Майкл Муркок - Финальная программа. Средство от рака. Английский убийца

• Название: Финальная программа. Средство от рака. Английский убийца
• Автор: Майкл Муркок
• Издательство: Топикал, Ресурс
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 1994
• ISBN: 5-85256-015-4

«Хроника Корнелиуса» Майкла Муркока — в книгу вошли романы «Финальная программа», «Средство от рака», «Английский убийца» — это мифическая фантастика, самое оригинальное фантастическое произведение нашего времени. В этих романах изображены происходящие изменения Будущего, которое является анаграммой сегодняшнего мира, в котором время разматывается назад и вперед и которое Джерри Корнелиус насилует, выбирая секс, перевоплощения и цвет. Джерри Корнелиус — супергерой. Это —  экс-священник, экс-политик, революционер, физик, шпион, игрок и фигляр, шут высокой пробы, вооруженный фибро-игольчатым пистолетом. Он спаривается, галлюцинирует, умирает и… воскрешает часто…

---

Он посмотрел на нее, в его глазах было одновременно выражение и сострадания и угрозы.

— Особенно не рассчитывай на Брикстон, Уна. Скорее всего, закроют все концертные залы. — Он уже пожалел, что показал свое раздражение. — Извини. — Он снял с себя пальто и набросил ей на плечи поверх мужского костюма, который был на ней.

Приехали еще пять пожарных машин, к тому моменту полиция пропустила уже большое количество людей через заграждение. Ощущение, что за ней наблюдают, заставило Уну оглянуться на здание театра. Она увидела молодого человека, прислонившегося к дверному косяку, который смотрел на все происходящее с видом хозяина, поджидающего появления своей любовницы-хористки. На нем был фрак свободного покроя темно-желтого цвета, что говорило о его хорошем вкусе. Рукава и манжеты были отделаны тесьмой коричневого цвета. Котелок с небольшими полями был того же цвета, что и фрак, а галстук — светло-коричневый. Его узкие горчичного цвета брюки в мелкую клетку кому-то могли бы показаться чересчур вульгарными. В левой руке он держал палку с золотым набалдашником и пустой портсигар в правой. На среднем пальце его правой руки была огромных размеров золотая печатка. Он, казалось, не подозревал о том, что творилось вокруг, или просто не обращал внимания.

Уна Перссон с интересом посмотрела на него. Волосы у него были до плеч, мягкие и прямые, эта прическа была модной несколько лет назад. На его длинном худом лице было выражение то ли радости, то ли удовлетворения, а может удивления. Глаза у него были большие и темные, посаженные так глубоко, что в них ничего нельзя было прочитать. Неожиданно он кивнул ей, сделал шаг в сторону и шагнул в горящее здание театра. Импульсивно она чуть было не последовала за ним. Очинек положил ей руку на плечо.

— Не волнуйся, — сказал он, — скоро все кончится.

Она снова взглянула на дверь — огонь осветил театр изнутри. Она еще раз увидела освещенный пламенем силуэт молодого человека, прежде чем он окончательно исчез из виду. Явно не колеблясь, он шагнул в самый очаг пожара.

— Он погибнет! — воскликнула Уна.

С тревогой в голосе Очинек спросил:

— Уна, с тобой все в порядке?

Соблазнители

Миссис Корнелиус набросила на плечи розовую горжетку из перьев, ее огромных размеров грудь украшали искусственные белые и зеленые цветы. Глядя на свое отражение в зеркале и подмигнув ему, она провела потной рукой по нарумяненной щеке и решила, что выглядит лет на тридцать, не больше.

— Помоги мне прикрепить вот это.

Убогий на вид подросток лет пятнадцати вытер нос рукавом потрепанной куртки и подошел к шифоньеру из красного дерева, выполненному в стиле григорианской эпохи, взял лежавшую на нем шляпу из розовой кисеи, которую украшали искусственные розы, пионы, грозди винограда и перья фазана. Держа шляпку обеими руками, он подошел к засиженному мухами зеркалу с позолоченной рамой.

— Подай заколки, сынок, — сказала она ворчливо, надевая шляпку с таким видом, как будто это была корона королевы Англии.

Он взял три заколки в форме бабочек, покрытые эмалью голубого, красного и золотистого цветов, и протянул их ей с таким же безучастным видом, с каким медсестра протягивает инструменты врачу. Одну за другой она взяла их с его плоской грязной ладони и приколола к шляпе, чуть не к голове, с ловкостью фокусника.

— Класс! — Она была удовлетворена. Она слегка сдвинула шляпку вправо. Воткнула в нее перо фазана.

— Мне остаться дома сегодня вечером? — спросил подросток. Его речь ни в коей мере не свидетельствовала о том, что он получил хоть какое-нибудь образование, но в то же время она, несомненно, отличалась от речи женщины. — Или нет?

— Побудь лучше у Сэмми, дорогой. Я думаю, сегодня вечером у меня будут гости. — Она улыбнулась довольная и, подбоченясь, посмотрела на свою утянутую корсетом фигуру. — Ты потрясающе выглядишь сегодня, дорогуша. — Она немного подобрала светло-зеленое платье и повернулась кругом. Стали видны бледно-зеленые кожаные туфли того же Цвета. — Неплохо. Неплохо.

Мальчик засунул руки в карманы и с важным и серьезным видом принялся расхаживать по забитой мебелью грязной спальне, насвистывая «Я — Гилберт, я — Филберт, я самый большой щеголь на свете». Затем он вышел в небольшую гостиную, в которой горели газовые лампы. Плохо освещенная гостиная, заставленная мебелью из красного дерева, имела мещанский вид. Мальчик открыл входную дверь, раскинул руки и побежал вниз по непокрытой коврами лестнице, издавая пронзительный воющий звук, представляя себя военным самолетом, выходящим из «мертвой петли» прямо на своих врагов. С воем он выскочил на Бленхейский перекресток, и его чуть не сбил автофургон булочника, который накричал на парня, когда тот, пыхтя, проходил мимо.

Смеркалось. На углу грязной улицы, в том месте, где она переходила в Лэдброук-Гроув, рядом с недавно выстроенным женским монастырем Святой Клары, под столбом с не горящей лампой собралась группка уличных мальчишек. Они тотчас же заметили его. Закричали ему вслед, насмехаясь над ним, но он к этому давно привык. Он развернулся и пошел в противоположную сторону, притворяясь, что не заметил их. Он направился к Кенсинтон Парк-Роуд, на углу которой находилась пирожковая Сэмми. Глядя на то, как Сэмми относится к мальчику, некоторые предполагали, что он вполне мог бы быть ему отцом. Он позволял мальчику стрелять крыс у себя в подвале. У Сэмми был пистолет 22 калибра для этой цели. Но если у матери мальчика пытались выяснить, кто его отец, она всегда заявляла, что этой чести удостоился принц Уэльса.

Из магазинчика плыл вкусный запах жира. Пар клубами шел от входной двери и от лотка, стоявшего под окном на тротуаре. На нем стояли эмалированные подносы с пирожками, сосисками, беконом, печенкой, сэйвлойской колбасой и картофелем, плавающим в золотистом жире. У плиты за деревянным прилавком стоял пышущий жаром, засаленный Сэмми. Все свое внимание он и его помощник сосредоточили на сковородках с длинными ручками, на каждой из которых готовилась разная еда. Магазинчик только что открылся для вечерних посетителей; единственным покупателем была чем-то напуганная миссис Фитцджеральд, жившая за углом, на Портобелло-роуд, она пришла за обедом для мужа. Платок закрывал почти все ее лицо, но Сэмми заметил то, что она так тщательно пыталась скрыть.

— Неплохо светит. — Он сочувственно ухмыльнулся, заворачивая пирожки, но миссис Фитцджеральд выглядела так, как будто он застал ее в момент совершения аморального поступка. Ее правый глаз заплыл и был зелено-голубого и фиолетового цветов. Она еле слышно, смущенно кашлянула. Мальчик равнодушно посмотрел на ее синяк. Сэмми заметил мальчика.

— Привет, старина! — По его жирному еврейскому лицу цвета сосисок, которые он жарил, струился пот. Рукава рубашки были закатаны по локоть, на нем был большой, белый, весь в жирных пятнах фартук. — Ты пришел подсобить?

Мальчик кивнул, отступил в сторону, пропуская миссис Фитцджеральд, которая, схватив пирожки и оставив нужное количество денег на прилавке, поспешно вышла из магазина — она была похожа на мышку, удиравшую в свою норку.

— Мама разрешила побыть мне у вас сегодня вечером, можно?

На лице у Сэмми появилось серьезное выражение, и он продолжил уже совсем другим тоном, отвернувшись вдруг к сковородам.

— Ладно. Но тебе придется помочь мне, если ты хочешь поужинать. Снимай фартук с крючка, сынок. Приступай к работе.

Мальчик снял видавшую виды куртку и повесил ее на крючок в дальнем углу магазина. Он надел фартук, сшитый из мешковины, завязал тесемки и закатал рукава. Помощником Сэмми был молодой человек лет восемнадцати, все лицо которого было в угрях ярко-красного цвета. Он сказал:

— Иди на другой конец. Здесь я сам справлюсь.

Мальчик с трудом протиснулся мимо огромного живота Сэмми и встал у окна, запах жарящегося лука лез ему в нос. Он смотрел в запотевшее окно на улицу, но не на подносы под окном, а вдаль.

Было уже темно, на улице было оживленно. Со всех сторон к магазину направлялись мужчины, женщины и дети, потому что была пятница. Глядя на них, можно было сразу понять, как они бедны. Бедность подавила их, лишила их воли, ума, и они продолжали жить, делая только самое необходимое. Даже на лицах детей не было оживления; глядя на их тяжелые, усталые движения, на выражение их лиц, в их скучные глаза, казалось, что все они были из одной семьи, так сильно они были похожи друг на друга. Он вдруг вздрогнул, как будто от страха, и, сам не зная почему, неожиданно для себя самого с нежностью подумал о матери. Он повернулся и посмотрел на пивную «Бленхейм-Хаус», находившуюся на противоположной стороне улицы. В толпе безработных ирландцев и местных бездельников, собравшихся у входа в пивную, раздались одобрительные возгласы. Пивную пора было открывать.