Джеймс Гарднер - Неусыпное око

• Название: Неусыпное око
• Автор: Джеймс Гарднер
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-32325-8

Смертельная болезнь уничтожила миллионы улумов, крылатых жителей планеты Дэмот. Фэй Смоллвуд, дочь известного на всей планете врача, приходит к выводу, что эпидемия спровоцирована сознательно. Она присоединяется к «Неусыпному оку», группе независимых экспертов, ведущих расследование страшного преступления, и в ходе следствия выясняется, что улумы отнюдь не первые поселенцы на планете и где-то на севере в давным-давно заброшенных шахтах хранятся образцы технологий, обладатель которых достигает вершин могущества.

---

Я кивнула. И стала ждать дальше. Пытаясь не чувствовать вины за то, что скинула, как трусишка, принятие трудного решения на чьи-то плечи.

«Так и подобает поступать прокторам, — сказала я себе. — Представить факты, назвать сферу рисков, а потом самоустраниться».

Фестина смотрела себе под ноги, обдумывая ситуацию; это заняло всего несколько секунд.

— Ладно, — наконец произнесла она. — Если мы не освободим Кси сейчас, ты права, ваше правительство обыщет это место, обнаружит ее и вскоре призовет на помощь Адмиралтейство. И в тот момент люди, которым мы на самом деле не доверяем, получат плененную сверхразумную карманную вселенную, способную создавать бактериологические фабрики. — Ее передернуло. — Я лучше рискну освободить Кси.

Огонек пламенной надежды вспыхнул во мне, хотя родился в соседней комнате.

Мы с Фестиной подошли к потайной двери. Павлиний хвост, который в последний раз видели исчезающим в моем носу, не устремился нам навстречу, пытаясь остановить нас. Не было никаких «тико, наго, вуто», и никто не преграждал нам путь. Я сочла это хорошим знаком. Если мой павлин мог проникнуть в мыслительные процессы, то он уже подслушал исповедь Кси, высказанную мне… и он, должно быть, поверил ей, иначе он уже выкрикивал бы мне в лицо предупреждения об опасности.

Без волнения. Без суеты. Когда мы подошли к двери, Фестина взглянула на меня, убеждаясь, что я все еще намереваюсь идти вперед. Я кивнула, а потом надавила рукой на стену.

Мои пальцы погрузились вовнутрь. Этот псевдогранит, оказался более вязким, чем окна в моем кабинете, — он был густой, как цементный раствор. Я сделала усилие, чтобы протиснуться полностью, упираясь ногами: впихиваясь изо всех сил, обеими руками погрузившись в поверхность. Фестина оставалась на месте, следила за мной: если понадобится, она могла протолкнуть меня или выдернуть, чтобы я не застряла на полпути. Перед тем как пропихнуть голову, я глубоко вдохнула и закрыла глаза. И стала продвигаться сквозь густой, словно слякоть, суп, напоминая себе, что я вовсе не страдаю клаустрофобией, как глупые улумы.

Мои руки вышли наружу по ту сторону стены. Потом лицо. Почему-то я ожидала, что окажусь снаружи вся покрытая грязью, стекающей в глаза, засыхающей коркой у меня на волосах, но я была чистой, может, даже чище, чем когда входила в стену, — щеки казались мне гладкими, будто по ним прошлись скрабом с пемзой. Я продолжила проталкиваться, пропихиваться, пока не вытащила из стены свои ноги с легким всасывающим звуком.

Ш-ш-ш-чпок.

Звук отразился эхом в тускло освещенном коридоре. Спиралевидные кольца Кси были прямо передо мной, переливаясь изумрудным, золотым и синим. Она сияла, словно пламя; мне не нужен был связующий кристалл, чтобы почувствовать ее восторженное предвкушение.

Из стены выступило плечо Фестины, сразу за ним показалась ее голова — она решила не погружать сперва руки, а просто вломилась в стену, будто проверяла крепость камня собственным телом. Я бросилась ей на помощь, почти что, сбив ее с ног в своем порыве вырвать ее из гранитного плена.

Может, это был не мой порыв. Может, это был порыв Кси. Точно так же, как ее разочарование влилось в меня, заставив плакать, я чувствовала, что меня наполняет нетерпеливое ожидание — это было никак не связано с моими собственными гормонами.

Я шагнула вперед. В руке у меня был порядочных размеров булыжник — я взяла его из отвала в другой комнате. Якорь — прямо передо мной, нити тела Кси подсоединялись к выемкам-подковам, как волоски, приклеенные к шарику силой статического электричества.

Фестина махнула рукой в сторону короба.

— Хочешь взять на себя эту честь?

Я опустилась на колени. Булыжник вверх, булыжник вниз — с такой силой, что поверхность короба проломилась, и что-то хрустнуло внутри. Язычки павлиньего света ринулись прочь от якоря. Свободна. Волна радости захлестнула меня таким горячим потоком, что я едва не описалась.

«Остынь, Кси, — подумала я в отчаянии. — Я знаю, что ты счастлива, но ты меня опозоришь».

Признание вины и извинение. Но восторг вряд ли ослаб хоть немного.

Мы с Фестиной стали обходить комнату с двух разных сторон, разбивая по пути якоря, вытаскивая булавки, которыми была пришпилена бабочка. Кси оберегала нас от любого контакта со своим телом, отстраняясь сразу же, как только разрушались очередные оковы. Я не знаю, что произошло бы, если бы мы к ней прикоснулись; может, нас засосало бы вовнутрь, и мы вращались бы в ней по бесконечной спирали. Лучше этого избежать.

Бац. Бац. Бац. Пока мы не подошли к последнему якорю, удерживающему оставшиеся нити существа Кси. Она была почти целиком у потолка, как лента серпантина, приклеенная к этому единственному месту у самого пола, но взвившаяся от потока воздуха вверх, развеваясь и трепеща. Я занесла свой булыжник для очередного удара, но Фестина сомкнула пальцы на моей руке.

— До того как ты это сделаешь, — сказала она мне, — пусть Кси остановит бактериологическую фабрику. Скажи ей вывести ее из строя, уничтожить. Если она общается со всеми наночастицами на планете, то ей не должно составить труда сделать все необходимое.

У меня даже не было времени сформулировать команду, как Кси уже подтвердила, что поручение выполнено. Бактериологическая фабрика на крайнем севере была закрыта навсегда, наниты рассредоточены.

Вот так… запросто. Кси только и нужно было, чтобы кто-нибудь потребовал этого.

— Все выполнено, — сказала я.

И вдарила со всей силы булыжником.

Блаженство Кси было таким всеобъемлющим, что я почти потеряла сознание — кровь прилила к голове, словно ослепляющий взрыв, так, что меня пот прошиб. Разноцветные огоньки наполнили комнату бурей синего, изумрудного: Кси танцевала, резвилась, парила повсюду одновременно, пока мой затуманенный мозг не осознал, что танцует не один павлиний хвост, а два. Мой павлин выскользнул и присоединился к ней, разделяя ее торжество, — от бушевавших эмоций в воздух сыпались искры, а у меня так кружилась голова, что я не насладилась и тысячной их долей.

Два павлина. Прежние возлюбленные. Старые враги. В танце.

И вдруг все прекратилось, а два хвоста открылись подле друг друга, струясь за пределы комнаты, вдоль по коридору и заканчиваясь, бог знает где.

— Вот и наш путь за пределы туннеля, — сказала Фестина. — Но куда?

— Не знаю, — ответила я. — Но нам лучше соглашаться — дел еще полно.

— Ты про то, что нужно выследить Майю?

Я кивнула. Дышать было все еще трудно. Я поняла, что Кси внедрила с мой мозг много других фактов, помимо рассказа о себе.

— Что такое? — спросила Фестина. — Что-то про Майю? Что-то, что… о, черт.

Она закусила губу. Поняла.

— Майя и Ирану, — прошептала Фестина. — Они оба обследовали бункеры страйдеров. — Она сделала глубокий вдох. — Они оба знакомы с бактериологической фабрикой, да?

Я снова кивнула.

— Ирану познакомился с ней полгода назад. Фабрика проанализировала его и выработала штамм для своборесов. Штамм убил Ирану и почти убил О-Года.

Адмирал Рамос собрала всю свою решимость.

— Когда Майя познакомилась с фабрикой?

— Четыре месяца тому назад, — сказала я.

— И фабрика создала штамм, безнадежно смертельный для человека?

— Да. Кси говорит, что этот вариант чумы поражает мозг.

— Черт. — Фестина побледнела. — Так Майя распространяет инфекцию, целую вечность. В Саллисвит-Ривере. И в Бонавентуре.

— Не забудь про Маммичог.

— Проклятье! Майя жила с Вустором и твоей матерью много дней. Твоя мать должна была заразиться. Весь дом наверняка пропитался заразой.

— Все вокруг, — согласилась я. — Кси говорит, что и мы с тобой заражены. И панацея в виде оливкового масла теперь не сработает. Это совершенно новый штамм. Старые лекарства можно выбросить на помойку.

Вот. Вот оно.

Спустя двадцать семь лет, наконец, упал второй башмак — штамм теперь убивает людей, не вредя улумам. Страшно, что такое живет во мне… и все же.

И все же.

У меня было забавное ощущение завершенности. Ботхоло Фэй — все это время ждала своей собственной смерти. Наконец дождалась.

Облегчение. Тошнотворный страх и скальпелеподобное облегчение.

Перед нами все еще мерцали хвосты, готовые перебросить нас туда, куда, по их мнению, нам следовало отправиться. Я потянулась к Фестине, взяла ее руку и сжала. И моя, и ее ладони вспотели от страха.

— Прости, — сказала я. — Это предназначалось не тебе. Но все устроится. Еще есть время.

Что я, черт возьми, имела в виду — сама не знаю.

Я мягко потянула ее за руку, ведя к разверстым павлиньим трубам. Она сжала мою ладонь в ответ, этаким крепким смелым рукопожатием; потом она меня отпустила, и мы устремились вперед плечо к плечу.