Алан Маршалл - Мы такие же люди

• Название: Мы такие же люди
• Автор: Алан Маршалл
• Издательство: Наука
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1965

«Мы такие же люди» — так известный австралийский писатель Алан Маршалл озаглавил свою книгу о коренных жителях этого континента. Он рассказал в ней, что за люди — аборигены Австралии, кто и почему отказывает им в равных правах с англо-австралийцами.

---

- Большая беда, - мрачно сказал он.

31. Остров Элко

Наконец яростные ветры прекратились. Тамаринды перестали гнуться и шелестеть листвой. В небе появился "Дрэгон". Описав круг над миссией, самолет пошел на посадку.

Час спустя я смотрел с высоты на то самое место, откуда наблюдал за приземлением "Дрэгона". Снизу на нас взирала группа аборигенов, а я махал им рукой.

Джек Слейд совершал свой регулярный облет миссий. Он приземлился в Милингимби по пути на остров Элко, чтобы пополнить запас горючего. Я наспех собрал свои вещи и отправился с ним.

Чтобы дать мне проститься с местными жителями, Слейд сделал несколько кругов над миссией. Когда самолет описывал последний круг, я увидел Гарри и Фреда, махавших мне с берега. "Дрэгон" взмыл в небо. Фигуры Гарри и Фреда становились все меньше и меньше и, наконец, превратились в две темные точки на песке.

Над морем стлалась легкая дымка. Оно было бескрайним. Вода и воздух слились в серую непрозрачную массу, на поверхности которой подобно темным облачкам выступали острова Крокодайл. Казалось, острова плыли по этому морю-небу, как и мы сами.

Когда суша и вода исчезли, самолет обрел силу и свободу, которые у него отнимала близость земли. Пролетая над землей, самолет всегда борется за то, чтобы удержаться в небе. А в этом сером пространстве, в котором, как галеоны, плыли темные острова, он словно утратил массу и несся по воздуху подобно духу...

Когда мы стали снижаться и земля появилась вновь, она показалась нам нежеланной. Покрывавшие ее деревья, утратив свои расплывчатые очертания, вырисовывались все отчетливее и, наконец, превратились в гигантов. Самолет помчался по посадочной дорожке острова Элко, проложенной в буйных зарослях.

Остров Элко расположен в ста милях к востоку от Милингимби. Он имеет примерно тридцать миль в длину и шесть миль в ширину и отделен от материка проливом Каделл.

Миссия на острове основана недавно, ею руководят Г. Ю. Шепердсон и его жена. Они приехали сюда два с половиной года назад, захватив с собой только палатку. Теперь здесь достраивается большое деревянное здание.

Мы подрулили к тому месту, где нас поджидал грузовик Шепердсона. Рядом стояла группа аборигенов. Внешне они походили на жителей Милингимби и говорили на том же наречии. Поскольку я пробыл на острове Элко только сутки, у меня не было времени как следует познакомиться с ними. После полудня, когда я сидел под деревом, наблюдая за возвращением местных жителей с рыбной ловли, ко мне подошли трое мальчиков. У них были смышленые, веселые лица. Я заговорил с ними.

- Откуда ты приехал? - спросил один из мальчиков, усевшись рядом со мною.

Я поднял прутик и начертил на песке карту Австралии, намереваясь показать им местоположение Мельбурна и острова Элко. Мальчик с огромным интересом наблюдал за тем, что я делаю. Он был старше остальных, у него было открытое, привлекательное лицо. Дочертив карту, я откинулся назад с чувством удовлетворения и начал:

- Вот карта Австралии...

Мальчик не мог дольше удержаться. Он протянул руку и показал, где находится остров Элко. Передвигая палец с одной точки северного побережья на другую, он произносил названия миссий: Элко, Милингимби, Гоулберн, Крокер, Дарвин. Затем он обвел пальцем южное побережье, называя главные города и указывая их местоположение: Перт, Аделаида, Мельбурн, Сидней, Брисбен,

Я был поражен.

- Кто тебя научил этому? - спросил я.

- Миссис Шепердсон.

- А как тебя зовут?

- Даингумбо.

- Даингумбо! - повторил я. - Я хочу запомнить твое имя. Скажи мне его по буквам.

Он написал свое имя на песке.

- А кто эти двое? Твои друзья? - спросил я.

Он положил руку на плечо одного мальчика и объяснил мне:

- Это мой дядя. А это ... - он положил руку на плечо второго мальчика, а другой рукой указал на двух маленьких девочек, стоявших неподалеку: - Эта девочка - его сестра. Она моя мать.

Я посмотрел на девочек, стараясь уяснить себе такое странное родство.

- Хочешь записать имя моего отца? - спросил мальчик.

- Конечно, хочу. Как его зовут?

Он написал на песке имя своего отца - Баданга. Позднее я узнал от Шепердсона, что Баданга - брат Гарри из Милингимби.

- Баданга? - переспросил я. - Вот, передай эту сигарету своему отцу.

Мальчик поблагодарил и сунул сигарету за ухо.

Другие мальчики были потрясены таким знаком отличия.

- Отцы у них тоже курят, - намекнул Даингумбо.

- Ты прав, - сказал я и свернул еще две самокрутки.

Мимо нас прошли несколько женщин. Плетеные сумки, висевшие у них за плечами на веревке, обвязанной вокруг головы, были наполнены доверху.

- Скажи-ка мне, что у них в сумках? - спросил я Даингумбо в поисках темы для разговора.

- "Женская еда", - сказал он с презрением. - Еда из зарослей. Они ее собирают. Иногда они находят мед.

- Что за орехи несла последняя женщина? Разве они не ядовитые? спросил я.

- Их можно сделать безвредными, - поспешил объяснить мальчик. - Мы находим орехи в зарослях. Мы их собираем и складываем...

Он продемонстрировал, как орехи раскладывают на какой-то плоской поверхности.

- Раскалываем их...

Он показал, как колют орехи, разбивая их палкой. Его пальцы шевелились, словно вылущивая сердцевину.

- Берем, как земляной орех. Берем и кладем в сумку. Кладем в воду. Они спят, спят...

Он положил голову на руки, имитируя сон.

- Сколько же они спят? - спросил я.

- Четыре ночи.

- А потом?

- Женщины берут их. Еще берут камень.

- Понимаю, - сказал я. - Они ударяют по ним камнем?

- Нет, - возразил он. - Они делают так... Мальчик сделал руками несколько движений, словно замешивая тесто.

- Получается замечательная еда. Надо тереть, тереть, тереть. Вынуть из зернотерки и сложить в плетеную сумку. Потом сделать вот так...

Он показал, как женщины раскатывают тесто.

- А потом свернуть и положить на огонь. Получается замечательная еда.

Уже стемнело, и мне пришлось расстаться с Дайнгумбо. Он успел рассказать мне, как бьют копьем дюгоня, как изготовляют сети для рыбной ловли и какой замечательный охотник его отец. Никогда не забуду выразительное, живое лицо Даингумбо, его приветливость. Превращению этого аборигена в полноправного гражданина Австралии мешал только цвет его кожи.

Так устроена наша жизнь!

32. Побережье Арнхемленда

На следующее утро мы покинули остров Элко. Был погожий день. Море, небо, облака словно дремали.

Джек Слейд держался береговой полосы, опускаясь над пляжами и мысами в поисках унесенной в море шлюпки, о которой нам рассказали на острове.

Неподалеку от Элко мы увидели выдолбленную ствола лодку, битком набитую аборигенами. Мы описали, круг над лодкой. Аборигены замахали руками, открывая в улыбке белые зубы.

Мы так низко опустились над берегом острова Говард, что чайные деревья на песчаных дюнах вырисовались на фоне неба, а не земли.

У пустынных мысов, где прибрежные скалы сбрасывали с плеч пену волн, рев моторов обращал в бегство морских птиц.

Мы пересекли широкий проток, на поверхности которого ветер чертил темные узоры. В зеленоватой мелкой воде колыхалась треугольная тень ската. Он нежился на поверхности моря, лениво шевеля хвостом. Напуганный шумом пропеллера, скат скрылся в морской глубине.

Здесь плавали акулы, как правило, парами; черепахи грелись на покрытой рябью поверхности воды. Над водой летали морские птицы. Косяки рыб искрились подобно россыпям драгоценных камней. Их плавники рассекали морскую гладь.

Мы опускались над узкими морскими протоками, огибали округлые берега заливов, взмывали над скалистыми вершинами полуостровов. Мелькали устья рек, окаймленные мангровыми зарослями. Напуганные кроншнепы взлетали над обнаженными отливом отмелями.

Со скалы поднялся морской орел. Его белая голова сверкала в лучах солнца. Стайки голубей вылетали из густых зарослей, кое-где окаймлявших берег, и проносились над самыми верхушками деревьев. Когда самолет догонял их, они испуганно сворачивали в сторону и летели сначала в одном направлении, потом в другом, как будто за ними гнался ястреб.

Наконец, я увидел то, что мне больше всего хотелось здесь увидеть, стойбище аборигенов. Над берегом, на поросшем чайными деревьями холме, стояли два шалаша из коры. Струйка дыма от костра поднималась прямо к небу. Над костром склонилась женщина. Другая сидела, скрестив ноги, у входа в шалаш.

По пояс в воде стоял мужчина, держа наготове копье. Ребенок, переваливаясь, ковылял по песчаному берегу. Еще трое ребятишек бегали по берегу, размахивая руками.

Шум самолета, летевшего над самым берегом, заставил их замереть. Они стояли, не шевелясь, и наблюдали за нами. Я энергично замахал им. Мужчина потряс копьем в знак приветствия, а женщины подняли руки над головой. Мы пронеслись над шалашами, затем, набрав высоту, развернулись и возвратились к стойбищу, словно, оно было осью, вокруг которой мы вращались.