вообще теперь на подвалы не очень надеются. Несколько дней назад бомба попала в один дом поблизости, причем сбоку. Сам дом остался стоять, а в подвале разорвались трубы, и все, кто там был, утонули.

Понедельник, 30 сентября

Густи Бирон вылетел бомбить Англию и не вернулся. Его сестра Елена неутешна.

Сегодняшний налет продолжался c 11 вечера до 4 утра. Я оставалась в постели и почти все это время читала, заснув незадолго до отбоя.

Вторник, 1 октября

Ужинала у друзей в Далеме, сирены застали меня у выхода на станции Цоо. Я успела ускользнуть и добежала до дома. Ненавижу, когда во время налета тебя заталкивают в какой-нибудь совершенно чужой подвал. Но рано или поздно это неизбежно произойдет, так как с началом сигнала воздушной тревоги запрещается находиться на улице.

Среда, 2 октября

Когда мы обедаем дома, готовит Папa; он неплохой повар, но он все переперчивает. Он начал давать уроки русского языка.

Была лишь короткая воздушная тревога.

Воскресенье, 6 октября

Ужин с Константином Баварским и Бюбхеном Хацфельдтом. Последний получил разнос от сидевшего за соседним столиком полковника, которому он не отдал честь. Кому это нужно? Это только ставит всех в неловкое положение.

Вторник, 8 октября

Сегодняшний налет был самым длинным за все это время: он продолжался пять часов, много стреляли, были попадания и пожары. Мы оставались в постели.

Четверг, 10 октября

В Лондоне погибла тетя Катя Голицына: бомба попала в автобус, на котором она ехала. Сегодня утром здесь, в Берлине, по ней, убитой немецкой бомбой, отслужили панихиду.

Читаю пророчества Владимира Соловьева, что не слишком-то подбадривает.

Владимир Соловьев (1853 - 1900) был другом и последователем Достоевского и выдающимся поэтом, философом и мистиком. Здесь Мисси ссылается на соловъевскую "Повесть об антихристе", апокалиптическое видение его прихода, - который Соловьев полагал неминуемым, - где с поразительной точностью предсказаны ужасы современного тоталитаризма, равно как левого, так и правого.

Сегодня вечером я была в гостях, когда началась тревога. Стрельба была очень громкая, и несчастный Мэксхен Кикебуш, у которого после полученного во Франции ранения в позвоночник совершенно расстроены нервы, катался по полу и не переставая стонал: "Ich kann das nicht mehr horen" ["Не могу больше этого слышать"]. Я ушла домой, а остальные продолжали веселиться, и один пьяный швейцарец стал стрелять и чуть было не попал в Мэксхена.

Пятница, 18 октября

Приехала Татьяна, бледная и расслабленная.

Суббота, 20 октября

Проездом появился Ронни Клари. Он безусловно один из самых привлекательных и одаренных молодых людей нашего поколения. Он только что помолвлен.

Вечер у Волли Зальдерна в Грюневальде. Он в отпуске и живет со своими. Дом полон хороших книг и хорошей музыки. Едва мы выехали домой на машине Зичи (из венгерского посольства), как началась воздушная тревога. Так как после сирены на улице позволяется находиться только дипломатам, Зичи повернул обратно к Волли, где мы слушали пластинки до двух ночи. Затем я отправилась домой пешком с Константином Баварским - около пяти километров. Когда мы перешли через мост Халлензее, снова завыли сирены. Нас никто не останавливал, и мы пошли дальше, но вскоре стрельба усилилась и на Курфюрстендам полицейский втолкнул нас в подвал. Мы три часа сидели там на полу, дрожа от холода. Пальто у меня не было, и мы вместе укрылись плащом Константина. Большую часть времени мы дремали или слушали чужие разговоры. В тяжелые времена берлинцы всегда на высоте и бывают очень остроумны. В шесть утра прозвучал отбой. Разумеется, не было ни трамваев, ни такси, так что мы спустились по Курфюрстендам бегом, чтобы согреться, пока, наконец, не нашли такси, которое и доставило нас домой. Около моего дома пришлось делать объезд: столкнулись две машины скорой помощи, куда только что погрузили раненых из соседнего с нашим дома, разнесенного в прах, и при столкновении погибли три человека, благополучно пережившие бомбежку.

Дома Татьяна очень беспокоилась за меня, поскольку та бомба чуть было не попала в наше здание. Я надела свитер, полежала полчаса и пошла на работу: было уже пора. Но работать я так и не могла, я так устала. По совету Кати Клейнмихель я прилегла на раскладушку (которую мы там храним на всякий случай), проснулась только через три часа и обнаружила, что меня с неодобрением разглядывает мой шеф. Весь день приходили люди, интересовались, живы ли мы: весь наш район сильно пострадал, несколько бомб упало между нашим домом и отелем Луизы Вельчек за углом.

Суббота, 26 октября

После работы поехала с Татьяной на машине Тино Солдати в деревню к Ц.-Ц. Пфулю. Сидели у камина, принимали ванну, отсыпались и старались забыть про бомбежки.

Понедельник, 28 октября

Сегодня итальянцы напали на Грецию. Гитлер встречается с Муссолини. На радио большой шум.

Несмотря на то, что Муссолини был уже втянут в военные действия в Абиссинии и Ливии, он не мог дать Гитлеру в одиночку перекраивать карту Европы. Окрыленный успехом летом во Франции, в результате чего Италии достались Ницца и Корсика, он повернул взор на Восток - на Балканы, где уже в апреле 1939 г. Италия аннексировала Албанию. Гитлер не был поставлен заранее об этом в известность; более того, он недвусмысленно советовал Муссолини не предпринимать подобную операцию, поскольку у него не было иллюзии относительно боеспособности итальянской армии. Кроме того, он теперь готовился к самому грандиозному из своих замыслов - к завоеванию России. И его совершенно не устраивало вызывать британское вмешательство на южном фланге германских армий, начинавших сосредотачиваться на Востоке, - а это непременно должно было произойти, если бы Греция обратилась к Англии за помощью. Более того, тогдашний греческий диктатор генерал Метаксас придерживался прогерманской ориентации. Поэтому подготовка итальянского наступления велась в полной тайне от германских союзников; и когда Гитлер встретился с Муссолини во Флоренции 28 октября, ему оставалось лишь примириться с совершившимся фактом.