Велимир Хлебников - Том 2. Стихотворения 1917-1922

• Название: Том 2. Стихотворения 1917-1922
• Автор: Велимир Хлебников
• Издательство: ИМЛИ РАН, Наследие
• Жанр: Поэзия
• Год: 2001
• ISBN: 5-9208-0021-6, 5-9208-0065-8

В Собрание сочинений входят все основные художественные произведения Хлебникова, а также публицистические, научно-философские работы, автобиографические материалы и письма.

Во втором томе представлены стихотворения В. Хлебникова 1917–1922 годов.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

1921

«Пи бешеного бега…»*

Пи бешеного бега
И ка для путника в изнеженной осанке,
Са пламени, зо месяца кривого и сотни звезд,
И вэ невидимых колес.
Стеклянной хаты не,
Где ла зеркал дыханью ветра и встречной пыли.
Зо черноты
В зеркальном не для полубога.
Пещеры колеса надуты небесами.
Ту пыли – замысловатое кудрявое перо
Над головой средневековья.

1921

Гроза в месяц Ау*

Пупупопо. Это гром.
Гам гра гра рапрап.
Пи-пипизи. Это он.
Гзайгзозизи. Молний блеск.
Вейгзозава. Это ты.
Гога, гаго. Величавые раскаты
Гаго! гога!
Зж! Зж.
Мн! Мн! Нм!
Мэ-момомуна. Все синеет.
Моа, моа,
Миа еву.
Вей вай эву! Это вихрь.
Взи зоцерн. Вэцерцй.
Вравра, вравра!
Врап, врап, врап!
Гул гулгота. Это рокота раскат
Гугога. Гак! Гакри.
Вува вэво. Круги колец.
Цирцицй!

1921

Трудосмотр*

<Звукопись>

Биээнзай – аль знамен.
Зиээгзой – почерк клятвы.
Чичечача – шашки блеск.
Бобо биба – аль околыша.
Мимомая – синь гусаров.
Мивеаа – небеса.
Лелилили – снег черемух.
Мипиопи – блеск очей.
Чучу бизи – блеск божбы.
Вээава – зелень толп.
Зизо зея – почерк солнца.

1921

Личный язык*

1

Гзи-гзи, зосмерчь!
Пак, пак, кво!
Лиоэли! Лиоэли!
Пактр, Практ, тво
Мимо эми!
Ку!

2

Пши, Пши, мехро меро
Пиоуча!
Паям, блям, эво!
Зизогзаги.
Зизоречи!
Ак! Ук.

<3>

Мурчуарча!
Шйшиши.
Ягу агу,
Гу-га-гу

Свейчь! Свейчь! Свифть! Плирь! Зипс!

<4> Сад

Кигорекоо!
Бдев, бдев, птеп!
Цизып! Цизып!
Б эльг, влаг, малк
Зирум

<5>

Мерми, мерми! Бибобаба. Сиоаса
Виоэвэй, лель, лель, лель
Это море.

1921

Безумный язык*

Глюм, глюм лип.
Правительственный восторг
      топчет капусту.
Две мыслящие печи
      бзам, бзам кво.
Сапогоокие кси и ксо,
      девы с волосами и гребенкой.
Щетка есть,
Один сапог – одна копейка!
      У жереб<енка>
        отымите «же»,
        <без> «же» буду я.
Пою: гзи, гзи бзи,
  дом, дом мом,
  маю, мею чин.
Мокрый морской студень, кисель с пятачком.
Сел на пустую дыру,
Вынул зеркало.
Ба! батюшки, здравствуй, Иванушко Грозный.
Апчхи!
Дыра меня ждала четыре столетия.

1921

Замечание мыслителя*

Правительства пришли в восторг.
Правительственный восторг
Топчет молодую капусту.
Их хвост поднят выше, чем у телят.

1921

«Приятно, если великий народ…»*

Приятно, если великий народ
Вынет у вас из кармана носовой платок,
И вы ищете глазами, где тот,
Кто бы воришке сделал упрек.

1921

«Мне, бабочке, залетевшей…»*

Мне, бабочке, залетевшей
В комнату человеческой жизни,
Оставить почерк моей пыли
По суровым окнам,
На стеклах рока.
Так серы и скучны обои из мертвых растений
Человеческой жизни; пылью своей
Быть живописцем себя
На стеклах рока, большеокого рока.
Вдруг увидать открытую дверцу
В другой мир, где пение птиц и синий сквозняк,
Где мило всё, даже смерть
В зубах стрекозы.
О, улетевшая прочь пыль
И навсегда полинявшие крылья!
Окон прозрачное «нет»,
За ними шелест и пляска
Бабочек любви стучится.
Пляшет любовь бабочек высоко в ветре.
Я уже стер свое синее зарево и точек узоры
Вдоль края крыла.
Скучны и жестоки мои крылья,
Пыльца снята. Навсегда.
Бьюсь устало в окно человека.
Ветка цветущих чисел
Бьется через окно
Чужого жилища.

1921

Одинокий лицедей*

И пока над Царским Селом
  Лилось пенье и слезы Ахматовой,
  Я, моток волшебницы разматывая,
Как сонный труп влачился по пустыне,
  Где умирала невозможность.
  Усталый лицедей,
  Шагая напролом.
А между тем курчавое чело
  Подземного быка в пещерах темных
Кроваво чавкало и кушало людей
  В дыму угроз нескромных.
И волей месяца окутан,
  Как в сонный плащ вечерний странник,
Во сне над пропастями прыгал
  И шел с утеса на утес.
Слепой я шел, пока
  Меня свободы ветер двигал
  И бил косым дождем.
И бычью голову я снял с могучих мяс и кости,
  И у стены поставил.
Как воин истины, я ею потрясал над миром:
  Смотрите, вот она!
  Вот то курчавое чело, которому пылали раньше толпы
И с ужасом
  Я понял, что я никем не видим:
  Что нужно сеять очи,
  Что должен сеятель очей идти!

1921, 1922

«Дикий хорон, дикий хорон…»*

Дикий хорон, дикий хорон,
Где ты, где ты?
Точно ворон, точно ворон,
Крылья умраком одеты.

<1921>

«Столетие, трупей!..»*

Столетие, трупей!
Трупарствуй и гробарствуй.
Летите, идеса!
Хатарствуй,
Хохотарствуй,
Охотарев<ай>
В охотарные поля.
Из барства
Избарства
Ушли
Идусь,
Идуса.
Мозгарствуй,
<Хорон>.

<1921>, 1922

«Больше падежей…»*

Больше падежей
Искусственных
Умерших солнц.
Больше волыпи в мертвые очи.
Это изник
Узник себя, вольшевик.
Лоб – булыгою,
Книгой илийных столетий.
Бел и смел,
Илевик иловал
– Гробеса с собесами,
Трупеса с тропесами –
Илует тропы и трупы.
Нети идее,
Нети видес.
И бессильны волосы-летежй
И не нужны одежд хрустежи.
Это вольшак
Сломал шаг,
Волосами дыша,
Замолчал, задушил
Божествующий рев, божествующий крик.
Долоем
Не вытер беднец пыль потолка.
Это жизни уа,
Гроба ау,
Гопак торжествующих
Тог.
Поставить итог
И того и этого
Смог
Смерти бог,
В свинцовый воя рог.

1921

«В каждом громком слове…»*

В каждом громком слове,
Как в тучном удаве рог оленя,
Мы можем узнать,
Кого оно насилует и пожирает,
Чьим молчанием питается.
Вот слово «большевик».
Под ним лежит звуковое молчание «волыиевик».
Большевик – больше.
Кого больше?
Больше – более воли.
Вот кто молчит из-под слова «большевик», придавленный им к земле.
Каждое слово опирается на молчание своего противника.

1921

«В море мора! в море мора!..»*

В море мора! в море мора!
Точно чайка!
Чрезвычайка
То в подвале, в чердаке то,
То в гостиной, то в халупе
Заковала, заковала
Большевицких
Горы трупов.
Точно чайка!
Чрезвычайка
То опустит лапы алые,
В море смерти окунется,
Стонов смерти зачерпнет,
То в простыни земляные
Обовьет тела усталые,
Трупы мертвых завернет
И подушкой черной глины
Успокоит мертвецов,
И под ногти бледно-синие
Гвозди длинные вобьет.
Море плачет. Море воет.
Мы прошли моря и степи.
Годы, годы
Мы мечтали о свободе.
И свидетель наши дети:
Разве эти
Смерть и цепи
Победителя венок?
Кто расскажет, кто поверит
В горы трупов по утрам,
Где следы от мертвых ног,
На кладбищах, где гроба
Роет белая судьба?!
Кто узнает, кто поверит
В новый овощ, новый плод –
Яблоко глазное!

1921