Семен Надсон - Полное собрание стихотворений

• Название: Полное собрание стихотворений
• Автор: Семен Надсон
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Поэзия
• Год: 1962

Литературная деятельность С. Я. Надсона продолжалась всего девять лет – талантливый поэт безвременно погиб в 24-летнем возрасте. В поэзии Надсона, глубоко искренней и задушевной, запечатлен не только образ самого поэта, но и строй мыслей и чувств целого поколения – людей 80-х годов XIX века. Именно это обеспечило Надсону громадный успех у современников. В настоящий сборник, являющийся наиболее полным собранием стихотворений С. Я. Надсона, включены многие ранее не публиковавшиеся произведения поэта.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

1879

«Заря лениво догорает…»*

Заря лениво догорает
На небе алой полосой;
Село беззвучно засыпает
В сияньи ночи голубой;
И только песня, замирая,
В уснувшем воздухе звучит,
Да ручеек, струей играя,
С журчаньем по лесу бежит…
Какая ночь! Как великаны,
Деревья сонные стоят,
И изумрудные поляны
В глубокой мгле безмолвно спят..
В капризных, странных очертаньях
Несутся тучки в небесах;
Свет с тьмой в роскошных сочетаььях
Лежит на листве и стволах..
С отрадой жадной грудь вдыхает
В себя прохладные струи,
И снова в сердце закипает
Желанье счастья и любви…

Облака («По лазури неба тучки золотые…»)*

1

По лазури неба тучки золотые
На заре держали к морю дальний путь,
Плыли, – зацепились за хребты седые
И остановились на ночь отдохнуть.
Целый чудный город, с башнями, с дворцами,
С неподвижной массой дремлющих садов,
Вырос из залитой мягкими лучами
Перелетной стаи вешних облаков.
Тут немые рощи замок окружили,
Там через ущелье легкий мост повис.
Вырос храм, и стройный портик обступили
Мраморные группы, тяготя карниз;
Высоко вознесся купол округленный
И поник на кроны розовых колонн,
И над всем сияет ярко освещенный
Новый, чудный купол – южный небосклон!..

2

Милый друг, не верь сияющим обманам!
Этот город – призрак: он тебе солжет, –
Он тебя пронижет ветром и туманом,
Он тебя холодным мраком обоймет.
Милый друг, не рвись усталою душою
От земли – порочной родины твоей, –
Нет, трудись с землею и страдай с землею
Общим тяжким горем братьев и людей.
Долог труд, зато глубоко будет счастье:
Кровью и слезами купленный покой
Не спугнет бесследно первое ненастье,
Не рассеет первой легкою грозой!
О, не отдавай же сердца на служенье
Призрачным обманам и минутным снам:
Облака красивы, но в одно мгновенье
Ветер разметать их может по горам!..

Май 1880

«Да, хороши они, кавказские вершины…»*

Да, хороши они, кавказские вершины,
В тот тихий час, когда слабеющим лучом
Заря чуть золотит их горные седины
И ночь склоняется к ним девственным челом.
Как жрицы вещие, объятые молчаньем,
Они стоят в своем раздумье вековом,
А там, внизу, сады кадят благоуханьем
Пред их незыблемым гранитным алтарем;
Там – дерзкий гул толпы, объятой суетою,
Водоворот борьбы, страданий и страстей, –
И звуки музыки над шумною Курою,
И цепи длинные мерцающих огней!..

Но нет в их красоте знакомого простора:
Куда ни оглянись – везде стена хребтов, –
И просится душа опять в затишье бора,
Опять в немую даль синеющих лугов;
Туда, где так грустна родная мне картина,
Где ветви бледных ив склонились над прудом,
Где к гибкому плетню приникнула рябина,
Где утро обдает осенним холодком…
И часто предо мной встают под небом Юга,
В венце страдальческой и кроткой красоты,
Родного Севера – покинутого друга –
Больные, грустные, но милые черты…

Июнь 1880

Тифлис

«Томясь и страдая во мраке ненастья…»*

Друг! Как ты вошел сюда не в брачной одежде?

Св. Евангелие

Томясь и страдая во мраке ненастья,
Горячее, чуткое сердце твое
Стремится к блаженству всемирного счастья
И видит в нем личное счастье свое.
Но, друг мой, напрасны святые порывы:
На жизненной сцене, залитой в крови,
Довольно простора для рынка наживы
И тесно для светлого храма любви!..

Но если и вправду замолкнут проклятья,
Но если и вправду погибнет Ваал
И люди друг друга обнимут, как братья,
И с неба на землю сойдет идеал, –
Скажи: в обновленном и радостном мире
Ты, свыкшийся с чистою скорбью своей,
Ты будешь ли счастлив на жизненном пире,
Мечтавший о счастье печальник людей?

Ведь сердце твое – это сердце больное –
Заглохнет без горя, как нива без гроз:
Оно не отдаст за блаженство покоя
Креста благодатных страданий и слез.
Что ж, если оно затоскует о доле
Борца и пророка заветных идей,
Как узник, успевший привыкнуть к неволе,
Тоскует о мрачной темнице своей?

Июль 1880

Отрывок («И вот, от ложа наслажденья…»)*

И вот, от ложа наслажденья
И нег любви оторвана,
Перед судилищем она
Предстала с трепетом смущенья.
Греха открытого позор
К земле чело ее склоняет;
Она молчит – и только взор
Молить о милости дерзает…

Напрасны были б оправданья:
Еще греховные лобзанья,
Казалось, жгли ее уста,
Грудь сладострастно волновалась,
И вся звала, вся отдавалась
Ее нагая красота.
Она виновна, нет сомненья;
Но грозный час суда настал,
И рокового обвиненья
Никто промолвить не дерзал.
Закон суров, и казнь ужасна,
А эта падшая жена
Так упоительно-прекрасна,
Так беззащитно-смущена.
И в первый раз греховным взором
Смущен, бесстрастный круг судей
Сидел, замедля приговором
В немом волненьи перед ней..

1880

«Я не тому молюсь, кого едва дерзает…»*

Я не тому молюсь, кого едва дерзает
Назвать душа моя, смущаясь и дивясь,
И перед кем мой ум бессильно замолкает,
В безумной гордости постичь его стремясь;
Я не тому молюсь, пред чьими алтарями
Народ, простертый ниц, в смирении лежит,
И льется фимиам душистыми волнами,
И зыблются огни, и пение звучит;
Я не тому молюсь, кто окружен толпами
Священным трепетом исполненных духов
И чей незримый трон за яркими звездами
Царит над безднами разбросанных миров, –
Нет, перед ним я нем!.. Глубокое сознанье
Моей ничтожности смыкает мне уста, –
Меня влечет к себе иное обаянье –
Не власти царственной, но пытки и креста.
Мой бог – бог страждущих, бог, обагренный кровью,
Бог-человек и брат с небесною душой, –
И пред страданием и чистою любовью
Склоняюсь я с моей горячею мольбой!..

1860

«Друг мой, брат мой, усталый, страдающий брат…»*

Друг мой, брат мой, усталый, страдающий брат,
   Кто б ты ни был, не падай душой.
Пусть неправда и зло полновластно царят
   Над омытой слезами землей,
Пусть разбит и поруган святой идеал
   И струится невинная кровь, –
Верь: настанет пора – и погибнет Ваал,
   И вернется на землю любовь!

Не в терновом венце, не под гнетом цепей,
   Не с крестом на согбенных плечах, –
В мир придет она в силе и славе своей,
   С ярким светочем счастья в руках.
И не будет на свете ни слез, ни вражды,
   Ни бескрестных могил, ни рабов,
Ни нужды, беспросветной, мертвящей нужды,
   Ни меча, ни позорных столбов!

О мой друг! Не мечта этот светлый приход,
   Не пустая надежда одна:
Оглянись, – зло вокруг чересчур уж гнетет,
   Ночь вокруг чересчур уж темна!
Мир устанет от мук, захлебнется в крови,
   Утомится безумной борьбой –
И поднимет к любви, к беззаветной любви,
   Очи, полные скорбной мольбой!..

1880

Поэзия («За много лет назад, из тихой сени рая…»)*

За много лет назад, из тихой сени рая,
В венке душистых роз, с улыбкой молодой,
Она сошла в наш мир, прелестная, нагая
И гордая своей невинной красотой.
Она несла с собой неведомые чувства,
Гармонию небес и преданность мечте, –
И был закон ее – искусство для искусства,
И был завет ее – служснье красоте.

Но с первых же шагов с чела ее сорвали
И растоптали в прах роскошные цветы,
И темным облаком сомнений и печали
Покрылись девственно-прекрасные черты.
И прежних гимнов нет!.. Ликующие звуки
Дыханием грозы бесследно унесло, –
И дышит песнь ее огнем душевной муки,
И тернии язвят небесное чело!..

1880