Алёна Лепская - Анафема в десятый круг

• Название: Анафема в десятый круг
• Автор: Алёна Лепская
• Жанр: Современные любовные романы

Что такое любовь ― вопрос, равносильный пожалуй вопросу о первичной материи во Вселенной. Так как же понять, что не заблуждаешься? И как вообще не заблудиться в отношениях без намёка даже не компас? Тори, чтобы добраться до истины, придётся обойти не мало айсбергов: собственные воспоминания, странный знакомый-незнакомец вторгающийся в её жизнь, фанатичная опека матери и то, что осталось у Рафа за спиной. Но то, что происходит с Рафом за её спиной ― айсберг, оставляющий фатальную пробоину. И лишь когда над Тори сомкнутся волны, Раф ответит на вопрос равносильный загадке первичной материи. Вот, только не будет ли это уже слишком поздно? Ведь пробоина эта в сердце и имя этому айсбергу ― предательство.

---

― Пока что нет. Но может стоит вернуть лекарства?

― Нет, не думаю. ― опроверг он сразу же, и отложив томик, взял другой, ― Есть определенные установленные рамки, Рафаэль и не стоит торопиться их сужать. Смысл заключается в том, чтобы расширять рамки. Ты разве не заметил, что с каждым разом период ремиссии становится всё обширнее? А последний кризис случившийся летом, благополучно завершился ремиссией. И я бы не сказал, что критический эпизод был значительным, особенно в сравнении с предыдущими, и пока что ты прекрасно справляешься.

― Я бы не был в этом так уверен.

― То есть, Виктория стала спусковым крючком, я правильно понял? ― поинтересовался он вдумчиво.

― Чего? Нет, конечно!

Он вернул внимание к документации.

― Тогда объясни мне.

― Не она, я просто… просто кое-что подозреваю.

― Она не принимает препараты? ― предположил он не отрываясь от чтения, или поисков чего-то, то в документах, то в книге.

― В том то и проблема, что принимает. Но ведет себя так, словно нет.

Странно. Почему он так открыто о ней говорит? Постой-ка…

― Это не обязательно из-за препаратов. ― сказал Гетман, и посмотрел на меня, ― Не они выполняют главную роль в терапии, они выполняют поддерживающую роль ― роль страховки.

― Вы не поняли, они вообще не играют никакой роли! Они словно не работают, в смысле, совсем!

― И как это проявляется?

― Как… как? ― не выдержал я, ― А вот так, чёрт возьми! Она не управляемая! Вообще!

― Можно подумать она ей была. ― развёл он руками, ― Это я больше скажу не в расстройстве дело, это в принципе черта характера.

― Так не было. Был момент… было лучше, понимаете? Ей было значительно лучше. А потом… она больше недели в таком коматозе была, что я реально частенько проверял, дышит ли она вообще! А потом, вроде стало лучше, но начались частые смены настроения, и прочее… я не знаю, это странно. Я же рассказывал!

Он внимательно на меня взглянул.

― В чём дело? ― насторожился я.

― Я знаю, что ты в праве не говорить, это только её проблема, но всё-таки… ты достаточно хорошо знаешь её и тонкости её заболевания?

― Не думаю, что знаю её, но… да.

― Да ― что? ― поднадавил психолог, ― Говори прямо.

― Да ― она резала себя.

― Сколько раз? ― спокойно спросил он, и его взгляд мимолётно скользнул в документы, ― Конкретно: сколько раз ты это замечал?

― За последние два года?

― А ты замечал? ― отвлекся он от бумаг на столе, удивлённо смотря на меня сквозь оптические линзы очков.

― Я просто… внимания особого не обращал. Ну, в смысле мало ли порезалась там, или… Вот чёрт, я и не думал об этом с такого ракурса. Вы когда-нибудь видели её руки?

― Разумеется. ― кивнул он прерывисто, ― Вопрос скорее, в том, как ты к этому относишься? Какие эмоции это вызывает?

― Я не о татуировках и не о том что они скрывают. Ладони. У неё ладони в шрамах.

Гетман сильно нахмурился, и погрузился в документы. Затем что-то принялся искать в книге. Я обратил внимание на корешок одной из них.

― Я знаю. Мой вопрос еще в силе.

― Тяжело. Как ещё я должен к этому относиться по вашему?

Г. Алдер. «НЛП. Современные психотехнологии.» ― гласил корешок книги. Нейроленгвистическое моделирование? Зачем ему книги о технологии гипноза? Прямо сейчас!

― Агрессию или боль? ― уточнил он, ― Что это вызывает в тебе?

― Всё.

― А конкретно к ней?

― Боль.

― В последнее время, ты замечал порезы. Не смотри так, это действительно важно.

А смотрел я на него подозрительно. Что такого он там увидел в документации? Что это? Неужели отсчёты по Викиным тестам? Явно же не мои, мои записи он не ведёт, при мне по крайней мере. Зачем ему эти книги?

― В чём дело? ― обеспокоился я.

― Не в чём, я просто спрашиваю, ты ведь…

― Да конечно. ― усомнился я в правдивости его слов, ― Просто. И поэтому вы нарушаете ваше священное правило о конфиденциальности?

― Сколько, скажем с того момента как вы начали встречаться? ― проигнорировал он мой вопрос. Что происходит? Мои пальцы самопроизвольно легли на рот.

― Она отказалась… ― догадался я, ― Вы что чёрт побери серьёзно? Она отказалась от терапии?! ― я аж с места вскочил.

― Сядь. ― он внимательно посмотрел на меня, и захлопнул книгу, ― Раф, я ничем не смогу помочь, если ты не соберёшься и не поможешь мне, и ей соответственно.

Переведя дыхание я сел назад. Моя пальцы нервно отстукивали по колену.

― Трижды. И один раз, я лично застал приступ, не знаю… это не было манией, я даже не знаю, что это было, но она чуть не задохнулась. И… я реально не знаю, что делать в таких ситуациях, повезло что блокатор был под рукой, а так… я не знаю. Всё это я уже рассказывал. А что черт возьми вообще происходит?

― Ясно. Ей что-то прописывали, после тестов?

― Не знаю.

― Так, а на сколько хорошо она знает тебя?

― Достаточно. ― ответил я, ― Я не о том вообще, не надо делать вид что вы меня не понимаете.

― Значит, ты не всё рассказал?

― Во первых: я всё ещё кое-что решаю для себя и пока что не знаю, как правильно поступить.

― О чём конкретно речь?

― Я всегда был уверен, что буду мстить, не смотря на последствия, и прочее. Казалось, что мне станет… станет легче. Да, вы и сами прекрасно знаете, что этот пунктик неизлечим, вот только…

― Тебя уже не устраивают последствия? ― догадался мужчина. Я был нехорошо задет его игнором. Мне не хотелось говорить. Мне нужны грёбанные ответы.

― Ну вроде как, да. Не устраивают.

― Помнишь, я говорил тебе, что ты заблуждаешься?

― Угу.

― Твоя проблема Раф, не имеет достаточно глубоких корней, чтобы ты не мог справится с ней. Что ты тогда мне ответил?

― Маршрут на три буквы можно считать ответом, по вашему? ― припомнил я.

― Не то чтобы я ожидал от тебя иного, в том состоянии в котором я начал с тобой работать. Тебе было 16 лет, и отрицая всё на свете, тебе было совершенно всё равно. Но я уже тогда, Рафаэль, говорил тебе, что рано или поздно, это может стать проблемой. И пока ты своего рода потенциально опасен, она решаемая. Стоит преступить черту, от потенциальной опасности к реальной, эта задача усложнится в сотни раз, и решение конфликта, встанет под вопрос. Грубо говоря, пока ты не вкусил крови, Рафаэль у тебя есть реальный шанс всё изменить. Как только это случиться, и тебе покажется что ты утолил жажду, всё станет сложно. Потому что она неутолима, можешь мне поверить, она будет возвращаться снова и снова. То, что тебе пытались привить изначально, после всего случившегося в твоей жизни, имело принцип примирения: собрать себя и принять. Ты ведь знаешь, что это никогда не являлось тем, с чем я был согласен?

― Знаю.

Его тактика заключалась в том, что я не должен был мириться с этим, он считал это чужеродным элементом, слишком конфликтующим с моей личностью, чтобы я мог с ним примириться. И оказался прав, я не мог. Точнее, я научился жить с кровожадной жестокой тварью внутри, но мира с самим собой, этот симбиоз никогда не приносил, аффект так или иначе брал верх и подавлял меня.

«― Ты сильный лидер, но не тиран и не циник, Рафаэль ― это решительно не твои черты. Они являются навязанной концепций поведения ― механизмом защитного поведения.

― Я и не говорю, что я тиран.

― Конечно нет. Ты ведешь себя как тиран.

― Нет.

― Конечно, нет. Никаких проблем с агрессией, ни всепоглощающей жажды, ни пустоты, ни чувства одиночества, отчуждённости, безразличия ― ничего этого нет.

― Вы не меньше меня знаете о моём заболевании, и что с того?

― Перестань защищать и оправдывать свою болезнь, Рафаэль, только ты решаешь кем тебе быть. Ты сам себя испортил, только ты, позволив думать о себе как о жестоком человеке. И в конечном итоге стал им. Вернее поверил, что стал. И чем дольше ты будешь закрываться от меня, и давать односложные ответы, тем тебе же хуже. Предупреждаю заранее, я не просто соцработник, я дотошный старый психиатр. И я не очень-то компетентный. И говоря всё это, я имею в виду именно то, что говорю.»

Я должен был чётко увидеть границу, разделить и уничтожить изъян. Вот чего я не мог добиться. Я успешно разделил эти грани, но мне было проще скрыть его, нежели побороть. Ведь не было стимула, не было такой цели, ради которой, я бы мог убить в себе монстра. И я спрятал Зверя, и разумеется я нарвался на конфликт внутри себя. Сейчас стало совершенно ясно ― эта цель есть.

― Сейчас, ты понимаешь, о чём я говорил?

― Предельно. ― ответил я коротко.

― Хорошо. А во вторых?

― Перспектива. Это никогда не было проблемой. Но, сейчас, та перспектива которая на неё обрушится, меня откровенно пугает. Я просто не знаю, как сказать ей об этом и как вообще она отнесётся к такому совместному будущему.