Франко Дзеффирелли - Автобиография

• Название: Автобиография
• Автор: Франко Дзеффирелли
• Издательство: Открытый Фестиваль искусств «Черешневый Лес»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9901015-1-7

Это первое издание на русском языке автобиографии знаменитого режиссера Франко Дзеффирелли. В этой книге Маэстро выносит на сцену всю свою жизнь, с опытностью того, кто знает, как дать публике ощущение близости к событиям и погружения в нужную атмосферу. И он решил рассказать о себе с откровенностью редкой для тех, кто, подобно ему, смог стать легендой.

---

По причинам, о которых она никого не поставила в известность, Шер решила перебраться в скромную гостиницу, которую держали ее друзья, куда более спокойную, а троица осталась от этой истории под большим впечатлением.

Однако пятеро женщин (там была еще Лили Томлин, яркая комедийная американская актриса) вовсе не были самой серьезной проблемой, которая встала передо мной на съемках. Нужно было еще подобрать актера, то есть даже двух актеров — восьми и шестнадцати лет — на роль «меня». Помимо того, что они должны были быть хоть немного на меня похожими, от них требовалось хорошо говорить и по-английски, и по-итальянски. Я искал повсюду, даже тайком следил за выходящими из школ ребятишками, рискуя быть обвиненным в педофилии! И однажды, как раз после окончания уроков в итало-английской школе, нашел идеального кандидата — Байрда Уоллеса.

Американец из очень славной семьи, он отлично говорил на обоих языках и, что особенно важно, не имея никакого опыта игры, абсолютно естественно вел себя перед кинокамерой. Он всегда был самим собой, всегда «настоящим». Уоллес — это одна из тех находок, которыми я известен и которыми очень горжусь. Во время работы я часто останавливался понаблюдать за пареньком, когда он играл какие-то важные моменты моей юности, и ощущал волнение и грусть, которые не могу объяснить, но которые, наверно, вполне понятны. Ведь я еще раз проживал свою собственную жизнь.

Но это вовсе не было спокойным, тихим воспоминанием. Тогда было очень весело, и это очень поддерживало нас — и меня, и остальных, даже война была частью всеобщей великой истории — и общей памятью.

Мне кажется, на съемках этого фильма я больше всего веселился и больше всего умилялся.

В марте 1999 года Туллио Кезич в газете «Репубблика» написал:

«Фильм „Чай с Муссолини“ на „ты“ с Историей. Автор, как бы рассказывая о каких-то частных событиях своего отрочества, открывает очень широкие горизонты. Дзеффирелли с удовольствием развенчивает идолов. Уже в „Воробье“ он неожиданно обрушился на церковников. Теперь же откровенно правый режиссер снял самый антифашистский фильм за всю историю нашего кино. Тут, наконец, стало понятно, что Франко Дзеффирелли политически классифицировать нельзя. А в тот момент, когда одно за другим низвергаются капища левой политической культуры, его фильм предлагает такой отрицательный портрет Муссолини, подобный которому найти в кино невозможно, даже у режиссеров коммунистов… Так что мы поняли, что Франко Дзеффирелли настолько независим, что готов выступить против всех. Он может показаться несправедливым и непоследовательным, но в нем много страсти и огромный талант. Приходится принимать его таким, какой он есть».

После солнечного цикла «Чая» последовал цикл лунный. Вечное чередование радости и боли, света и тени. Но на этот раз на меня обрушился целый ураган несчастий.

Мне трудно об этом писать, да и читать будет невесело. Я бы первым опустил эти события, но мой долг рассказывать обо всем, что со мной произошло, потому что жизнь — это не бесконечный праздник, счастье, успех и розовые лепестки, как говаривала тете Лиде. Я бы сказал, что радость и боль выдаются нам в абсолютно равных дозах.

Десятью годами раньше мне успешно сделали довольно простую операцию по имплантации бедренного протеза, а теперь, с учетом моего образа жизни и работы и новых изобретений в этой области, пришла пора его заменить, потому что он стал сильно меня беспокоить. В начале февраля 1999 года я вернулся в больницу «Сидарс Синай» в Лос-Анджелесе. Доктор Гольдштейн, блестящий хирург, который привел мне в порядок бедро десять лет назад, внезапно, после смерти горячо любимой жены, отказался работать и передал меня доктору Брейкеру, своему ассистенту на первой операции. Брейкер по-английски означает «разрушитель», и уж мне-то стоило обратить на это внимание. Это был человек атлетического сложения, страстный лыжник, накануне операции он вернулся с гор с прекрасным загаром. Все под контролем, говорили мне врачи и санитары. Новый протез готов, он идеальный, «как все, что делается в „Сидарс Синай“ — самой знаменитой клинике мира».

Я попал в операционную, полный самых радужных надежд. Но операция, которая должна была длиться три часа, не закончилась и через восемь. Протез, увы, оказался совершенно неподходящим.

Мне наложили временные швы и сказали, что операция с новым протезом будет сделана через два дня. Операция другая, но «музыка» та же — девять часов под наркозом. В конце концов меня зашили, вполне удовлетворенные результатом. А вскоре я обнаружил, что новый протез совсем не лучше, чем предыдущий. Но и этого было мало: в операционной произошло кое-что куда более серьезное, если не сказать преступное.

Почти через год мне стало известно, что во время операции меня заразили смертельным вирусом Pseudomonas aeruginosa, так называемым вирусом операционных. Шансов выжить у зараженных практически нет. В общем, меня как следует упаковали и подготовили к отправке в лучший мир. Но самое отвратительное заключалось в том, что великие светила «Сидарс Синай», которые меня оперировали, прекрасно знали, что обрекли меня на смерть, но даже не попытались спасти или хотя бы предупредить Пиппо и Лучано. Они решили держать нас в полном неведении (видимо, из страха перед тяжелейшими уголовными последствиями). Мне сказали, что выздоровление будет долгим, и прописали лечение, абсолютно бесполезное в моем случае.

Я вернулся в Италию и при интенсивных занятиях физио- и гидротерапией возобновил работу. 18 марта, через пять недель после операции, состоялась премьера «Чая с Муссолини» в присутствии принца Чарльза. Я еще плохо стоял и нуждался в костылях, с которыми необученным калекам приходится нелегко. Я хромал и постоянно спотыкался. Принц Чарльз смотрел на меня с сочувствием и беспокойством, а на другой день прислал мне очень тонкий подарок — изящную палку из янтаря. Мне кажется, я видел подобную палку в руке королевы Виктории на старинной фотографии. Своей я пользуюсь только по торжественным случаям.

В конце июня, почти через пять месяцев после операции, я по-прежнему чувствовал себя плохо и уже начал беспокоиться. Я вернулся в Лос-Анджелес и показался своему врачу Коблину и Брейкеру, который провел эту злосчастную операцию. Оба меня заверили, что все идет как следует и что я выздоравливаю.

В этот тяжелый период я работал над несколькими проектами: подготовка съемок фильма с Джессикой Ланг по роману Колетт «Душечка», Верона ждала от меня новой постановки «Трубадура», Дэвид Геффен и Джефф Катценберг очень надеялись на «Флорентийцев». Но единственное, что действительно занимало меня, был проект восстановления Иерусалимского храма, осуществить который мне предложило министерство культуры Израиля, — первого постоянного Храма приверженцев иудаизма после веков рассеяния. Проект такого масштаба подразумевал колоссальную исследовательскую работу. Дело стало увлекать меня все сильнее. По результатам раскопок можно было восстановить точные пропорции Храма. Документы содержали необходимую информацию и описания деталей, их стиля и назначения. К сожалению, политическая ситуация в Израиле, напряженность между арабами и евреями в конце концов помешали реализации этого грандиозного замысла. Но я все еще надеюсь, что настанет день, и этот проект все же будет воплощен в жизнь.

Мне поступали предложения и от оперных театров. Но я никак не мог избавиться от странного ощущения подвешенности, как будто со мной вот-вот должно случиться что-то серьезное. Я упорно продолжал работать над тем, за что уже взялся раньше, особенно над презентациями и прокатом фильма, который пользовался большим успехом во всем мире. При этом я постоянно чувствовал усталость и с трудом двигал правой ногой. Шер позвонила мне и пригласила на свой концерт в Милан. Мне не случалось быть на рок-концерте со времен гастролей Майкла Джексона в Риме много лет назад, и я совсем не был готов к адскому представлению, но поехал в Милан, потому что мне было приятно повидать Шер.

Концерт был назначен на 4 ноября, на другой день после представления «Чая» в Мадриде. Я сразу улетел в Милан и, хромая, явился на концерт. Меня встретила секретарша и сказала, что Шер хотела со мной увидеться до начала концерта. Шер, возможно, человек неровный, но в работе она высочайший профессионал и образец дисциплины. Я нашел ее уже одетой и загримированной, абсолютно готовой к концерту внутренне. Она была очень благодарна, что я примчался к ней прямо из Испании, потому что знала, как тяжело мне дается дорога. Когда я выходил из ее уборной, она вложила мне в руку пакетик со словами: «Может, тебе это понадобится».

Сев на свое место, я открыл пакетик и обнаружил затычки для ушей. Шер помнила, что я ненавижу оглушающий шум рок-концертов!