Кирилл Александрийский - Толкование на Евангелие от Иоанна. Том II

• Название: Толкование на Евангелие от Иоанна. Том II
• Автор: Кирилл Александрийский
• Издательство: Сибирская Благозвонница
• Жанр: Религия
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-91362-464-2

Святитель Кирилл Александрийский (375 — 444) — великий святой отец Православной Церкви, который прославился прежде всего догматическими достижениями в области христологии и опровержением ереси Нестория в 429–431 гг. Однако сфера его деятельности была намного шире, и он известен также и как глубокий экзегет Священного Писания. Среди новозаветных экзегетических произведений наиболее знаменито «Толкование на Евангелие от Иоанна», которое и предлагается читателю. Это произведение было написано, как предполагается, до 429 г. и содержит в себе 12 книг, в которых, помимо истолкования этого «тайнозрительного» Евангелиста и объяснения глубоких тайн Божественного Домостроительства спасения и Боговоплощения, святитель полемизирует с различными ересями.

Это толкование, являющееся шедевром древнецерковной святоотеческой экзегетики, было переведено на русский язык известным отечественным церковным ученым-библеистом, профессором Московской Духовной Академии Митрофаном Дмитриевичем Муретовым (1851 — 1917).

Издается по: Творения святого отца нашего Кирилла Александрийского / Пер. Митрофана Муретова. Сергиев Посад, 1909, 1912. (Творения святых Отцов в русском переводе, издаваемые при Московской Духовной Академии; т. 67/<69>, 68/<70>). Переизд.: Свт. Кирилл Александрийский. Творения. Кн. 3. М.: «Паломник», 2002. (Библиотека Отцов и Учителей Церкви).

---

Итак, не дозволяет Своим ученикам скорбеть, хотя бы они и видели себя в ненависти у мира за свою добродетель и благочестие к Нему, напротив, научает их радоваться как получающим ненависть от мира в доказательство того, что они будут славны у Бога и достойны всякой похвалы. Смотри же, как указал Он на опасность, если не захотят выносить то, на что надлежало им решиться. Ведь ненависть от кого-либо, без сомнения, не совсем безвредна, но Бог не освобождает от нее, напротив, — некоторая великая прибыль есть в желании претерпеть ее. Если ненавидимый у помышляющих мирское считается как бы вне мира, то необходимо думать, что тот, к кому нет ненависти, сам уже причастен злу мира.

Итак, чему же чрез это научил Христос? Тому, чтобы они с дерзновением проповедывали и из страха пред какими-либо нечестивцами, не желающими повиноваться Божественной проповеди и препятствующими призывающему к целомудрию учению, не оставляли слушателей без пользы, но, пренебрегая вредом, нередко могущим быть от ненависти, имели горячую и нелицемерную решимость, ничего вообще не считая и ничего не полагая более полезным, кроме того, чтобы угодить Богу. Это и Павел, прекрасно раскрывая, пишет так: «Теперь людям я угождаю или Богу? Или стараюсь людям нравиться? Если бы еще людям я нравился, Христов служитель не был бы я» (Гал. 1, 10). Ведь совершенно невозможно угождать злым людям и Богу. Разве то и другое может объединяться вместе, если желания в том и другом случае доходят до полной противоположности? Одно направляется к добродетели, а другое — ко злу. Поэтому того, кто желает безраздельно служить одному только Богу и ничего не считает лучше благочестия к Нему, необходимо преследуют те, которые любят мир, когда он убеждает иметь помыслы, удаляющие от мерзости мира. Невыносимы для сластолюбцев советы, призывающие к другому некоему настроению, как, без сомнения, и полезные, хотя и горькие лекарства для людей с испорченным этими страстями телом.

Помните слово, еже Аз рех вам: несть раб болий господа своего: аще Мене изгнаша и вас изгонят, аще слово Мое соблюдоша и ваше соблюдут [301] (15, 20)

После того как весьма ясно показал, что и ненависть дело полезное, если время требует ее, — ибо легко переносимо и даже тревожделенно то, что бывает ради Бога и может давать силу препобеждать препятствия, — присоединяет благополезно то, о чем, как Бог, ведал, что это может заставлять их быть нерешительными и медлительными в деле проповедания учения небесного. Ведь так как назначенным к распространению учения большею частию приходится подвергаться бесчестию и опасностям, когда их слова окажутся неприятными для вразумляемых, причем случается и терпеть преследования, если бывает не принято их учение, то и повелевает им быть вполне готовыми мужественно и охотно переносить и это. Всячески и всесторонне как бы предуказывает то, что будет по причине ненависти со стороны тех, которых они должны наставлять. Это и в других словах выразил, именно: «Горе миру от соблазнов, ибо необходимо прийти соблазнам» (Мф. 18, 7). Повсюду, представляя Самого Себя в пример, наставляет их тому, чтобы они, стремясь к большему, не опозорились другим образом, но, как бы по необходимости идя позади славы Господа, не старались быть выше Его. Таким образом, без сомнения, указывает на то, что они будут подвергаться бесчестию, в словах: Не бывает раб (несть раба) выше господина своего. Вот Меня, говорит, они, несчастные, необузданным языком своим бранили, не оставив без употребления всякого рода оскорбления, — называли беснующимся (Ин. 10, 20–21 др.), винопийцею (Мф. 11, 19) и плодом блуда. [302] Однако ж Я не требовал немедленного наказания, но, оставаясь неуязвленным их бранью, продолжал сообщать слушателям спасительное учение. Поэтому безвременно не ищите большего и не пренебрегайте мерою смирения Господа, Который ради вас низвел Себя до такого унижения, для пользы всем. Итак, заставляет их быть выше и жестокости в словах, и нечестия привыкших порицать, как, без сомнения, и блаженный пророк Иеремия, подвизаясь против того же самого, говорил: «Сила моя оскудела среди проклинающих меня» (Иер. 15, 10). Еще более прославившийся в этом и много подвизавшийся против нечестия оскорбителей своих божественный Павел говорит: «Оскорбляемые, благословляем, поносимые, увещеваем» (1 Кор. 4, 12–13). Желание преодолевать это есть дело ума, нищенствующего духом, по написанному (Мф. 5, 3), и украшенного вполне смиренным настроением. Великодушие и незлобие в этом преимущественно проявляет свою природу и как бы от хорошего корня произрастает. Неспособность же быть терпеливым к оскорбительным словам и ко всякого рода хулам от кого-либо служит ясным признаком характера тщеславного и души, не вполне свободной от славолюбия мирского. В самом деле, что может сделать или какая обида может принесть вред любителю скромности? Напротив, для увлеченного мирскою славою разве не будет неисцелимым горем порицание от кого-либо?

Итак, справедливо повелевает иметь ум, возвышающийся над этою пустейшею, говорю, и чтимою в мире славою и парящий выше всего этого. Но и указывает как бы некое необходимое удостоверение к тому, что им должно желать быть такими, и как бы в качестве побуждающего к сему средства приводит соображение, о котором мы говорили вначале, именно — идти позади славы Господа и с полною радостию переносить то, что придется в известное время, когда им будет предстоять прославление ради Бога, не отклоняясь ввиду бесчестия к бесполезной лености, не лишаясь, как скоро подвергнутся горьким оскорблениям от кого-либо, дерзновения в деле учения и не предавая небрежению Божественные заповеди, но, напротив, держаться любви к братьям и всяким образом стараться приносить пользу заблуждающимся.

Убедив их таким образом иметь в пренебрежении привременную мирскую славу, старается дать им нечто другое, полезное и необходимое. Если Меня, говорит, гнали, (то) и вас будут гнать. И эти слова имеют смысл, родственный с прежними. Убеждает иметь терпение и присоединяет предуказание на слабость тех рассуждений, которых должно будет ожидать в нас. Ведь несомненно было, что ученики Спасителя, подпадая гневу врагов истины, будут подвергаться всем ужасам гонений. Но им со всею справедливостью надлежало иметь в виду, что они, распространяя проповедь о славе Христа, без всякого сомнения, получат обильную от Него милость, так что не окажется никакого препятствия к столь досточудной ревности их, но они препобедят всякий страх и опасность и не подвергнутся вообще ничему, что может доставлять печаль, напротив, — будут наслаждаться почестями от всех как проповедники у них спасительного учения. И ничего неестественного нет в том, что должны ожидать этого и стремиться к этому те, которые подвизаются над призыванием к вечной жизни и оказываются виновниками даров Божиих для слушателей. Но как каждый направляет влечение своей воли к тому, чего он желает, и обращается к желанному для него и доставляющему ему приятность, то надлежало оказаться и таким, которые враждебно настроены к истине, находятся в подчинении худым удовольствиям и признают должным сражаться с теми, кто отвращает их от этих удовольствий. Неприятны для сластолюбцев направляющиеся к этому учения. Итак, естественно было, как бы уже по необходимости, ожидать, что окажутся такие, которые, явившись в качестве врагов, будут преследовать, оскорблять и придумывать всякого рода искушения.

Таким образом, Христос повелевает им быть мужественными и против этого, не скрыв, что это случится, а, напротив, чрез повеление им оказываться смелыми проповедуя, что появятся преследователи. Ведь если Меня, говорит, гнали, то и вас будут гнать. Это подобно тому, как если бы говорил: «Я, Творец всего, все в Своей власти имеющий как на небе, так и на земле, не наложил узды на их души и не остановил насильственно волю каждого из слушателей, напротив — произволению каждого предоставил избрать угодное ему и сделать то, что они пожелают. Так, гонимый, Я терпел, хотя и имел власть воспрепятствовать. Когда поэтому и вы подвергнетесь гонению, терпя немедленно нападения от ненавистников ваших и не очень досадуя на неблагодарность обязанных вам, но, идя вслед Моего Домостроения, руководствуйтесь теми же самыми желаниями, чтобы получить вам и одинаковую славу, ибо состраждущие и соцарствовать будут (2 Тим. 2, 12)».

А присоединив и третье, именно: Если слово Мое соблюли, и ваше соблюдут, не дозволяет впадать в уныние, если иногда и не будет принято учение их. И весьма прекрасно делает это. Ведь назначенный к этому (распространению учения) думает, что труд его остается бесполезным, если некоторые не захотят следовать словам его. Но это не так. Никто да не думает этого. Почему? Потому что наставник, раз высказав и предложив сведение о полезном, сделал то, что было возможно для него, — остальное должно зависеть от настроения слушателей, ибо для них легче обратиться к тому, чего каждый желает, — или к послушанию, или к противоположному. Поэтому наставникам добра и сообщающим с верою силу совершать не доступное нам не следует лениться всевать Божественною силою слово, могущее быть полезным даже и для отчаявшихся. Это и действительно бывшим или прекрасно изображенным мы и найдем в (притче о) раздаянии талантов. Один оказывается получившим десять, другой пять, третий два и, кроме этих, еще четвертый — один, который, отказавшись от прибыли, зарыл талант в землю. Поэтому и услышал: «Лукавый раб и ленивый! Надлежало тебе отдать деньги мои торговцам, и я пришед получил бы мое с прибылью» (Мф. 25, 26–27). Ведь как посвящающие свой труд земледелию и имеющие такое занятие, вспахивая землю плугами и потом зарывая семя в пашню, остальное уже не приписывают своей опытности, но предоставляют Божественной силе и благодати, разумею окоренение посеянного и возращение в плод совершенный, так, полагаю, и наставнику добра должно только сообщить учение, а остальное уже предоставить Богу.