Джон Вэнс - Тчаи: Сага странствий (переработанный перевод)

• Название: Тчаи: Сага странствий (переработанный перевод)
• Автор: Джон Вэнс
• Жанр: Научная Фантастика

По землям затерянной среди звезд древней планеты Тчаи скитается необычный путешественник. Адам Рейш был разведчиком на корабле, который исследовал происхождение сигналов, отправленных из неизученной части космоса. Из всего экипажа выжил только он. Адам оказался в полном одиночестве в мире, где некогда бушевали войны между представителями удивительных рас, в древности похитивших с Земли и поработивших целые народы, и принудивших исконных обитателей Тчаи скрыться в подземельях. В своих странствиях Адам преследует две цели — найти способ вернуться на родную планету, и освободить своих соплеменников.

Одна из лучших серий классика американской фантастики и фэнтези Джека Вэнса ( Jack Vance , 1916-2013 ), тетралогия о Тчаи (“Planet of adventure” (1968-1970) , каждый роман посвящен приключениям героя во владениях одной из четырех населяющих эту планету рас — часчей, ваннэков, дирдиров и пнумов) — фантастика лишь по антуражу и сквозному сюжету, который важен постольку, поскольку позволяет нанизывать на него одно событие за другим. По форме повествования, по лаконичной, как бы «утрамбованной», но емкой бравурной манере письма, где есть и гротеск, и циничный юмор плутовского романа-пикарески, это авантюрно-приключенческая фэнтези — жанр, в котором Вэнс преуспел больше всего. Главный герой, при всей его условной положительности, здесь нередко действует в духе симпатичного «плохиша» Кугеля из знаменитого цикла «Умирающая Земля». Красочные описания постепенно открывающегося нам удивительно цельного в своей пестроте мира, невероятные существа и их не менее странные обычаи и обряды увлекают не меньше, чем битвы, поиски сокровищ, страшные тайны, любовь, мистические ужасы и другие перипетии сюжета.

«Фирменный» стиль Вэнса, сформировавшийся под влиянием одного из родоначальников фантастической литературы К.Э. Смита, создает атмосферу почти игровой условности происходящего, свободного полета фантазии. К сожалению, именно эта особенность обычно пропадает при переводе его книг, особенно фантастических — получается либо неуклюже и тяжеловесно, если не косноязычно, либо почти пересказ.

Переработанный (с учетом авторских изменений в последнем изд.) и заново отредактированный перевод.

---

Его внимание привлек слабый гул. Он поднял голову и вздрогнул: над ним, на расстоянии не выше сотни ярдов, неспешно плыл воздушный плот. На летевших на нем синих часчах были странные головные уборы с длинными, словно усики мотылька, выступами. В первое мгновение Рейш решил, что его заметили; потом предположил, что неизвестные приспособления, снабженные антеннами, усиливают обоняние, чтобы выследить беглеца по запаху.

Тем временем воздушный плот проследовал дальше, не меняя курса. Адам перевел дыхание. Он напрасно беспокоился. Для чего же тогда носят шлемы? Возможно, для совершения каких-нибудь церемоний? Или как украшение? «Вряд ли я когда-нибудь это узнаю», — сказал он себе. Потом внимательно вгляделся в небо в поисках других кораблей, но ничего не увидел. Поднявшись на колени, осмотрелся еще раз. Слева, за стеной стволов растущего повсюду в Дадиче адарака, раскинулся рынок: белые бетонные навесы, висящие диски, стеклянные стены, движущиеся фигуры в черных, темно-синих и пурпурных одеяниях, посверкивание синей с металлическим оттенком блестящей чешуйчатой кожи. Дующий с севера ветер доносил до него сложные и странные ароматы: пахло какой-то кисловатой зеленью, маринованным жареным мясом, хлебом и пирогами из дрожжевого теста.

Справа среди садов разбросаны хижины субчасчей. Рядом, прижавшись к городской стене, стояло большое здание, полузакрытое высокими черными деревьями. Что, если забраться на его крышу и попробовать перелезть через опоясывающее Дадиче укрепление? Адам бросил взгляд на небо. На такую авантюру можно решиться только в сумерках — значит, еще два-три часа ожидания.

Рейш спустился вниз и несколько мгновений постоял, раздумывая. Синие часчи особо чувствительны к запахам; очевидно, они способны выследить его нюхом, словно собаки. Наверняка, так оно и есть, а значит, времени терять нельзя. Он подобрал две дощечки, привязал их к подошвам и, стараясь ступать как можно шире, стал осторожно идти через сад.

Прошагав около пятидесяти ярдов, он услышал за спиной голоса и сразу же спрятался за кусты. Бросив взгляд сквозь ветви, убедился, что предчувствие его не обмануло: он убрался с крыши как раз вовремя. У амбара стояли трое полицейских субчасча в серо-багровой форме, и двое синих. Один из них держал детектор, прикрепленный к маске, которая покрывала лицо часча. Он направил прибор вниз, с легкостью нашел следы, ведущие в амбар. У задней стены синий в недоумении остановился, но обоняние подсказало ему, что преследуемый находится на крыше. Вся группа устало повернула обратно, по всей видимости считая, что он все еще там.

Со своего наблюдательного пункта на расстоянии пятидесяти ярдов Рейш, усмехаясь, наблюдал за ними: интересно, что подумают часчи, когда наверху никого не окажется, и они не обнаружат никаких следов, указывающих, куда делся беглец. Не снимая с подошв дощечек, он пошел вглубь сада.

Очень осторожно приблизился к намеченному им большому зданию и спрятался за высоким деревом, чтобы оценить ситуацию. Здание было темным и мрачным, выглядело безлюдным. Как Рейш и предполагал, его крыша вплотную прилегала к городской стене.

Он оглянулся на простирающийся позади Дадиче. По небу летело не меньше дюжины воздушных плотов. Они низко плыли над землей, как раз над тем садом, который он только что пересек, с них свисали прицепленные к проволочным тросам черные цилиндры — очевидно, обонятельные детекторы. Если хоть один пройдет прямо над Адамом или даже вниз по ветру, обнаружится запах чужака. Ему надо немедленно найти укрытие, и единственным таким убежищем было темное здание у городской стены, если в нем действительно никто не живет.

Рейш наблюдал за домом еще несколько минут. Там царила тишина. Он прислушивался, и хотя оттуда по-прежнему не доносилось никаких звуков, не осмеливался подойти поближе. Однако, бросив взгляд на парящие в небе корабли-плоты, решил, что оставаться здесь — не меньший риск. Сняв с ботинок дощечки, осторожно шагнул вперед, но тотчас же отскочил и вернулся в свое укрытие, услышав позади странный шум.

Мерно звенел гонг. По дороге неторопливо шла процессия субчасчей, закутанных в серые и белые одеяния. На повозке везли лежащего на носилках завернутого в белый саван покойника. Позади с пением и рыданиями шли самцы и самки часчей. Значит, здание — большой склеп или кладбище, недаром у него такой мрачный вид.

Бить в гонг стали реже. Процессия остановилась у ворот. Звуки стихли. В полной тишине носилки положили на землю перед дверью. Участники ритуала отошли и стали ждать. Вдовь раздался гулкий звон.

Дверь медленно приоткрылась — казалось, щель ведет в черную бездну. Яркий золотой луч осветил покойника. Из темноты справа и слева появились два часча в церемониальном наряде — сложном уборе из кожаных полосок и петель, золотых завитушек и кисточек. Они подошли к трупу, откинули покрывало, открыв лицо и нависающий фальшивый скальп. Затем отошли. За ними задернулась завеса, скрыв тело усопшего.

Прошло несколько минут. Золотой луч превратился в яркое сияние, раздался странный звук, словно от лопнувшей струны. Занавес раздвинулся. Тело было в том же положении, но фальшивый скальп треснул вместе с черепом покойного. Из зияющего отверстия, вертя крошечной головкой, вылезал детеныш синих.

Гонг торжественно прозвенел одиннадцать раз; один из часчей громко крикнул:

— Вознесение свершилось! Человек прошел свою первую жизнь! Вкусите блаженство! Вдыхайте аромат торжества! Человек, Зугель Эдгз, отдал свою душу этому очаровательному малышу! Существует ли большее счастье? Проявляйте ревностность в делах ваших, и вы добудете подобную же славу!

— В своей прежней жизни я был мужчиной, и звали меня Сагаза Осо, — произнес один из синих.

— А я — женщиной, которую нарекли Дисеун Фурвг; и все другие часчи тоже начинали как люди. Идите же с миром. Детеныш, который получил имя усопшего, Зугель Эдгз, должен остаться у нас — мы умастим его целебными мазями; лишенное души человеческое тело будет предано земле. Через две недели вы сможете вновь увидеть вашего возлюбленного родственника Зугеля Эдгза!

Друзья и близкие покойного, явно ободренные увиденным, удалились под мерные удары гонга. Носилки с трупом и любопытный веселый детеныш скрылись в глубине здания; часчи последовали за ними.

Рейш тихо засмеялся, но быстро умолк и прижался к земле — к нему на опасное расстояние подлетел воздушный плот. Проползая сквозь листья, Адам приблизился к зданию. Никого. Он проскользнул к задней стене, почти примыкавшей к городской.

Там, у самой земли, открывался небольшой проход. Он подполз к нему, прислушался, почувствовал лишь вибрацию от работы какой-то машины и содрогнулся от мысли, что это может быть приспособление, перемалывающее тело мертвого субчасча. Заглянув в проход, увидел полутемную каморку, очевидно кладовую, где хранили ненужные предметы. На вешалках и полках — кастрюли, банки, связки старой одежды. В углу стояла машина неизвестного предназначения. Каморка неубрана, очевидно, ею мало пользовались. Рейш в последний раз оглядел небо и проскользнул внутрь.

Помещение сообщалась с соседним через широкую низкую арку. За ним виднелась следующая комната, а дальше — еще две, все освещенные слабым светом потолочных панелей. Рейш зашел за вешалку и спрятался за одеждой.

Прошел час, второй…. Наконец, Адаму надоело ждать, и он отправился на разведку. В комнате рядом нашел большой ящик, наполненный фальшивыми скальпами, на каждом —наклейка с какими-то знаками. Он взял один и примерил. Кажется, подходит. Рейш оторвал наклейку. Из кучи старой одежды выбрал потрепанный плащ и накинул на себя. Если смотреть издали и не особенно вглядываться, его вполне можно принять за субчасча.

В окне потемнело; выглянув наружу, Адам увидел, что солнце садится за гряду облаков. На фоне бледного водянистого света покачивались ветки адарака. Рейш вышел из дома, ощупал глазами небо: вокруг ни одного летающего плота. Подойдя к самому высокому дереву, полез вверх. Кора была непрочной и скользкой, и выполнить задуманное оказалось труднее, чем он думал. Наконец, липкий от пахучего сока адарака, весь вспотев под своей вонючей одеждой, он взобрался на крышу.

Пригнувшись, Адам вновь огляделся. Кораблей по-прежнему не видно. Небо окрасилось в серо-коричневый цвет; опускались сумерки.

Дойдя до части кровли, примыкающей к опоясывающему город укреплению, Рейш присмотрелся к препятствию, которое ему предстоит преодолеть.

Верхний край находился на расстоянии примерно в шести футов, плоский, с зубцами вышиной в фут, отстоящими друг от друга на пять футов. Предупреждение желающим перелезть через стену? Адам не мог представить, для чего еще служат такие зубцы. С наружной стороны до земли было не меньше тридцати футов — двадцать пять, если он повиснет на руках, прежде чем спрыгнуть вниз. Два шанса из трех приземлиться без переломов и растяжений; конечно, многое зависит от грунта. Можно без труда спуститься с помощью веревки. В кладовой он ее не видел, но там лежит множество старой одежды, которую нетрудно связать друг с другом. Но сначала надо узнать, что случится, если он окажется на стене.