Владимир Караханов - Продолжение поиска (сборник)

• Название: Продолжение поиска (сборник)
• Автор: Владимир Караханов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1977

В сборник Владимира Караханова вошли две приключенческие повести и рассказ, героем которых является инспектор уголовного розыска города-спутника Баку. Эти произведения написаны по материалам, хорошо знакомым автору, работающему в органах внутренних дел с 1959 года. Первая часть повести «Догони день вчерашний», «Сигнал на пульте», печаталась в сборнике «Приключения, 1971»; вторая часть «Похититель тигренка», под названием «Встреча с полосатым» — в сборнике «Приключения, 1975».

---

За окном потянулось шоссе. Оно выглядело сиротливо, лишь далеко впереди резво бежал самосвал — сгорбившийся трудяга. Основной поток транспорта идет по новой, проложенной напрямик автостраде Каспийск — Баку.

Навстречу побежала платформа, голая, без станционных надстроек. Наверное, поэтому она выглядела так же сиротливо, как шоссе. С полминуты она поблескивала асфальтом в косых лучах закатного солнца, а затем стремглав промелькнула. Остановка не имела официального названия, пассажиры называют ее «Карьер». Вполне логично, поскольку метрах в двухстах от полотна, в противоположную от шоссе сторону, находится каменный карьер. Разработка в нем прекращена — иссяк известковый массив, и платформой теперь пользуются только любители-рыболовы. Они пересекают шоссе под прямым углом и по ровному как стол плато выходят к морю. Берег там скалистый, и рыба ловится хорошо, так, во всяком случае, они говорят. Плато отсюда как на ладони, но из-за него не видно моря.

Поэтому я отворачиваюсь от «своего» окна и смотрю в противоположное — на карьер. Его огромный котлован на склоне холма, бывшего когда-то горой, напоминает открытую рану, а печать заброшенности усугубляет картину.

Впрочем, у меня просто сумеречное настроение, в прошлую поездку тот же котлован казался мне памятником человеческому труду, по правде сказать, чрезвычайно тяжелому.

… Когда оглянулся, Исаева на площадке не было! Сперва я не поверил своим глазам, потом решил, что он перешел в какой-нибудь «мертвый» для меня угол.

На площадку, где мы недавно вместе перекуривали, я выходил не спеша, внутренне посмеиваясь над своей сверхподозрительностью. Но Исаева там действительно не было. Ни в углах, ни в тамбуре, ни на площадке следующего вагона, ни в его салоне… Дальше я передвигался гораздо быстрее. Пройдя весь состав, все шесть вагонов, я убедился: Исаева в поезде уже нет… Он натворил что-то настолько серьезное, что удрал, оставив документ, удостоверяющий личность.

Первым моим порывом было дернуть стоп-кран и ручку экстренного открывания дверей, выпрыгнуть из вагона и начать преследование, ведь сойти он мог только на платформе «Карьер». Однако я вспомнил о чемодане и, остановив поезд, почти бегом вернулся в головной вагон. По пути я столкнулся с помощником машиниста, выяснявшим причину остановки, и увлек его за собой.

В отличие от хозяина — теперь уже принадлежность чемоданчика Исаеву не вызывала у меня сомнений, — «атташе» по-прежнему покоился в багажной сетке. Я снял его оттуда, раскрыл и… в тридцатиградусную жару мне стало холодно. Шевелюра из черных вьющихся волос!

Парик лежал поверх небольшой стопки рубашек и белья, из нее выскользнули золотые часы с массивным браслетом. На дне чемоданчика я обнаружил скомканное полотенце в характерных бурых пятнах и со штампом МПС…

Передо мной несколько минут назад сидел убийца! Даже самые худшие мои подозрения не шли ни в какое сравнение с действительностью. Я упустил убийцу…

В стрессовых ситуациях людям свойственно действовать автоматически. Думая о сбежавшем убийце, я одновременно входил в кабину машиниста.

— Скорее микрофон, — попросил я, — на Карьере сошел убийца.

Ребята не сразу поняли, о каком убийце идет речь, да ведь это и не суть важно: слово «убийца» обладает огромным эмоциональным воздействием. Помощник поднес микрофон ко рту, но тут же догадался передать его мне; щелкнул тумблер, включивший поездную радиосвязь.

— Товарищи пассажиры! К вам обращается сотрудник уголовного розыска… На платформе Карьер с нашей электрички сбежал преступник, совершивший убийство в поезде Махачкала — Баку. Прошу дружинников и добровольцев оказать мне содействие в преследовании и задержании бандита. Сбор на шоссе…

Я не успел еще закончить фразы, как помощник машиниста включил устройство автоматического открывания дверей.

— Этот чемоданчик, ребята, передайте в линпост на Виноградной. Пусть немедленно вызывают наряд в район Карьера и сообщат по всей дороге приметы… — Я передал справку с фотокарточкой Исаева и выпрыгнул из вагона.

На шоссе меня ждало четверо. Я присоединился к ним, и мы быстро зашагали назад, вдоль поезда. Двери все еще были открыты, хотя новых добровольцев в них не появилось; пассажиры прильнули к окнам, провожая нас взглядами…

Трижды коротко прозвучал свисток электрички, это ребята комсомольско-молодежной бригады желали нам успеха, и дробный перестук колес еще долго, все более и более удаляясь, провожал нас, пока окончательно не затих вдалеке.

«На Виноградной электричка будет через двадцать минут, на двух предшествующих платформах линпосты отсутствуют, значит, примерно через полчаса на Карьер приедет наряд. К этому времени нам важно не выпустить Исаева ни по шоссе, ни по железной дороге, — думал я, — а если повезет, то задержать самим». Задача вполне выполнима: по времени бандит опередил нас минут на пять-шесть, да пока еще вернемся к платформе, получится, в общем, минут двенадцать, не больше. Встречных машин, пока мы ехали после Карьера, не было, это я точно помнил, а проехать мимо нас он теперь тоже не сумеет. Выбор у него невелик: либо на плато и к морю, но там он будет как на ладони, либо в карьер, чтобы спрятаться и переждать возможную погоню, либо пешком по шоссе, назад в сторону Каспийска, но опять-таки далеко не уйдешь… Есть еще вариант: попытаться сесть на ходу в проходящий состав, пассажирских долго не будет, значит — в товарняк. Прежде всего надо лишить его именно такой возможности, в остальных случаях догнать нетрудно.

Обо всем этом я поделился со своими добровольными помощниками, попутно приглядываясь к ним.

Двое совсем юны: смуглый коренастый крепыш и светловолосый веснушчатый паренек, тонкий, как подсолнух. Они еле скрывают восторг в предвкушении грядущих боевых действий. Их я тут же мысленно отвел в резерв: бандит мог оставить при себе нож.

Третий — лет тридцати, мускулистый, подтянутый и весь словно бы устремлен вперед, даже слушает меня, не поворачивая головы. Мужчина в расцвете сил. Его я наметил в качестве своего ведомого.

Четвертого я было сбросил со счетов: пожилой, не меньше шестидесяти, ему-то как раз и не следовало покидать вагон по моему призыву, но вернуть его сразу было неудобно, а теперь поздно. Однако присмотревшись: внушительный рост, широкоплеч, не отстает от нас и никакой одышки, — я решил прикомандировать его к ребятам или, точнее, их к нему под начало. «Не позволит, — думаю, — им зарваться, да и вся тройка будет выглядеть мощно».

Словно отвечая моим мыслям, он сказал:

— Аббас меня зовут. Не смотри, что старый. Слесарь я, такие трубы ворочаю, бандита, как резиновый шланг, согну.

Ребята прыснули смехом, а мой потенциальный ведомый даже впервые замедлил шаг, чтобы бросить на Аббаса заинтересованный взгляд.

Я тоже на ходу оглянулся: шоссе по-прежнему пусто.

— Нам бы попутную машину, — понимающе сказал Аббас.

— Ничего. Никуда он не денется.

— Неужели тот самый, с махачкалинского поезда? — спросил паренек, похожий на подсолнух.

Его ровесник торопливо ответил вместо меня:

— Сказали ж по радио, а ты опять с вопросами…

— Я читал, не расслышал.

— Вот и читал бы… если не слышал, зачем с нами пошел?

— Я ж за тобой, Сурик. Раз ты, так и я.

— За товарищем — в огонь и в воду, — то ли одобрительно, то ли с иронией сказал «ведомый».

Крепыш Сурик на ходу с дружеской снисходительностью сказал:

— Мальчик ты еще, Костя…

В темпе спортивной ходьбы мы отшагали еще сотню метров, когда сзади донесся шум мотора. Нас нагонял молоковоз.

Я показал водителю удостоверение, предложил подбросить к платформе.

Шофер недоуменно развел руками:

— Как же всех?..

— Разместимся.

По моему тону он понял, что возражать бесполезно, но зато и потом, за всю, недолгую правда, поездку не произнес ни слова. Обиделся.

На плато и на шоссе, насколько хватал взгляд, ни души. Железнодорожная насыпь уходила перпендикулярно к горизонту. Неудачное место для побега выбрал Исаев. Собственно, выбирать ему не приходилось.

Я подумал, что в надежде вскочить в проходящий поезд он мог пойти непосредственно вдоль насыпи, но с противоположной от нас стороны.

— Ну-ка, ребята, махнем через насыпь, — обратился я к Сурику и его приятелю, едва мы высадились у платформы: Настроение у меня бодрое: рядом находились добровольцы — народная дружина в миниатюре. От пятерых бандиту уже не уйти.

За насыпью я надеялся увидеть далеко впереди или позади — обе возможности ловить проходящий товарняк были для Исаева абсолютно равноценны, как для буриданова осла, — крошечную фигурку: разрыв в девять минут не сделал бы ее неразличимой. Надеялся, потому что увидеть — почти всегда означает поймать.