Алёна Лепская - Анафема в десятый круг

• Название: Анафема в десятый круг
• Автор: Алёна Лепская
• Жанр: Современные любовные романы

Что такое любовь ― вопрос, равносильный пожалуй вопросу о первичной материи во Вселенной. Так как же понять, что не заблуждаешься? И как вообще не заблудиться в отношениях без намёка даже не компас? Тори, чтобы добраться до истины, придётся обойти не мало айсбергов: собственные воспоминания, странный знакомый-незнакомец вторгающийся в её жизнь, фанатичная опека матери и то, что осталось у Рафа за спиной. Но то, что происходит с Рафом за её спиной ― айсберг, оставляющий фатальную пробоину. И лишь когда над Тори сомкнутся волны, Раф ответит на вопрос равносильный загадке первичной материи. Вот, только не будет ли это уже слишком поздно? Ведь пробоина эта в сердце и имя этому айсбергу ― предательство.

---

Аля уволилась и расторгла контракт с Керро, как только та из больницы выписалась, но продолжала работать здесь, в доме. Хотя третий этаж больше не являлся её апартаментами. Костя полностью закончил реставрацию и подготовку основного здания, и Алю разумеется забрал туда. Возникал только один вопрос. Она все равно возвращалась сюда, готовила, следила за домом, но в режиме невидимки. Я видела её только утром, иногда в обед и ужин. И сколько бы Костя не пытался её убедить, что я и сама справлюсь, всё без толку. К тому же я не была одна здесь. Я была с Рафом. Но Раф то и дело пытался утащить меня к себе. Поскольку Керро не всегда будет отсутствовать. Я пыталась объяснить ему что ничего не случится, что как-то же я жила с ней два года к ряду. Но это было бесполезно. Абсолютно. Вообще-то в глубине души я очень надеялась поговорить с ней. С Инной то есть, поговорить наконец, и закончить всё это дерьмо. Она имела все возможности оставить меня в покое, в моём доме, рядом с отцом и Рафом, но она не делала этого. Документ продолжал своё замораживавшее мою жизнь действие. Я ничего не могла сделать. Я даже в институт не могла поступить без её ведома. Не то чтобы я собиралась в институт, вообще нет конечно, но будущее группы висело в мертвой точке. Державин ни единожды уже намекал на контракт, и на работу над официальным музыкальным альбомом, но Раф решительно отказывался. И делал он это из-за меня. Он всё ещё возлагал надежды на Костю. Поэтому, всё что случилось за это время: защита авторских прав (в которых, между прочим, я не фигурирую вообще) и запись нескольких композиций для сети.

Официально я даже в группе не числюсь, хотя меня уже на улицах, блин, узнают. В рамках города, и пары близлежащих городов мы даже стали известны в определенных кругах. Несколько раз принимали приглашения на частные выступления, в том числе заявлены в списках ко дню города почти сразу после Нового года. Новогодние праздники, нас вообще дома не будет. Успех подкрадывался постепенно, в то время как я была кем-то вроде фронтмэна-призрака. Вроде бы и нет меня, а вроде бы и есть.

Я утешала себя тем, что у меня есть нечто очень важное.

У меня было признание. Я была признана публикой ― это было именно то, что пинало меня вперёд, запрещая оглядываться назад. И у меня был Раф, который согревал мою душу каждый день, с утра до глубокой ночи, и даже во сне, независимо от того, был он рядом или уезжал по делам с Ярэком. У меня был отец, который никуда не исчез и продолжает биться за мою независимость. Была Аля… она просто была рядом, и была она моей феей, как и прежде. Был Колян, который на халяву чинил мне тачку, нашу аппаратуру, и всё грозился руки поотрывать, если мы опять что-нибудь сломаем. У меня были друзья и целая рок-группа по совместительству.

А ещё у меня был дорогостоящий шарлатан, который продолжал прочно удерживать меня над пропастью, несмотря на то, что моя голова запретила ему это делать.

В какой-то момент я предельно чётко осознала… Моя жизнь была полной. Такой, какой она не была никогда. Такой какой она никогда больше не будет.

За неделю до Нового года всё это начнёт рушится.

Всё началось, когда я проезжала мимо нашей с Солой любимой кафешки рано утром. Мне не нужно было задерживаться в кафе, я просто хотела купить кофе и Но оказалось мне даже не нужно было выходить из машины, и входить внутрь. Припорковавшись, я заметила Рафа, за столиком у самого окна.

Когда я проснулась утром, его не было, но кажется он сказал мне сквозь сон когда уходил: «Ты и проснуться не успеешь, а я уже вернусь.»

Сейчас он сидел у окна, вальяжно откинувшись на спинку стула, уткнувшись в дисплей телефона. Слегка сонный и рассредоточенный, чуть бледный. В левой руке дымилась сигарета, про которую он по моему забыл, что-то просматривая в телефоне. Господи, как этот парень, даже с утра пораньше, в подрастрёпанном виде умудряется выглядеть на миллион долларов, я не понимаю.

Он мельком скользнул взглядом поверх телефона.

Брови медленно сошлись к переносице. Так же неуловимо медленно, Раф подался вперёд. Он оторвал глаза от телефона, сосредотачиваясь и всматриваясь куда-то вглубь кафе.

В его глазах вспыхивает что-то, и тут же тухнет, под маской безразличия и царственного холода. Через секунду моё сердце делает надлом в груди, жестоко ударяя по рёбрам. За столик напротив него садится длинноволосая брюнетка и бросает на поверхность стола какую-то папку. Её руки украшают широкие серебряные браслеты. Узнавание догоняет меня.

Светка Васславская. Просто она… брюнетка теперь.

Я просто глазам своим не поверила, серьёзно.

Серьёзно, чёрт возьми? Так вот с чьей гривы этот волос! Я возжелала, чтобы шизофрения или что там у меня, биполярное, сыграло со мной злую шутку прямо сейчас, чтобы это было лишь зрительной галлюцинацией, замыканием в моем дерьмовом мозгу. Но мой диагноз отличный от шизы. На мгновение я с силой зажмурилась и тряхнула головой. Я не верила, вот чёрт, я отказывалась верить! Но открыв глаза, я видела всю ту же картинку, и я уронила голову на руль.

Я не могу отмотать и начать всё заново подчиняясь голосу разума. Не того что шепчет мне уснуть, а того, что пока ещё не дремлет и частенько напоминает о себе, в тандеме с оповещением телефона о приёме лекарств чётко по графику.

Я вспомнила что поторопилась и не выпила свои чертовы таблетки. Я принимала их, клянусь каждый день, ведь огорчения и жалость я не хотела, видеть в его глазах.

И если раньше я принимала пустышки, вместо таблеток для всеобщего успокоения, просто подменила лекарства на витамин С, то сейчас я пила свой стабилизатор исправно и… я забыла о нём сегодня. Чёрт, как я могла забыть?!

Неужели он знает? Узнал и решил всё разорвать? Но это не его стиль, я бы скорее всего давно бы уже получила втык и строгий надзор от него. Он бы не предал меня.

Проблема заключалась в том, что…

Несколько дней назад я встретилась с Эмильеном. Не так, конечно, это вышло случайно, мы просто столкнулись на входе в магазин профилирующийся на искусстве. Мне нужно было купить некоторые мелочи для гитары, масленые краски и нотные тетради.

Я налетела на парня, едва не грохнулась и чуть не разбила ему очки. Я вообще-то не торопилась, просто ворон считала, как обычно. Такая уж я есть, я всегда мыслями где-нибудь ещё…

― Ты вообще видишь куда прёшь?! ― выдала я первичную реакцию на столкновение с людьми. Когда задрала голову, поняла на кого я наткнулась. Он вернул на место вовремя подхваченные очки в широкой чёрной оправе.

― В основном. ― ответил он игнорируя мою нападку. Я смутилась.

― Извини.

― Я думал ты музыкантка. ― сказал он смотря на упаковку масленых красок в моих руках.

― Я думала ты живёшь за границей. ― парировала я. Элл немного подумал и нахмурился.

― Не ушиблась?

― Нет.

Я уже хотела повращаться и уйти, но вдруг поняла… точнее мне стало странно…

Это он был тогда в баре. Это он слышал реквием по… себе?

Это не может быть он. Не может! Ренат умер! Но чёрные глаза парня убеждали меня в обратном. Сколько ему лет?

― Точно всё в порядке? Выглядишь нервно.

― Я неврастеничка, забыл? ― съязвила я. Сейчас абсолютно не было смысла скрывать наше знакомство. Но я всё больше думала, что он может быть…

И чем дольше смотрела на него, тем больше он казался мне знакомым. Его поведение ― спокойное, тихое. Его глаза чернильно-чёрные. Это редкий цвет глаз, чертовски редкий. У него чёрные волосы, но он может и красть их. Мне казалось Ренат был выше, но я была очень маленькой, и вряд ли могла оценить параметры адекватно.

«Ренат умер.»

Он вздохнул.

― Значит ты всё-таки меня узнала… Досадно.

― Я никому не говорила.

― Похвально. Торопишься?

― Нет.

Я была так поражена своей догадкой, что сама не поняла, как это сказала и очень этому удивилась. Кажется он удивился не меньше.

― Кофе? ― предложил он осторожно, и так словно не ожидая что я вообще соглашусь. Но я согласилась. Я хотела понять, он это или нет. Ренат умер, но не продолжает ли он жить под иным именем? Я пыталась разгадать эту головоломку, но так и не смогла. Мы поговорили около часа в кафе торгового центра, но я так и не смогла понять. Отчасти потому, что отвечал он в основном очень односложно и порой вообще неясно.

Его полное имя Эмильен Рене де» Роа. И он не француз. Его родители живут в России. Но он жил во Франции. Родственники уехали туда после перестройки в девяностых годах. И он жил там несколько лет. Причину по которой он уехал он так мне и не назвал, как и то, кто его родители.

Какова вероятность, что это родственники его отца? Кем был первый муж Керро? Я так же вспомнила и иной аспект.

Керро вышла замуж за моего отца в 27 лет. Рената никто не знал и не видел тогда. Он появился только после смерти своего отца, Инна лишь тогда забрала его. Мне было около четырёх. Ему было лет пятнадцать. Инна первый раз выходила замуж в двадцать лет. Даже с мой дерьмовой арифметикой я в состоянии подсчитать, что если Ренату было 15 когда мне было 4, то получается, что он родился когда ей было 16. И если Керро не её девичья фамилия, а фамилия по первому мужу, то из всего этого следует вывод: Ренат не её сын, он сын того человека, за которого она впервые вышла замуж. И не мой брат. Не кровный по крайней мере. Сейчас я могла это понять беря в расчёт все эти догадки. Мы не похожи. Он даже на Инну ни разу не похож. В детстве меня могли сбивать с толку седые волосы. Почему вообще они были седыми? Он таким родился или же стал таким?