Илья Варшавский - Контактов не будет (Фантастические повести и рассказы)

• Название: Контактов не будет (Фантастические повести и рассказы)
• Автор: Илья Варшавский
• Жанр: Научная Фантастика

---

Вопросы следовали один за другим с чудовищной скоростью, и в каждом из них для меня таилась новая ловушка. Хитроумная машина искусно плела паутину из противоречий в моих показаниях.

Наконец мне стало ясно, что дальнейшая борьба бесполезна. Электронный автомат с удивительной легкостью добился того, чего следователю не удавалось за долгие часы очных ставок, угроз и увещеваний. Я признался в совершении тягчайшего преступления.

Затем были удалены свидетели, и я остался наедине с судьей.

Мне было предоставлено последнее слово.

Я считал это пустой формальностью. О чем можно просить бездушный автомат? О снисхождении? Я был уверен, что в его программе такого понятия не существует.

Вместе с тем я знал, что пока не будет произнесено последнее слово подсудимого, машина не вынесет приговора и стальные двери судебной камеры не откроются. Так повелевал Закон.

Это была моя первая исповедь.

Я рассказывал о тесном подвале, где на полу, в куче тряпья, копошились маленькие человекообразные существа, не знающие, что такое солнечный свет, и об измученной непосильной работой женщине, которая была им матерью, но не могла их прокормить.

Я говорил о судьбе человеческого детеныша, вынужденного добывать себе пищу на помойках, об улице, которая была ему домом, и о гнусной шайке преступников, заменявшей ему семью.

В моей исповеди было все: и десятилетний мальчик, которого приучали к наркотикам, чтобы полностью парализовать его волю, и жестокие побои, и тоска по иной жизни, и тюремные камеры, и безнадежные попытки найти работу, и снова тюрьмы.

Я не помню всего, что говорил. Возможно, что я рассказал о женщине, постоянно требовавшей денег, и о том, что каждая принесенная мною пачка банкнот создавала на время крохотную иллюзию любви, которой я не знал от рождения.

Я кончил говорить. Первый раз в жизни по моему лицу текли слезы.

Машина молчала. Только периодически вспыхивавший свет на ее панели свидетельствовал о том, что она продолжала анализ.

Мне показалось, что ритм ее работы был иным, чем во время допроса.

Теперь в замедленном мигании лампочек мне чудилось даже какое-то подобие сострадания.

"Неужели, - думал я, - автомат, созданный для защиты Закона тех, кто исковеркал мою жизнь, тронут моим рассказом?! Возможно ли, чтобы электронный мозг вырвался из лабиринта заданной ему программы на путь широких обобщений, свойственных только человеку?!"

С тяжело бьющимся сердцем, в полной тишине я ждал решения своей участи.

Проходили часы, а мой судья все еще размышлял.

Наконец прозвучал приговор:

"К а з н и т ь и п о с м е р т н о п о м и л о в а т ь".

Взаимопонимание возможно - Это - больной Вахромеев, профессор. Я вам уже докладывал. - Врач положил на стол историю болезни.

Профессор походил на эффелевского бога Саваофа. У него была лохматая седая борода и простодушный взгляд, свойственный только карманным воришкам и очень опытным психиатрам. Этот взгляд с профессиональной точностью отметил и асимметрию лица больного, и то, как, закрывая дверь, он посмотрел себе под ноги, и неуверенную походку.

- Разденьтесь!

Больной скинул халат и торопливо стянул рубаху.

Профессор вел осмотр быстро и элегантно, как будто играл в давно знакомую и очень увлекательную игру. Дважды он удовлетворенно хмыкнул.

Патологические рефлексы. Классический случай, прямо хоть сейчас - на демонстрацию студентам.

- Так... Одевайтесь!

Несколько минут он листал историю болезни.

- Так что вас беспокоит?

Больной усмехнулся.

- Этот вопрос я должен бы задать вам.

- В каком смысле?

- Ведь вы меня держите в сумасшедшем доме, а не я вас.

- Ловко! - захохотал профессор.-Ловко вы меня поддели! Я вижу, вам пальца в рот не клади! Однако... - Он снова стал серьезным и взглянул на первую страницу истории болезни. - Однако, Дмитрий Степанович, во-первых, здесь не сумасшедший дом, а клиника неврозов, а во-вторых, скажите, вам когда-нибудь приходилось видеть сумасшедшего?

Вахромеев задумался.

- Ну как? - спросил профессор, отметив про себя, что больной погрузился в воспоминания, видимо забыв об окружающей обстановке. - Приходилось?

- Приходилось.

- Находите ли вы какое-нибудь сходство между вашим поведением и поведением того сумасшедшего?

- Нет.

- Вот видите. Даже вам, человеку неискушенному, ясна разница. Так неужели вы думаете, что я, врач с пятидесятилетним стажем, не способен отличить нормального человека от сумасшедшего?

- Не знаю. Во всяком случае, я здесь. Тогда объясните, зачем меня сюда привезли.

- Вот это другой вопрос! Попробуем сообща найти на него ответ.

Профессор вытащил из кармана серебряный портсигар с монограммой.

Почувствовав запах табачного дыма, Вахромеев сглотнул слюну.

- Пожалуйста, курите! - Профессор протянул ему портсигар и щелкнул зажигалкой. - Итак... почему вы находитесь тут на излечении? Прежде всего потому, что у вас налицо признаки функционального расстройства центральной нервной системы. С сумасшествием это имеет так же мало общего, как понос с раком желудка. Ваше заболевание излечивается полностью. Пройдете курс лечения, и мы с вами распрощаемся навсегда.

Вахромеев посмотрел под стол.

- Вы что-нибудь потеряли? - спросил профессор, многозначительно взглянув на врача.

- Нет... Сколько времени продлится лечение?

- Это во многом зависит от вас. В таких случаях очень важно полное взаимопонимание между лечащим врачом и пациентом. Мы поможем вам, а вы поможете нам. Согласны?

- Согласен, - вздохнул Вахромеев. - Что же от меня требуется?

- Прежде всего расскажите об этой крысе.

- Что рассказывать?

- Какая она, большая или маленькая?

- Подкрысок.

Профессор удивленно поднял брови:

- Что значит "подкрысок"?

- Подкрысок - это подкрысок, - раздраженно сказал Вахромеев. - Бывает подлещик, бывает подсвинок, а это подкрысок.

- Значит, подросток?

- Подросток - у людей, у крыс - подкрысок.

- Хорошо. Серая или белая?

- Черная.

- Вот такая? - Профессор нарисовал на листе бумаги очень похожий силуэт крысы.

- Такая.

- Ясно. Как часто она к вам приходила?

- Не она, а он.

- Откуда вы это знаете?

- Он мне сам сказал.

- Гм... Ну, допустим. Так как часто он к вам приходил?

- Сначала редко. Он боялся. Если была приотворена дверь, смотрел с порога, в комнату не заходил. Потом я начал, уходя на работу, оставлять ему еду в блюдечке. Что-нибудь вкусненькое. Вот он и привык ко мне.

- Отлично! Что же дальше?

- Однажды вечером он пришел и взобрался ко мне на плечо.

- Правое или левое?

- Какое это имеет значение?!

- Просто так, любопытствую.

- Левое.

- И тогда вы начали с ним разговаривать?

- Нет. Недели две он приходил и сидел просто так. Ну, а потом...

- Что же было потом?

- Заговорил.

- На каком же языке он заговорил?

- Ни на каком. Просто я начал его понимать.

- Телепатически?

- Может быть, и телепатически.

- А он тоже понимал ваши мысли?

- Понимал.

Врач хотел было что-то сказать, но профессор жестом его остановил.

- Скажите, Дмитрий Степанович, - спросил он, - а у вас раньше не было таких ощущений? Ну, скажем, едете вы в трамвае, и вдруг вам начинает казаться, что кто-то читает ваши мысли. Какой-то незнакомый вам человек.

- Нет... Просто я... сам... иногда... Впрочем, ерунда! Не было такого!

- Значит, только с этой... с этим подкрыском?

- Да.

- О чем же вы разговаривали?

- Этого я вам сказать не могу.

- Почему?

- Не поверите.

Профессор взял в руки узкую ладонь Вахромеева и пристально посмотрел ему в глаза. При этом его взгляд сразу утратил былое простодушие.

- Дмитрий Степанович, - сказал он тихо и раздельно, - мы с вами уже говорили, что лечение возможно только при полном взаимопонимании и доверии между нами. Ну, рассказывайте!

Вахромеев как-то обмяк.

- Хорошо! - забормотал он. - Я расскажу, все расскажу, только вы никому не говорите, а то...

- Так чго вам говорил подкрысок?

- Он говорил, что в общем... ну, словом, их род гораздо древнее нашего.

Что они уже давно пытаются добиться, чтобы люди их оставили в покое, что никакого вреда они никому не причиняют, что люди ведут себя по отношению к ним просто мерзко, что сейчас им уже совсем житья не стало, что они могут многому нас научить, а мы этого не понимаем и... все такое.

- Спасибо!

Профессор откинулся в кресле и закрыл глаза. Некоторое время он сидел так, что-то обдумывая. Затем, видимо приняв решение, поднял глаза на Вахромеева.

- Ну что ж, Дмитрий Степанович, попробуем во всем этом разобраться.

Во-первых, этот ваш подкрысок. Известно ли вам, что при некоторых заболеваниях, в частности при белой горячке, люди видят чертей? Известно?

Вахромеев кивнул.

- Почему же именно чертей? - продолжал профессор. - Да потому, что в глазу есть клетки, имеющие очень сходную форму. В нормальном состоянии человек их не видит, а вот при белой горячке, вследствие расстройства зрения, появляется такая иллюзия. - Профессор нарисовал рядом с силуэтом крысы хвостатого чертика. - Не правда ли, похоже?