Сьюзен Янг - Отель

• Название: Отель
• Автор: Сьюзен Янг
• Жанр: Прочая старинная литература
• Год: 0101

Останьтесь на сегодня. Останьтесь навсегда.

Одри Каселла останавливается в шикарном отеле «Руби», что совершенно не планировалось, но, тем не менее, она рада этой непредвиденной остановке. Спустя несколько месяцев после смерти их матери, Одри и её брат Дэниел направляются к своей бабушке — хоть и родственнице, но почти незнакомке — потому что их отец целиком отдался горю.

Одри с семьёй планируют провести в отеле лишь одну ночь, но жизнь в «Руби» похожа на сказку, и они продлевают своё пребывание, потому что здесь полно отвлечений — в том числе и красивый постоялец Элиас Ланж, который заставляет сердце Одри биться быстрее. Но за роскошным фасадом отеля таится немало странного. Каждую ночь в бальном зале творится что-то фантастическое, но попасть туда можно только по приглашениям, и, похоже, Одри единственная из всех гостей, кто его не получает. Поэтому она проводит время на крыше, вместе с гостиничным персоналом, слушая сплетни о тёмном прошлом отеля.

Чем больше Одри узнаёт о новых знакомых, тем больше растёт её любопытство. Она разрывается в разные стороны — назад тянет прошлое, где осталась невыносимая потеря, будущее обещает хоть немного радости, а между ними — жизнь в месте, которое скрывает в себе больше, чем кажется…

Добро пожаловать в «Руби»!

---

— Вечеринка была великолепной, — тихо говорит он. — Что-то изменилось, Одри. Впервые я понял, что у нас всё будет хорошо. Мы трое, все вместе. Вот увидишь. — Он умолкает, по его лицу пробегает тень грусти. Я не могу понять, с чем это связано, хотя и раньше уже видела это выражение его лица. — Надеюсь, что ты увидишь.

Моё сердце начинает глухо биться в груди, накатывает тошнота от мысли, которую я не могу ухватить. Конечно, хорошо, что отец настроен так оптимистично, но мне не верится, что к закату солнца мы снова станем счастливой семьёй. Я слишком осмотрительна, чтобы так думать. Глотнув воды, жду, когда пройдёт тошнота. Когда она проходит, я снова говорю, но перевожу нашу беседу на более лёгкие темы, пытаясь избавиться от ощущения дискомфорта, которое проникло мне под кожу.

— Что это на тебе надето? — спрашиваю я. — Не думала, что ты взял с собой свои костюмы от Армани.

Он усмехается, и это тёплый смех.

— Забыл их взять, — отшучивается папа. — Мои рубашки-поло не отвечают требованиям, так что мне прислали костюм. И это. — Он открывает лацкан пиджака. — Они, в сущности, подарили мне новый гардероб.

— Как мило, — говорю я. — Может, скажешь им, что я тоже бы не отказалась от парочки платьев.

— Обязательно. — А потом отец признаётся: — На вечеринке я встретил последнюю пассию твоего брата. Кэти… — Он делает большие глаза.

— Психопатка? — подсказываю я, повторяя слово, сказанное Элиасом.

— Эксцентричная, я бы сказал. Социопатка, возможно. Хотя я могу и ошибаться. — Он поднимает руки и пожимает плечами, и я обнаруживаю, что улыбаюсь. Впервые со смерти мамы напряжение между нами исчезает. Оказывается, мы с папой можем подружиться на почве отвратительного вкуса моего братца в женщинах. Раз уж зашла речь о моём брате.

— Ты уже разговаривал сегодня с Дэниелом? — спрашиваю я.

— Не видел его с прошлой ночи. Он рано ушёл с вечеринки. Похоже, они с Кэти поссорились.

— Дэниел был на вечеринке? — усмехаюсь я. — Какого чёрта! Он же сказал мне, что не пойдёт.

— Следи за языком, — делает мне замечание папа, а потом поднимает палец, сигнализируя официанту, что мы готовы сделать заказ. Затем, наполовину занятый меню, продолжает: — Дэниел и не хотел идти. Догадываюсь, его туда затащили силой. Тем не менее, было приятно лицезреть его в костюме, а не в грязной толстовке. Многим леди это тоже весьма пришлось по душе.

— Это уже лишняя информация, — бормочу я и смотрю в меню. Но что-то настроение к еде у меня пропало. Дэниел сказал, что не пойдёт на вечеринку. Вот лжец! И почему это папа с Дэниелом получили приглашения, а я нет? Что за странности?

Подходит Уоррен, и папа заказывает клаб-сэндвич. Я заказываю блины. Поставив локти на стол и подперев ладонью подбородок, я смотрю на папу. Мне до сих пор не верится, что прошлым вечером он пошёл на вечеринку. Однако, возможно, именно общение послужило толчком к его изменению. Он хочет быть лучшим отцом; он кажется более уверенным в себе, почти не скорбящим. Кто знает, может и правда что-то изменилось. Может, он не повезёт нас к бабушке Нелл.

— А как прошёл твой вечер? — спрашивает папа. — Я не видел тебя в коридорах, а значит, ты, должно быть, нашла, чем себя развлечь.

— Я неважно себя чувствовала и легла пораньше. — Это… почти правда. Я просто опустила ту часть, в которой тусовалась на крыше и пила спиртное, потом тайно встретилась со странным парнем и чуть было с ним не поцеловалась, а на рассвете столкнулась в лифте с психованной подружкой Дэниела. Папе незачем знать все подробности.

— Неважно себе чувствовала? — переспрашивает отец. — Но ты никогда не болела.

Я смотрю на него, чтобы понять, не шутит ли он, но серьёзное выражение лица говорит мне, что нет.

— Папа, я всегда чем-то болела. Мононуклеозом, пневмонией, ветрянкой.

Он поджимает губы и кажется смущённым.

— Прости. Эту часть родительского долга взяла на себя мама. — Какое-то время мы молчим, позволяя словам дойти до сознания. Потом он спрашивает: — Сейчас тебе лучше?

— Да. Наверное, просто потянула мышцу, но теперь моя рука не болит. Даже не знаю, что случилось. Должно быть, неудачно подвернула, когда спала в машине.

И именно в этот самый момент в ресторан входит Дэниел. Его поношенная футболка жутко мятая, словно скомканной валялась на самом дне его рюкзака. Волосы торчат в разные стороны, губы бледные. У него явно похмелье. Брат падает на стул, морщится и прикасается к виску.

— Вот дерьмо, — бормочет он.

— Дэниел, — предостерегает папа. Но его лицо посветлело, так что, думаю, он по-настоящему счастлив, что мы собрались позавтракать все вместе. Когда-то я мечтала о мгновениях, подобных этому.

— Кофе, чёрный, — произносит Дэниел, когда подходит официант. Он продолжает стонать до тех пор, пока не поднимает голову и не обнаруживает с удивлением, что мы наблюдаем за ним.

— Простите, — говорит он. — Понятия не имею, как это произошло.

— Выпил слишком много спиртного? — подсказываю я.

Дэнил морщит лицо, словно хочет сказать мне: «Ты такая юмористка, Од».

— Конечно, спиртное было, но я вырубился. А со мной такого не бывает, — с раздражением отвечает брат. — Последнее, что я помню, это как уходил с вечеринки, а Кэтрин просила меня остаться. А потом — бац! И я проснулся вот в таком состоянии. Честное слово, ощущение такое, как будто моя голова раскололась надвое. — И он показывает туда, где болит.

Земля уходит у меня из-под ног. Я вскрикиваю и вскакиваю со стула, опрокидывая его на пол.

— Дэниел! — кричу я и хватаю свою накрахмаленную белую салфетку. На левом виске брата огромная трещина, что скрывается в волосах. Она такая глубокая, что видно мозг. По щеке Дэниела бежит кровь и капает на его футболку.

Из моих глаз льются слёзы, пульс подскакивает, в то время как я на дрожащих ногах обхожу стол, чтобы подойти к нему. Я смотрю на папу, ожидая увидеть на его лице такое же испуганное выражение, но он, широко раскрыв глаза, смотрит на меня.

— Одри, — произносит отец резким шёпотом и оглядывается по сторонам на остальные столики, словно ему неловко. — Что ты творишь?

Я даже не могу ничего вымолвить, просто хватаюсь за плечо брата и прижимаю салфетку к его открытой ране.

— Перестань, — шлёпая меня по руке, говорит Дэниел. — Одри!

В конце концов ему удаётся оттолкнуть меня от себя, но я в истерике. Я не могу потерять и брата тоже! Я же умру без Дэниела! Я умру! Я снова бросаюсь к нему, но он поднимает руки, чтобы защититься от меня.

— Перестань, — хватая меня за запястья, вновь повторяет брат. Салфетка падает на его колени, я смотрю на неё, но она, на удивление, по-прежнему белая. О боже. Почему никто не бросается на помощь?

— Од, — умоляюще произносит Дэниел, его голос срывается от тревоги.

Это вырывает меня из моей истерики, я снова смотрю на Дэниела… крови нет. Пропала и рана, словно её никогда там и не было. Я всхлипываю и облегчённо выдыхаю, затем делаю шаг назад и врезаюсь в пустой столик за моей спиной.

Я открываю рот, чтобы заговорить, но слова не идут с языка. С головой Дэниела всё в полном порядке, но вот только его лицо, как и папино, выражает чрезвычайную тревогу. Как будто это у меня проблемы. Ты истекал кровью, думаю я про себя, но ничего не говорю вслух. Твои мозги вываливались наружу, но ты по-прежнему говорил со мной. Как такое возможно? Моё лицо мокрое от слёз, и мои глаза метаются по лицам людей, которые во все глаза смотрят на меня. Атмосфера становится тяжёлой, все чего-то выжидают. Но у меня нет объяснений тому, что я только что видела.

Дрожащим пальцем я тянусь ко лбу Дэниела, чтобы проверить, действительно ли его голова по-прежнему цела и невредима, но он уворачивается. Я ещё никогда не видела своего брата таким напуганным.

— Господи, Одри, — говорит он. — С тобой всё нормально?

— Нет, — отвечаю я хриплым голосом. — Не думаю.

Вчера я видела кровь на Тане, сегодня вообразила, что у моего брата раскололся череп. Что же это такое? Что за чертовщина?

— Схожу в уборную, — бормочу я и ухожу в конец обеденной комнаты.

Моё тело трясётся, челюсти дрожат, я пытаюсь выровнять дыхание. Внезапно у меня сводит левую ногу, и я начинаю прихрамывать. Может, у меня случился удар. «Как у мамы», — раздаётся в голове шёпот. Я проглатываю рыдания и отбрасываю от себя эту мысль, напуганная ею, как проклятием.

Нет. Наверняка, это просто реакция организма на то лекарство, что дала мне Лурдес. Оно вызывает галлюцинации.

Я толкаю дверь в уборную и с облегчением обнаруживаю, что там пусто. В углу стоит скамейка из кованого железа, я сажусь на неё и наклоняюсь вперёд, опуская голову.

Что со мной происходит?

Дверь открывается, стукаясь ручкой о стену, облицованную белой плиткой. Я чуть не подпрыгиваю от неожиданности и прижимаю руку к сердцу. В проёме стоит Лурдес, одетая в свою униформу, руки упёрты в бока. Её тёмные глаза смотрят на меня, оценивая ситуацию. Затем она, не сказав ни слова, подходит к зеркалу и проверяет своё отражение.