Сергей Стеблиненко - Байки старого боцмана

• Название: Байки старого боцмана
• Автор: Сергей Стеблиненко
• Жанр: Морские приключения

О моряках дальнего плавания, рыбаках и китобойцах написано немало замечательных книг. Почти в каждой из них звучит стандартное пожелание семи футов под килем. Но нет ничего о тех, кто эти самые семь футов обеспечивает – о работниках технического флота. Эта книга основана на реальных событиях, произошедших с конкретными людьми, жившими в различный период времени. Читателю не придется вникать в обыденные производственные ситуации, технические подробности, экономические коллизии. Вы сможете взглянуть на жизнь людей, проходящую в непосредственной близости от берега на неуклюжих земснарядах, буксирах, шаландах, плавкранах и прочих, лишенных всякой романтики судах. И Вам судить о том, насколько эта жизнь однообразна и скучна или, напротив, увлекательна и насыщенна.

---

Сергей Стеблиненко БАЙКИ СТАРОГО БОЦМАНА

Почему одесские трамваи окрашены исключительно в цвет спелых томатов? Неужели кто-то надеется отпугнуть издерганных пассажиров, чьи глаза жадно пожирают это бесформенное чудовище на каждой остановке? Увы, нет. Наших людей испугать нельзя. Они все равно протиснутся в его чрево сквозь плотную массу уже бланшированных собратьев, висящих в стонущих дверях. Они все равно найдут свое место под солнцем. Неважно, на каком пляже оно их настигнет. Но это обязательно случится. Потому, что вокруг – лето, море и песок. А над головой – южное полуденное солнце, способное заставить одинаково стучать сердца горячих прибалтийских парубков и темпераментных сибирских девчат.

Этот стук не имеет возраста, социального положения и даже национальности. Он рождается в ароматах утреннего «Привоза» и затухает далеко за полночь, растворяясь в прибрежной зоне, под комариное жужжание свистка случайного милиционера, который обязательно корректен за десятку и не жаден настолько, что укажет путь к ближайшей остановке все того же трамвая.

Итак, мы возвращаемся к трамваям. Их не красит никто. Просто летнее солнце раскаляет эти чудные пережитки советско-чешской дружбы настолько, что тепла хватает до следующего сезона. Так и согревают они дождливую одесскую зиму своими красными щеками, стыдясь окружающей жизни или того, что болтается внутри них самих. А может, они просто хотят напомнить о приближающемся лете…

После часа пляжной полудремы, именуемой женой отдыхом, ощущаешь себя распотрошенной рыбой с вывернутыми наизнанку жабрами, лежащей на раскаленной солнечной сковороде. Встаешь, протираешь обожженные плечи, стряхиваешь песок и осматриваешься. Что нового можно обнаружить на полудиком пляже Черноморки? Не меняющийся годами пейзаж, состоящий из заброшенного пляжа, полуразрушенной лодочной станции и одинокого плавкрана, героически упирающегося от притязаний довоенного буксира…

К счастью, в этот день мое внимание привлек рыбак. Он гордо восседал на единственном сохранившемся причале лодочной станции, отгороженный от прочего человечества веревочным ограждением и табличкой:

«Посторонним в…»

Казалось, солнце выжгло самое главное, и теперь посторонние никогда не смогут понять, куда же им необходимо идти.

На вид ему было не больше семидесяти, а если точнее не меньше шестидесяти. Седая шевелюра, новенькая тельняшка и английский спиннинг делали его непохожим на обычного пенсионера. Проницательный взгляд одинаково профессионально оценивал движения прыгающего поплавка и проплывающих мимо студенток.

Видимо почувствовав, что за ним наблюдают, рыбак обернулся, внимательно посмотрел на меня, спросил: «Интересуешься?» и кивнул головой на одинокий кнехт, обойденный вниманием бомжей-металлистов.

– На что клюет? – спросил я.

– На кнехт… – спокойно ответил он и в тот же момент я почувствовал, что он имел в виду. Фантазия неведомого изобретателя сделала кнехт стальным, о чем моему мозгу просигнализировал обожженный зад.

– Бывает… – многозначительно произнес он, – на флоте не еще такое бывает…

Так началось мое знакомство с этим удивительным человеком и его историями, в которых, как мне кажется, правды было гораздо больше чем вымысла. Впрочем, на флоте всё бывает…

Байка первая КАК СЕМЕН В МОРЯКИ ЗАПИСАЛСЯ

Часть первая Прощай, околица…

Семен шел в большую жизнь по просёлочной дороге. Впереди маячили гребни океанских волн, небоскребы дальних стран и главное – сытное будущее!

О чем еще мог думать простой сельский парень в 47 году, как не о еде?

Булка черного хлеба, восемь вареных яиц и четыре луковицы у него, конечно, были. Но сразу съедать, их было нельзя. Все эти сокровища находились под нехитрыми пожитками на дне старого деревянного чемодана, который Семен нес в правой руке. Левая же рука придерживала связанные за шнурки и переброшенные через плечо ботинки, которыми его премировали на колхозном собрании.

Ботинки эти хранили два секрета. Первый был очень прост: если большую часть пути пройти босиком, то подметки стираться не будут, а потому и ботинок хватит надолго. О существовании второго секрета, кроме него, знал только председатель колхоза. Они были ему обещаны за выполнения важного секретного задания, которое председатель называл гражданским долгом. Семен был выдающимся политинформатором.

Дело в том, что мужиков в селе осталось крайне мало. Председатель, парторг, бухгалтер и едва перешагнувший совершеннолетие Семен. Остальные не в счет: кому слишком молод, кто – стар, а кто по причине героической контузии и вовсе, полный инвалид. А баб – много. Только в одной второй бригаде – двенадцать душ. Война – войной, а природа – природой. Вдовам – не до баловства, детишек поднимать надо, да и надежда на возвращение кормильцев до конца не угасла – может раненый или, дай бог, в плену? Ходили слухи, что в соседнем районе, одна баба две похоронки на своего мужика получила, а третью – он сам принес…

А молодым, которые настоящего кавалера и не нюхали, что делать? На дерево лезть, да волком выть… Вот тов. Сталин о народе и позаботился – отменил алименты: во-первых, платить их все равно нечем, во-вторых, через каких-то двадцать лет из-за низкой рождаемости в армии только маршалы да танки останутся…

За неделю до посевной председатель собрал всех мужиков и объяснил, что дело это – государственное и получено устное указание из района:

– Политическая ситуация такова, что союзники – нам больше не союзники. На братьев – монголов тоже расчету никакого. Они здесь породу уже портили. Их, коротконогих, сюда еще раз запустить, так через сто лет наши потомки разве что за мышами гоняться смогут. Надо обходиться своими силами. Семен, возьмет на себя вторую бригаду, бухгалтер – первую. Потерявших надежду вдов, как инвалид второй группы, утешит парторг…

Это было сказано настолько взвешенно, что увильнуть или, не дай бог, отказаться не оставляло малейшей возможности. Семен сразу понял, что, как комсомолец и гражданин он просто обязан участвовать в этом важном всенародном деле, тем более что выделенный председателем литр сметаны должен выдаваться под отчет каждые три дня.

Новое начинание так быстро нашло широкий отклик, что к началу страды политинформации проходили уже без выходных. Прополка свеклы шла полным ходом. Семен сидел в лесопосадке, пил подотчетную сметану и делал заметки в амбарной книге с надписью «Итоги социалистического соревнования». Эти записи сдавались бухгалтеру для подтверждения целевого использования сметаны. Соревнование действительно было и победительница, первой прополовшая свою грядку, получала приз, который здесь же, в кустах Семен ей и вручал.

Свою работу Семен выполнял исправно, бригада сразу же вышла в число передовых и даже побила какой-то очень важный рекорд, то ли по количеству свеклы на один центнер, то ли по числу прополотых грядок. Многократную победительницу Клавдию представили к медали, которую вручили в торжественной обстановке одному из руководителей района. Клавдии же досталась грамота «За успешное внедрение передовых технологий в растениеводстве». Она поместила грамоту в рамку и повесила под иконой.

Председатель свое слово сдержал, заветные ботинки Семен получил и теперь шел в далекую Одессу, поступать в мореходную школу. За спиной осталось родное село, последние наставления матери и тайное предрассветное бегство от поклонниц его информационных возможностей…

О мореходке Семен узнал из газетной статьи, которую он периодически перечитывал в перерывах между вручением призов. Статья называлась «Покорим далекие моря», рассказывала о жизни будущих мореплавателей, чьи откормленные физиономии нагло ухмылялись с явно довоенной фотографии, и заканчивалась словами тов. Сталина о необходимости борьбы с какими-то нехорошими людьми. В этих сытых курсантских лицах Семен сразу угадал толстую задницу своей будущей удачи.

Часть вторая Самое синее в мире…

Послевоенная Одесса не многим отличалась от других полуразрушенных городов. Те же руины, те же воронки, те же усталые лица… Только море, по-прежнему оставалось, самым синим в мире, и бронзовый Дьюк высматривал с пьедестала свою далекую Родину.

Непривычно солёный ветер и дикий голод нагоняли на Семена тоску. В мореходку он опоздал, – экзамены закончились как раз в тот самый день, когда он добрел до города. Желудок был пуст, а нехитрые пожитки – обменены на такого же качества продукты и лишь изредка напоминали о себе желудочными коликами.

Оставшиеся ценные вещи – чемодан и ботинки продавать было нельзя даже перед лицом голодной смерти. Без них он – никто. Человек без будущего. Лишь благодаря этим двум замечательным предметам ему удалось прожить целую неделю на полном пансионе в духовной семинарии. Даже самому настоятелю не закралась в голову мысль, что обутый человек с чемоданом в руке может оказаться не только грешником, но и комсомольцем. В семинарии кормили сытно, но там не было полосатых тельняшек, расклешенных брюк и, конечно же, кожаного ремня с якорем на блестящей бляхе. Без этого жить, было немыслимо, и православная церковь лишилась потенциального протоирея…