Уинстон Грэм - Уорлегган

• Название: Уорлегган
• Автор: Уинстон Грэм
• Издательство: группа «Исторический Роман»
• Жанр: Драма
• Год: 2016

Корнуолл, 1792 год. Росс с головой ныряет в рискованное дело, угрожающее не только финансовому благосостоянию семьи, но и его неспокойному браку с Демельзой. Когда между Россом и Элизабет вновь вспыхивают старые чувства, Демельза тоже не остаётся в долгу. Банкротство выглядит неминуемым, и Полдарков, похоже, ожидают сплошные несчастья со всех сторон.

---

— Лучше и не начинай, Фрэнсис.

— Пару лет назад, в августе 1789-го, когда медеплавильная компания боролась за своё существование, однажды вечером ко мне пришел Джордж. Это было в ночь бегства Верити. Я обвинял в ее замужестве вас — как и во всём. Во внезапном порыве гнева я рассказал об акционерах компании Джорджу, это позволило ему на них надавить, чтобы перестали поддерживать компанию. Это единственное, чего я не могу ни забыть, ни простить себе.

— Почему ты так настаивал, чтобы рассказать мне об этом сейчас? — Демельза встала.

— Потому что уже достаточно долго я ношу это в себе. Я не могу и дальше принимать вашу дружбу, сидя как бездомная собака у вашего камина, окончательно это между нами не прояснив. Чем крепче наша дружба, тем менее возможно оставить всё как есть. Я подозреваю, что Росс уже знает худшее, но не позволит мне высказаться, воспрепятствует этому, и в последний момент я трушу и оставляю всё как есть. Так всё и остается.

Где-то в глубине дома залаял Гаррик, его заперли, и ему это не нравилось.

Демельза молчала. Фрэнсис встал, накрыл её ладонь своей, а через минуту отошел к окну.

— Как ты мог с нами так поступить? Неужели не мог уязвить Росса как-то по-другому?

— Когда приступ гнева прошел, было уже слишком поздно. Но я не оправдываюсь за это. Ты тоже знала?

— Да, отчасти. Но... но услышать это прямым текстом...

— Нельзя восстановить дружбу, игнорируя то, что ее разрушило. Я должен был тебе сказать. А теперь я пойду.

Фрэнсис выглядел совершенно разбитым.

— Нет, подожди. Росс прав, не так ли?

— Только не в этом.

— Именно в этом. Поскольку, если мы расстанемся сейчас, то еще сильнее углубим обиды. И медеплавильная компания никогда бы не достигла процветания, Фрэнсис, мы это знаем. Даже Уорлегганам, когда они ей завладели, не удалось сделать её прибыльной. Сэр Джон Тревонанс продает оборудование.

— Ты станешь оправдывать убийство, потому что жертва все равно когда-нибудь умрет?

— Оправдывать не стану. Но и клеймить за это не буду. А Элизабет знает?

— Знает ли она, что я наделал? Нет. Её это вообще не касается. Разве что она не понимает причину моего резкого неприятия Джорджа Уорлеггана.

— Ты так и не покончил с портвейном, — произнесла Демельза после долгого молчания.

— Правда? Я лишь прикончил нашу дружбу, которую высоко ценю, хоть ты в этом можешь и сомневаться.

— Я в этом не сомневаюсь, Фрэнсис, но сомневаюсь, что ты её прикончил. Один дурной поступок не может перевесить множество добрых. Нужно учитывать общий счет.

— В ту ночь я это не учел.

— То есть сразу после случившегося ты пожалел об этом и хочешь, чтобы и я совершила ту же ошибку?

— Да.

— Что ж, тогда я не стану.

— Даже ради меня? — спросил Фрэнсис.

— Даже ради тебя.

— Я не удивлён, что Росс тебя любит. Я и сам бы полюбил.

Демельза быстро и понимающе взглянула на него, затем наклонилась и подложила еще одно полено в огонь.

— Думаешь, он по-прежнему меня любит?

— Росс? Конечно. Почему ты спрашиваешь?

— Мне кажется, что Элизабет он любит больше.

Когда она встала, никто не проронил ни слова.

— Что ж, если сегодня день признаний, — наконец проговорил Фрэнсис, — то могу я кое-что сказать о тебе самой, Демельза?

— Конечно.

— У тебя всего один недостаток — ты слишком мало себя ценишь.

— О, я постоянно о себе думаю, Фрэнсис. Ты бы удивился.

— Я не удивился бы ни единой твоей мысли или поступку, кроме этого. Ты пришла сюда дочерью шахтера, вошла в эту старинную и неприкаянную семью и всем сердцем приняла ее принципы. Ты ошибаешься по поводу собственной значимости, своей энергии, даже по поводу своей значимости для Росса. У любого рода есть два качества, Демельза — семейные узы и новая кровь. Росс поступил мудро, выбрав тебя. Если он настолько разумен, как я думаю, то осознает это. А если ты столь же разумна, какой кажешься, то заставишь его так думать.

— Ты очень добр, — Демельза тепло взглянула на него.

— Добр. Вот видишь. В этом ты вся.

— А разве это не так? Я думаю, что да. Но, Фрэнсис, все не так просто, как кажется. Я сравниваю себя с твоей женой, такой прекрасной, имеющей также превосходное происхождение. И не только. Она — первая любовь Росса. Как можно тягаться с совершенством?

— Не верю, что Росс может быть настолько глуп. Я думал, он перестал... Полагаю, дело просто в еще большем уважении к тебе, твоей независимости. Может, с моей стороны это звучит как предательство Росса, но это правда. Смотри на его чувства к Элизабет как на нечто призрачное, раствори его своим теплом, теплом твоей крови и здравым смыслом. Как она может выстоять против этого?

— Кровь у Элизабет тоже горяча.

Фрэнсис снова пару минут помолчал.

— Мне не хотелось бы говорить об Элизабет плохо, но если ей чего-то не хватает, так это совершенства. Как и любому другому. Даже совсем мало тебя зная и заметив, какое впечатление ты производишь на мужчин, я бы решил, что ты вполне способна удержать Росса, если пожелаешь.

Демельза взглянула на него с улыбкой.

— Не стану говорить, как ты добр, но поблагодарю.

— Я не могу утверждать за других, но все же вполне уверен. Так что избавься от чувства, что тебе сделали одолжение, приняв в нашу семью.

Демельза стояла не шевелясь, задумчивая и юная, скорчив кислую гримаску.

— Я подумаю над этим, Фрэнсис. Наверное, это даст мне пищу для размышлений на весь вечер!

— Подумай и над первой частью тоже.

— Нет, только не над этим.

— Да, и над «этим». — Фрэнсис наклонился и поцеловал её в щеку. — Нельзя освободиться от последствий собственного поведения. Я достаточно долго пытался.

***

Когда Фрэнсис возвращался в шахту, снова полил дождь. Излив перед Демельзой гнетущие мысли, он впервые за долгое время примирился с самим собой. Он говорил, поддавшись порыву, но давно уже желал ей рассказать, примириться не только с Демельзой, но и с собственной совестью.

То, как она восприняла новости со свойственной ей прирожденной способностью исцелять, позволило Фрэнсису почувствовать себя лучше. Он понимал, что её отношение, как и Росса, не оправдывает его поступка, но делает их дружбу более честной с его стороны.

Фрэнсис прошел в сарайчик для переодевания и взял кое-какие свои вещи. Он добрался до шахты почти машинально. Лошадь осталась в конюшне Нампары, и он не намеревался снова спускаться в шахту. Но сарай был пуст, и когда Фрэнсис вошел внутрь, в голову пришла мысль, что домой возвращаться совершенно не хочется.

Его собственный дом угнетал, как и Элизабет. Фрэнсис знал, что радостное расположение духа довольно быстро закончится, но пока ему не хотелось расставаться с этим настроением. Он начал облачаться в старые рабочие штаны и шерстяную куртку.

Под дождем копошилось несколько человек. В помещении подъемника один из братьев Керноу возился с большим насосом, пока тот всасывал и выливал воду. Когда вошел Фрэнсис, Керноу коснулся шляпы в знак приветствия и шагнул навстречу, поднырнув под огромным рычагом, когда тот качнулся вниз.

— Спуститесь вниз, сэр? Нед Ботрелл может пойти с вами.

— Нет, не стоит. Я не буду взрывать, только осмотрю обвалившуюся от взрывов породу.

Через минуту Фрэнсис уже спускался по лестнице основной шахты. С нее, точнее с жилы, в ней проходившей, когда-то и началась эта шахта, поэтому ствол вел не прямо вниз, а с сильным наклоном — как жила шла, так её и разрабатывали.

На третьей площадке и на двести сороковой ступеньке Фрэнсис остановился — на уровне тридцати саженей. Вся эта часть шахты была покинута, остальные шахтеры трудились ниже.

По пути к тому месту, где они сегодня утром проводили взрывные работы, Фрэнсису приходилось протискиваться через узкие расщелины, в которых едва хватало пространства для кирки. Он карабкался по кучам щебня в высоких пещерах с эхом, как в нефе собора, огибал огромные ямы с отвалами и забирался вглубь все дальше и дальше, следуя по пути шахтеров прошлого, за медной жилой. Наконец, он достиг подземного вала или «ветерка», как его еще называли, с останками старой лебедки, и скользнул в шахту, будто через каминный дымоход, к большой узкой расщелине, где они уже побывали сегодня утром.

Фрэнсис увидел, что с тех пор как они ушли, уровень воды понизился на один фут в результате взрывов, но вода, видимо, еще не нашла путь в самую глубину.

Воздух был спертый и тяжелый, а единственный источник света — свеча с пеньковым фитилем у него на шляпе — мерцая, освещала окрестности. Он работал в течение получаса, убирая куски породы из горловины туннеля, но, похоже, вода больше не прибывала. Не только воздух, но вода были теплыми, и через какое-то время Фрэнсис пробрался в другую выработку, в шести футах над уровнем воды, и обнаружил, что она не мелкая, как казалась снизу, нет, она резко поворачивает и увеличивается в высоту, так что он мог стоять не нагибаясь.