Владимир Кузнецов - Темные (сборник)

• Название: Темные (сборник)
• Автор: Владимир Кузнецов
• Издательство: ЛитагентАСТc9a05514-1ce6-11e2-86b3-b737ee03444a
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-093315-0

«Самая страшная книга» рекомендует!

Добро пожаловать в царство тьмы. В этих краях под масками героев скрывают уродливые лица коварные злодеи, здесь обитают черные маги и кровожадные демоны, и любой, даже очень осторожный, шаг таит смертельную опасность.

Добро пожаловать в царство тьмы. Антология «Темные» – это собрание мрачных и жутких историй в жанрах dark fantasy, городского фэнтези, магреализма и хоррора, которые никого не оставят равнодушными.

Добро пожаловать в царство тьмы. Антология «Темные» – это произведения от авторов, получивших известность благодаря проекту «Самая страшная книга», и от составителя Парфенова М. С., создателя бестселлеров «13 маньяков» и «Хеллоуин».

Добро пожаловать в царство тьмы. Здесь тебя встретят как своего…

---

– Я немного прочитал его мысли в тот раз. И пришел в ужас. Они еще страшнее, чем татуировки на его руках.

Коркранц промолчал. Халле хватало духу признаться в способности испытывать страх, и наказатель немного позавидовал ему.

В лесу не то ветер шуршал листьями, не то кто-то ходил – разобрать было нельзя. Интересно, подумал наказатель, вот Халле хотел таблетку пса, чтоб лучше слышать в ночи; или таблетку с экстрактом совы, чтобы видеть в темноте. А нужно ли это? Что ты услышишь и увидишь, если сдернуть чехлы с рецепторов? Поможет ли оно тебе?

У Шефа, к примеру, зрение было на зависть. И сгодилось это ему? Где он, универсал своей профессии, способный с легкостью совмещать работу дознавателя и наказателя? Шеффилд, которого все звали Шефом даже официально; впрочем, его это мало волновало – хоть горшком назови, из печи он практически не вылезал. Ему куда больше нравилось расследовать дела на местах, чем в кабинете, и приказы от него чаще всего приходили через хрипящий телефон откуда-нибудь с окраин. Шеффилд, с его неизменной присказкой «сейчас все будет», под которой он мог подразумевать все что угодно; вечно напевающий Ластера, Шеффилд, который одну руку всегда закладывал за спину, когда крепко задумывался. Или когда стрелял в цель.

Его исчезновение обезглавило Управу, никто и предположить не мог, что такая постоянная величина, как Шеф, куда-то пропадет. Но все же это произошло, и, что с этим делать – никто толком не знал.

Началось все не с очеловечивающихся зверей, а с озверелых людей.

Одинокие свидетельства о хулиганах, скатившихся до скотского беспредела, за полмесяца переросли в лавину. Сначала решили, что появился какой-то новый наркотик, только обстоятельства преступлений и особенности задержанных выглядели так странно, что впору было рапортовать в государственный Тайный сыск. Шеф же в ярости заявил, что они тут и сами разберутся, и принял меры по всем направлениям.

Но ни висящие над городом дирижабли с наблюдателями, ни усиленные патрули, ни прочая угрожающая активность дело не прояснили. Хулиганы, восстающие вдруг из грязных луж, визжали как свиньи и кусались при аресте; патрульные с ужасом обнаруживали, что серо-розовая грубая кожа этих элементов поросла жесткой щетиной, а ожирение странным образом изменило формы тела; огромный, чудовищно сильный грабитель, вломившийся в бакалею, ранил трех патрульных, одного скальпировал внезапно острыми зубами, после чего прихватил лоток медовых пряников и скрылся в ночи. Стая худых, желтоглазых, льнущих к земле, злых и сутулых личностей напала на окраине на двух молодых людей и час спустя была полностью расстреляна охотниками.

После долгой работы некоторых удалось опознать: все это были или преступники, или потребители веществ, или деклассированные элементы, ранее никогда звериными повадками не отличавшиеся. В последнем случае поползли слухи про вервольфов, но ничем не подтвердились.

Шеф Шеффилд лично взялся за расследование, отрядив с собой самого мощного телепата Управы, стилягу Солиса. И исчез вместе с ним.

Все по привычке ждали указующего звонка с каких-нибудь окраин, но два дня минуло совсем без вестей, а после пришла записка.

Принес ее помятый, потрепанный, ошалелый и дико голодный голубь, который, впрочем, вел себя как-то не так. Соколом смотрит, как сказал городовой Трент, сам охотник. Голубь до крови укусил Трента за палец.

Он принес записку от Солиса. Вроде бы написанную его рукой. Солис был левша, и специалисты утверждали, что записка написана левшой. И все равно экспертов она чем-то смущала. Как будто писал не пропавший сыскной, а человек другого веса и сложения.

В записке Солис просил прислать самого лучшего дознавателя на пепелище фабрики. Подписи Шефа, как ни странно, не было.

Посовещавшись, решили отправить Халле, который был на хорошем счету; но не одного, а под прикрытием. И не по дороге, а по линии подземки, чтобы была возможность выйти в тылу потенциальной ловушки.

В Управе остро не хватало людей, потому что большинство было занято расследованием дел озверелых, а двое даже получили ранения. Не хватало и внятного курса в этой сумятице и без твердой руки Шефа. Поэтому заместитель выделил лишь двоих.

…Тут Коркранца что-то отвлекло от воспоминаний.

Что-то такое лежало на голой, продуваемой ветром лесной аллее, и, хотя Коркранцу хотелось видеть там ветку, уже стало ясно, что это не она.

– Рога лосиные, – со всей простотой сказал Хал-ле, но Коркранц и сам уже это понял.

Большие, холодно-пепельные в ночном свете, разлапистые, ужасающе неподвижные, многозначительные лосиные рога.

Коркранцу хотелось снять шляпу и стереть пот с лысины, но при Халле он ни за что не стал бы это делать и только со свистом втянул воздух через сжатые зубы.

Ему не хотелось признаваться в этом ни себе, ни кому-либо, но образ животного с человеческим взглядом будил в его сердце какую-то инфернальную жуть.

Он ускорил шаг. Оставалось немного.

Ночной холод забирался под плащи, под незастегнутые пиджаки. Халле все-таки сдался и плащ застегнул. Коркранц же, казалось, на погоду внимания не обращал вообще, шагая как механизм, как паровой человек, которого как-то выставляли в кунсткамере города.

Спустя две минуты лес поредел, и они вышли к дому брухи Веласки.

Это была окраина окраин, и запах ледяного ветра был диким, темным, как ночь. Дом жался задней стеной к обрыву, как некто, кому некуда отступать, и смотрел на лес парой ярких круглых окон. Теплый желтый свет их казался нереальным; Халле вообще ожидал увидеть ядовито-зеленое свечение, как в заброшенном вокзале. Дом был похож на обломок какого-то некогда гораздо большего здания.

– Ладно, – сказал Коркранц тихо. – Как условились.

Халле нервно кивнул молча. Условились они так, что Халле опрашивает бруху – самая что ни на есть работа дознавателя, – а Коркранц наблюдает за домом.

Если на пепелище и происходило что-нибудь странное, то уж бруха точно должна была об этом знать. Но арестовывать Веласку совсем не за что, поэтому фигура наказателя явно была бы в разговоре лишней. С другой стороны, хитрая старуха наверняка сообразит, что у дознавателя может быть невидимый напарник, и не причинит вреда, не посмеет.

Оставался, конечно, риск, что бруха, если она во всем этом замешана, может что-то утворить, но для нее это стало бы приговором. А работа Сыскной управы и так сплошь состояла из риска, что поделать.

Наказатель хотел было предложить Халле револьвер, но потом решил, что отправлять оружие в дом подозреваемой, а самому оставаться безоружным – плохая идея. В конце концов, хороша тогда от него будет помощь. Да и у Халле есть нож, если что. Он озвучил эти соображения, потому что Халле все равно бы их ощутил. Дознаватель согласился.

Коркранц отступил за деревья. Он смотрел, как дознаватель дошел до двери и вдруг замер на ступенях, когда что-то черное шевельнулось у его ног. Коркранц неплохо видел в очках, но в ночной темноте так и не разглядел – показалось ему или правда там было что-то вроде черной кошки? Шеффилд бы каждый ус рассмотрел, подумал он. Шеф славился отличным зрением и точной рукой и был бесспорно лучшим стрелком Управы, потому наказатели всегда равнялись на него, но хоть немного, да отставали. Шефу ничего не стоило отправить весь барабан в десятку, или же, развлекаясь, положить пули по радиусу, аккуратно прострелив все цифры у кружков мишени.

Где он теперь, подумал Коркранц. Внезапно ему стало тоскливо. Халле, пусть и побаивался сегодняшней работы, чем немного раздражал, все же живая душа, вдвоем бродить по одичавшему пожарищу было гораздо веселее. Теперь с ним остался только белый голубь в тесной клетке, который все спал, сунув голову под крыло. От обычных городских голубей сыскные птицы отличались тем, что худо-бедно, но могли летать ночью. Впрочем, на практике это у них получалось совсем плохо, но инструкции требовали носить птицу с собой.

Скрывшись за толстым обгорелым стволом, наказатель смотрел, как Халле дергает за веревку звонка. Дверь распахнулась, невысокая, седовласая фигура брухи, почти невидимая за плащом Халле – тот снова расстегнул его, видно, памятуя про нож, – потопталась на пороге, махнула рукой и увлекла дознавателя за собой в дом.

Вот теперь Коркранц остался совсем один.

Потянулись минуты. Он ждал. Ночь, осмелев, протянула свои холодные руки, дергала за плащ, трогала шею невидимой ледяной ладонью, забавляясь одиноким человеком.

Коркранц с удивлением обнаружил, что замерзает. Видно, стал стареть, подумал он. Интересно, а поступят ли в продажу таблетки молодости? Препарат на крови какого-нибудь прыгучего юнца, чтоб такие стареющие дубы, как он сам, могли хоть на час почувствовать энергию и легкость юных лет?

Он вообще не разбирался в этих таблетках, презирал, да и чего там – побаивался. Он привык считать их новинкой, а ведь экстракты умений и свойств, высушенных в порошок и помещенных в капсулу, появились на рынке уже лет десять – двенадцать назад.