Сергей Ермолов - Московские страсти

• Название: Московские страсти
• Автор: Сергей Ермолов
• Издательство: Проза.ру
• Жанр: Современная проза
• Год: 2015

---

Я не был уверен, что понял Наташу правильно. Чувствовал неловкость. Почему ей так нравилось унижать меня?

Не мог сказать всего, что хотел. У меня была причина для скрытности. Никакая женщина не захочет терпеть обиду. Не сомневаюсь – ни одна.

Я испытывал ощущение беспомощности и что-то вроде презрения к себе. Иногда мне казалось, что Наташу можно ненавидеть. Ни один человек не способен сочувствовать никому, кроме себя. Понять другого человека невозможно. Может быть, я не хотел соглашаться с Наташей потому, что она была права.

17

Снова дождик, он мелко и занудно моросит. Дома вокруг большие, темные, сырые, словно в какой-то дымке от отражаемого ими света.

- Что-то случилось. Я хочу знать, что именно.

- Ничего, просто ворох работы.

- Попробуй придумать что-нибудь еще.

- Твоя шутка не слишком удачна.

- Я так не думаю.

- Зато я так думаю.

- Все дело в том, что я очень сильно тебя люблю, и поэтому мне немного страшно и тревожно.  Но я боюсь - у тебя проблемы? Что то гложет тебя?

Иногда совершаешь ошибки. Ошибаются все. Не бывает таких людей, которые не ошибаются никогда. Ошибки – это нормально.

Если ты уязвим, то стоит попробовать бороться. Мы несем стопроцентную ответственность за все наши поступки.

Я замолкаю, увидев, что Наташа меня не слушает.

- Что случилось? - спрашиваю я.

- Ничего.

- Я же вижу, что то не так. Ты меня перестала слушать. И у тебя на лице какое то странное выражение.

Ощущение безнадежности охватывает меня.

Неожиданная твердость в ее голосе удивляет. Взгляд ее становится жестоким, почти безжалостным. Она закусывает губы, словно готовясь принять сложное решение.

Я оказываюсь в неопределенной ситуации, когда мне приходится сталкиваться с такими своими качествами, которые я бы никогда в себе не признал. Оказывается мне свойственна трусость всех видов и форм.

Если бы просто закрыть глаза.

Может, теперь я начинаю понимать.

Все напрасно.

- Можно до тебя дотронуться?

- Нет. Я разваливаюсь на части.  Я сегодня неважно себя чувствую, так что не задавай мне слишком много вопросов, хорошо?

Я киваю. Похоже, что она злится до тех пор, пока я не признаю ее правоту, вот я и киваю.

- Когда идет дождь, кажется, что вот-вот что-то вспомнится, - я с усилием провожу рукой по глазам, встаю, подхожу к окну. - Что случилось?

- Ничего. Абсолютно ничего.

- Хочешь поговорить?

- А тут и говорить не о чем.

- Ты угадала, - говорю я, сознавая, как далек от правды подобный ответ.

Жизнь непредсказуема и справедлива.

- Мы будем счастливы, как ты думаешь?

- Думаю, что да, - я нерешительно киваю.

И с удивлением обнаруживаю, что верю в это.

Почему-то мне сейчас это вспомнилось.

От таких мыслей человеку трудно уснуть ночью. Лучше всего было не думать об этом вообще.

Я попытаюсь сосредоточиться. Должно быть какое-то объяснение. Лицо Наташи омрачается. Я терпеливо жду, пока она выскажет все, что наболело. Она делает усилие над собой, чтобы успокоиться, но я вижу, что она дрожит.

- Тогда объясни, как мне тебя понимать?

- Я не это имела в виду! - шепчет она. - А мне все нравится. Разве нет?

А теперь улыбнись - если все еще можешь.

- Правда? Правда всё устраивает?

- Насколько я припоминаю, тебя тоже всё устраивало.

- Ну, пожалуй, поначалу было весело.

Последние слова я пытаюсь произнести шутливым тоном, но получается плохо. Настроение совсем не располагает к шуткам.

- Ты очень испугался? - спрашивает она с сочувствием.

- Нет. Мне смешно, - и в доказательство я смеюсь.

Наташа берет меня за руку.

- Как будто ты меня не знаешь.

- Уже по-настоящему жарко. Лето началось, – говорю я.

- А? Что?

- Я сказал, что уже настало лето.

- Сережа, мне нужно кое-что тебе сказать.

- Нельзя ли завтра? Я устал.

- Завтра так завтра. Ты мог бы сделать вид, что тебе интересно.

- А ты бы мне поверила?

- Я бы постаралась.  Все еще собираешься исправлять меня?

- Ты не поддаешься исправлению.

- Ты мог бы попробовать.

- Что, если я скажу «да»?

Я хочу все исправить. Я все исправлю, исправлю.

Наташа раздраженно трясет головой:

- Я не шучу. Я говорю серьезно.

- Я тебя понимаю, правда. Лучше, чем ты думаешь.  Да, я знаю, что ты имеешь в виду.

Мужчины не безнадежны, и я горжусь этим. Вижу ее насквозь. Каким-то образом мне удается совладать со своим голосом. Я не сентиментален и не эгоистичен. Я практичен.

Я стараюсь, чтобы мой голос звучал беззаботно. Я улыбаюсь - против воли. Мне приходится собраться, чтобы голос не выдал меня.

Она смотрит на меня как человек, балансирующий на краю. Потом она срывается.

- Что с тобой? - спрашиваю я.

- Ничего. Ничего. Просто. Я думала, что наконец от тебя избавилась.

- Это вряд ли.  Я люблю тебя, Наташа.

- Нет, не любишь, - вздыхает она. - Не по настоящему.

- Тебе так казалось?

- Это правда, и мы оба это знаем. 

Я не верю своим ушам. Наверно, я не расслышал, она ведь так тихо говорит. У меня  такое чувство, что беды только начинаются.

- Прости, но ты говоришь глупости.

- Ты очень изменился.  Делаешь вид, что ты тут главнее всех. Излучаешь уверенность.

Мне кажется, что она не договаривает. Скрывает от меня часть правды. Расставляет акценты в нужном порядке. Никогда между нами такого не было.

- Ты ведь это тоже понимаешь? Ты же не просто кукла, которая только и может, что кивать головой, соглашаясь со всем, чтобы ей ни сказали.

- Ты такая сообразительная?

- Скорее предусмотрительная.

Я краснею. Не умею я с женщинами говорить. Тем более о таких вещах. Но она уже  настроена против меня, и говорит:

- Все-таки ты очень глуп.

- Надеюсь, я оказался для тебя приемлемым развлечением.

Несколько минут мы не говорим друг другу ни слова.

- Тебе любой предлог хорош, лишь бы сбежать.

- Никуда я не убегаю.

- А по-моему, убегаешь, - настаиваю я. - И уже давно. Почему?

- Потому что мы разные люди.

Ее слова сбивают меня. Эта девушка заходит слишком далеко. Я этого не ожидаю и пристально смотрю ей в лицо, ища подвох. Никакого подвоха.

- Назови мне хотя бы одну причину, почему я должен тебя слушать, - я сам не узнаю свой голос. Такой он уставший и несчастный.

- Хватит.

- Не уходи от ответа.

Она отстраняется и смотрит на меня, удивленного, ошеломленного и растерянного, но не сердитого.

Я глубоко вздыхаю, не имея понятия, о чем говорить. Поэтому я просто молчу и смотрю на женщину.

В выражении ее лица мелькает что-то, что я не успеваю разгадать. Я чувствую, что она не договаривает и правильно чувствую. Она говорит правду, но не всю.

Несколько секунд мы следим друг за другом.

- Я не должна ничего тебе объяснять.

- А мне и не нужно объяснений.  Ты понимаешь, что ты - ненормальная? Что ты мучаешься сама и мучаешь меня. 

- Как это скучно.

- Почему?

- Нельзя только брать, ничего не давая взамен. Но ты не думаешь о других. Ты непробиваемый эгоист. 

- Я даже не знаю, что возразить.

У меня в голове крутятся разные мысли. Я чувствую в ней что то такое, что мне не нравится. Что то такое, что настораживает. Вот в чем была проблема. Я сразу должен был  понять.

Разговор становится опасным. Я решаю это прекратить. Пытаюсь расслабить мышцы лица и, глубоко вздохнув, говорю:

- Это хорошо или плохо?

- Не знаю.

- Зачем ты так делаешь?

- Что я делаю? - спрашивает Наташа. - Просто я ожидала большего, вот и все. Ты что то совсем притих, даже не похоже на тебя.

-  Но мы же ссоримся. Давай уж не будем останавливаться на полпути.

- Пожалуйста, не надо. Я не хочу.

Даже при серьезной ссоре я стараюсь не задевать человека за живое. Мы скорее всего помиримся, а слова запомнятся надолго. Это ужасно. Кошмарно. Я хочу сказать что-то. Вернуть то, что было между нами. Легкие, шутливые отношения. Но не могу найти слов. Молчание становилось невыносимым. Я машинально расхаживаю по комнате, то и дело натыкаясь на мебель.

- Ты ошибаешься.

- Нет. А должна? – Ее тон насмешливый. Именно это помогает мне.

- Ты следишь за ходом моей мысли?

- А что, ты еще не закончил? Ну что еще?

- До тебя не достучаться.

- Достучаться вообще ни до кого невозможно.

 Я смеюсь. Ей очень не нравится, как я при этом смеюсь. Я принимаю прискорбный вид, наигранно прискорбный, и улыбаюсь, чтобы посмеяться над самим собой.

Тут она целует меня и говорит:

- Ты даже не догадываешься, что я могла бы тебе порассказать.

- А ты даже не догадываешься, насколько мне это неинтересно.

- Почему ты так злишься?

- Я говорю то, что думаю.

- Извини. Я не хотела тебя обидеть.