Габриэль Марсель - Человек праведный

• Название: Человек праведный
• Автор: Габриэль Марсель
• Издательство: Издательство гуманитарной литературы
• Жанр: Драматургия
• Год: 2002
• ISBN: 5-87121-026-0

Габриэль Марсель широко известен в России как философ-экзистенциалист, предтеча Ж. П. Сартра, современник М. Хайдеггера. Между тем Марсель — выдающийся драматург. Его пьесы переведены на многие языки, ставились, помимо Франции, в ФРГ, Италии, Канаде и других странах.

В настоящем сборнике впервые на русском языке публикуются избранные произведения из драматургического наследия Марселя. Пьесы, представленные здесь, написаны в годы первой мировой войны и непосредственно после ее окончания. Вовлеченность в гущу трагических событий характерна для всего творчества Марселя. В основе драматургии Марселя — напряженное развитие человеческих взаимоотношений. В ней впервые, задолго до экзистенциалистской «волны» сороковых-пятидесятых годов, блестяще демонстрируется та точность и бескомпромиссность психологического анализа, которая позже стала считаться неотъемлемой чертой экзистенциалистского театра.

Для широкого круга читателей, интересующихся историей мировой культуры.

---

Осмонда (с досадой). Да, мама никогда ничего не забывает; и это ужасно. (Уходит.)

Г-жа Лемуан. Мне кажется, девочка становится немного нервной.

Клод (жене). По-моему, ее задевает, что на нее недостаточно полагаются.

Эдме. Но при своем внешнем спокойствии Осмонда чересчур импульсивна, я это замечаю постоянно.

Клод. Не получается ли, что, фиксируя таким вот образом чужие недостатки, мы их, можно сказать, усугубляем? Как ты считаешь, мама?

Эдме. Так что же, закрывать глаза?

Клод. Я этого не говорю; однако от нашего подхода к другим…

Эдме. Знаю, знаю, но эта теория может далеко завести.

Г-жа Лемуан. Во всяком случае, я очарована своей внучкой… Вам, конечно, известно, что сейчас, во время летних каникул, в Лозанне организуются экскурсии, лекции…

Клод. Полагаю, ты там будешь.

Г-жа Лемуан. Разумеется.

Клод. Но у меня нет ни малейшего желания посылать с тобой дочь.

Эдме. Ну, мы к этому еще вернемся. (Клоду.) Так что же ты ответишь господину Жюно? (Г-же Лемуан.) Пастор из Ла-Шо-де-Фон попросил нас взять на пансион своего сына: Фред, вы его знаете… Он будет готовиться к лиценциату.

Клод. Если ты считаешь, что прилично предоставить ему нашу маленькую комнату…

Эдме. По-моему, она должна устроить молодого человека. Вы не находите, мама?

Г-жа Лемуан. Я бы лично вполне ею удовольствовалась, если бы Франсис не настоял, чтобы я остановилась у него. Впрочем, я устроена прекрасно.

Клод. Тогда я напишу ему. (Уходит.)

Г-жа Лемуан. Скажите, Эдме, этот молодой человек, Фред… вы не опасаетесь, что Осмонда…

Эдме. Он придурковат; не думаю, чтобы Осмонда питала интерес к подобным юнцам… Нет, это бы меня не тревожило.

Г-жа Лемуан. Вы хотите сказать, что у вас есть другие опасения?

Эдме. И да и нет. Кстати, вот этот господин, только что покоривший вас…

Г-жа Лемуан. Ну, это преувеличение!

Эдме. Так вот, я не особенно удивлюсь, если узнаю, что он уже вскружил голову Осмонде.

Г-жа Лемуан (она шокирована). Что вы такое говорите, Эдме!

Эдме. Осмонда вообще не слишком любит детей; воскресная школа для нее скорее ярмо. Так что, согласитесь, заботливость, которую она проявляет к этим двум девочкам, наводит на размышления.

Г-жа Лемуан. Осмонда — как ее отец, который всегда был воплощенная самоотверженность… И поскольку у нее перед глазами постоянно такой пример, то нет ничего удивительного в том, что она исполнилась сочувствием к этим бедным деткам. И вообще, видите ли, Эдме (с некоторой торжественностью), людям всегда надо доверять.

Эдме. Да?..

Г-жа Лемуан. Всегда — и невзирая ни на что.

Эдме. Что я должна на это ответить?

Г-жа Лемуан. Я видела много безобразного вокруг себя, Эдме. И тем не менее, несмотря на этот печальный опыт…

Эдме (голос ее задрожал). На что вы намекаете?

Г-жа Лемуан (спохватившись). О, это давняя история.

Эдме. Вот как?

Г-жа Лемуан. Одним словом… тогда было от чего прийти в отчаяние.

Эдме. Да, да. Любопытно, что Клод при мне ни разу не обмолвился о событии, которое вас тогда, по-видимому, потрясло. Это так?.. Очевидно, то был секрет… ему не принадлежавший?

Г-жа Лемуан (уклоняясь от ответа). Но, разумеется, если вы этим так обеспокоены…

Эдме (устремляет на нее вопросительный взгляд). А! Ну да, вы сейчас говорите об Осмонде… я не сразу сообразила. Не то, что обеспокоена, но — отношусь с недоверием.

Г-жа Лемуан. Однако, мне кажется, она так похожа на своего отца…

Эдме. Вы находите?

Г-жа Лемуан. Во всяком случае в том, что касается морали…

Эдме (двусмысленным тоном). Да, да…

Г-жа Лемуан. Как говаривал мой бедный муж: «тот же звук души».

Эдме. У меня еще не было счастливой возможности слышать душу своей дочери.

Г-жа Лемуан. Но если бы Клод разделял ваши тревоги, он бы мне наверняка…

Эдме. Клод вам говорит все?

Г-жа Лемуан. Все, что он считает себя вправе мне сказать.

Эдме. Впрочем, когда я вижу, как исправно он вам отсылает раз в неделю небольшую бандероль…

Г-жа Лемуан. Я не нахожу слов, чтобы высказать, какое благо для меня — эти письма. Недавно я перечитала старые письма Клода: среди них есть такие прекрасные… почти трагические. Я готова была переписать для вас отрывки.

Эдме. К какому времени они относятся?

Г-жа Лемуан. Это первые годы вашего брака.

Эдме. И вы говорите — они трагические?

Г-жа Лемуан. Клод переживал тогда тяжелейший душевный кризис. Вы же знаете, что в какой-то момент он даже думал оставить пасторскую службу.

Эдме. Как?..

Г-жа Лемуан. Не станете же вы уверять меня, что ни о чем не догадывались!

Эдме. Но я действительно ничего об этом не знала. Первые годы нашей супружеской жизни… в ту пору мы совсем не были близки. Не можете ли вы мне сказать точно, каким временем датированы эти письма? Он их писал до… ну, скажем, девятьсот третьего года?

Г-жа Лемуан. Все они написаны до девятьсот третьего года. Но к чему этот вопрос?

Эдме. Мама, уверяю вас, нет нужды притворяться; вы выдали себя только что… тсс!..

Клод (входя). Ты помнишь адрес Жюно? Не могу найти его письма. По-прежнему улица Карла Маркса?

Эдме. По-моему, они переехали; вы не помните, мама?

Г-жа Лемуан. Я не поддерживаю с ними отношений. Они окончательно сделались большевиками — как, впрочем, все в Шо-де-Фон. Твой отец, которого отличал здравый смысл, уже тогда был в ужасе.

Эдме (с раздражением). Удивительно, что ты не находишь письма: утром я его положила в папку для корреспонденции, требующей ответа.

Клод. Ну хорошо, хорошо.

Эдме. Сколько раз я тебе говорила… Когда же в этом доме будет порядок!

Клод. Порядок — до такой степени… от этого можно сойти с ума. Сейчас закончу письмо и вернусь. (Уходит.)

Эдме. И этот внутренний кризис… Но ведь Клод не из тех людей, кого когда-либо терзали тревоги. Для него все так ясно, так просто! И слава Богу: что бы со мной стало, будь он другим!

Г-жа Лемуан. Безусловно, мы все в большом долгу перед ним.

Эдме. О! Я собиралась говорить вовсе не о признательности. Человека не благодарят за то, что он такой, какой есть. (Снова, с нажимом.) Так вы уверены, что это было до девятьсот третьего?

Г-жа Лемуан. Абсолютно. Потом, напротив, словно покой снизошел на него: как будто он увидел свет впереди, которого раньше не замечал…

Эдме. Свет?..

Г-жа Лемуан. Именно. Тот, который виден, только когда вокруг сплошной мрак. (С недоумением.) Вы смеетесь? Почему?

Эдме (глухо). Прекрасно! Вот цена обещаниям.

Г-жа Лемуан. Каким обещаниям?

Эдме. Он обещал мне, что вы никогда ничего не узнаете.

Г-жа Лемуан. Но послушайте, Эдме…

Эдме. О, не старайтесь меня обмануть… Эта тайна… наша тайна, он выдал… жалкий человек!

Г-жа Лемуан. Он — жалкий человек?! Вы дерзаете оскорблять его!

Входит Клод, держа в руках письмо.

Клод. Я дописал его. Если ты выходишь, снеси его, пожалуйста, на почту.