Софья Бородицкая - Две невесты Петра II

• Название: Две невесты Петра II
• Автор: Софья Бородицкая
• Издательство: АСТ, Астрель, Транзиткнига
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-023695-6, 5-271-08918-5, 5-9578-0851-2

За свою сравнительно короткую жизнь Иван Алексеевич Долгоруков испытал и величайший взлёт, и величайшее падение. Обер-камергер двора, майор гвардии, влиятельный фаворит и близкий друг юного императора, способствовавший его обручению со своей сестрой Екатериной...

Однако после неожиданной смерти Петра II и воцарения Анны Иоанновны положение Долгорукова резко переменилось: вначале его, вместе с родственниками, ожидали опала и ссылка, а затем, после доноса, — арест, следствие, пытки и страшная казнь.

О жизни и трагической судьбе Ивана Алексеевича Долгорукова (1708-1739), фаворита российского императора Петра II, рассказывает новый роман современной писательницы С. Бородицкой.

---

Александр Данилович, поддерживая Крюковского, помог ему подняться на ноги. Тот несколько секунд молча смотрел на Меншикова, потом, ни слова не говоря, повернулся и, нетвёрдо ступая по качающейся палубе, направился к каюте.

На следующее утро, когда буря утихла и ничто кругом не напоминало о бушевавшей накануне стихии, Меншиков, выйдя на палубу, с удивлением обнаружил, что возле его каюты стражи больше не было.

Летним июльским днём опальные ссыльные были доставлены в Тобольск. Толпы любопытных сопровождали процессию до самого дома губернатора. Меншиков и трое его детей шли окружённые тесным строем солдат, которые то и дело отгоняли слишком близко подходивших зевак.

Дом губернатора, расположенный в центре города, выделялся среди небольших домов своей величиной и внешним видом.

К удивлению Александра Даниловича, на пороге губернаторского дома их встретил сам губернатор Михаил Владимирович Долгорукий[21], которого Меншиков хорошо знал.

Губернатор приказал Крюковскому и солдатам удалиться и подождать его распоряжений возле дома, сам же, подойдя к опальному вельможе, несколько минут молча стоял напротив него, разглядывая неузнаваемо изменившееся лицо Меншикова.

   — Не возражаете, Александр Данилович, если мы с вами недолго побеседуем наедине?

   — Нисколько, — едва улыбнувшись, ответил Меншиков.

Перепуганные дети обступили отца, словно боясь, что он больше не вернётся к ним.

   — Не беспокойтесь, — увидев испуг на лицах детей князя, сказал губернатор, — мы с вашим батюшкой давние знакомцы, побеседуем немного, а вы пока располагайтесь здесь. — Он открыл дверь в соседнюю довольно просторную комнату, заставленную стульями, служившую, вероятно, приёмной губернатора.— Прошу вас, — сказал он Меншикову, пропуская его вперёд.

Миновав приёмную, они оказались в довольно длинном коридоре, по обеим сторонам которого были двери. Пройдя несколько шагов, Михаил Владимирович отворил одну из них и, также пропуская Меншикова вперёд, произнёс:

   — Прошу.

Они вошли в довольно просторную комнату, обставленную скромной, но искусно изготовленной мебелью. Письменный стол, шкаф с книгами, узкий деревянный диван составляли убранство кабинета губернатора.

   — Прошу, — вновь повторил Михаил Владимирович, указывая князю на небольшое кресло, стоявшее возле стола.

Оглядевшись, Меншиков сел на узкий диванчик, откинувшись на его высокую спинку, вытянул ноги в поношенных, запылённых сапогах, прикрыл глаза.

Губернатор, придвинув поближе к дивану кресло, сел и молча несколько мгновений пристально смотрел на утомлённое, изменившееся лицо светлейшего князя.

   — Устали? — тихо спросил он.

Меншиков открыл глаза, взглянул прямо в лицо собеседника и, улыбнувшись, ответил:

   — Есть немного.

После чего они ещё немного помолчали, с любопытством, интересом и жалостью рассматривая друг друга.

Меньше всего Александру Даниловичу хотелось сейчас душевного разговора с человеком, которого он знал совсем в другой жизни, в той, где все и даже сидевший теперь перед ним губернатор огромного сибирского края ловили каждый его взгляд. Ему не хотелось выглядеть сейчас ни жалким, ни просящим, ни униженным. Он выпрямился, отодвинулся от спинки дивана, подобрал ноги, и опять прямо посмотрел в лицо губернатору.

   — Всё, что смогу, Александр Данилович, я для вас сделаю, — твёрдо сказал губернатор. — Бог даст, ещё всё изменится, будет и на вашей улице праздник.

Меншиков молчал. Губернатор продолжал, чуть понизив голос:

   — То, что я видел недавно, будучи в Москве при дворе государя...

   — Что? — оживился Меншиков, не дослушав Михаила Владимировича.

   — Хаос, — уверенно произнёс губернатор, — одно слово — ха-ос, — повторил он медленно по слогам. — Никто ничего не хочет делать и знать. Государь в тесном кольце моих родственников, из которого ему не вырваться.

   — Возможно, и не очень хочется вырываться, — улыбнулся Меншиков.

   — Может быть, но ведь он ещё очень молод и, извините меня, Александр Данилович, не готов не только Россией управлять, но и с собой не всегда способен совладать. Да что говорить! Вы это лучше меня знаете, будучи наставником государя с младых его лет.

   — Это верно, — коротко согласился Меншиков, не желая вступать в столь опасный разговор, как осуждение поведения государя.

   — Не беспокойтесь, — улыбнулся губернатор, — нашего с вами разговора никто здесь слышать не может. — И помолчав, добавил: — Какую роковую ошибку они совершили, отстранив вас от государя!

   — Они — это кто? — заинтересованно спросил Меншиков.

   — Да все мои родственники, а более всех Алексей Григорьевич со своим сыном Иваном. Помяните моё слово, Александр Данилович, добром всё это не кончится, — произнёс Михаил Владимирович пророческие слова.

Было решено, что первое время Меншиков с семьёй будут жить в остроге, а он, губернатор, сейчас же распорядится о постройке для ссыльных особого дома.

Глава 19

К удивлению Александра Даниловича, ко времени их прибытия в середине августа в Берёзов там уже шло строительство обещанного губернатором дома для их проживания.

Сменивший в Тобольске начальника стражи опальных ссыльных капитан Миклашевский был много терпимее Крюковского, очевидно, хорошо понимая, что из этих дальних мест, куда судьба привела светлейшего князя, бежать просто не было никакой возможности. Он дозволял и Александру Даниловичу, и его детям самостоятельно ходить по городу и его окрестностям.

Затерянный среди болот, озёр и тайги маленький городок Берёзов, построенный ещё в 1593 году при царе Фёдоре Иоанновиче, своё название получил от остяцкого слова «Сумгут-Вож», что означало Берёзовый город, и ко времени поселения там Меншикова с детьми насчитывал не более четырёхсот дворов служилых казаков, три церкви, воеводский двор, который отличался от служилых изб только размерами, да деревянное здание приказа, где помещалась канцелярия воеводы.

Пользуясь разрешением начальника охраны, Александр Данилович на следующий день по прибытии в Берёзов отправился на то место, где по велению губернатора строили дом для поступивших ссыльных.

Несмотря на август, погода с утра была уже морозная. На ветках елей, росших по всему городу, повис толстый слой инея. Правда, к полудню, когда огромное, красное, почти зимнее солнце выкатилось из-за горизонта, стало гораздо теплее.

Место, отведённое для постройки дома, Александру Даниловичу понравилось. Оно находилось на отшибе, на довольно высоком холме, под которым текла довольно широкая речка Сосьва с тёмной водой, казавшейся густой от неподвижности.

Возле свежеокоренных брёвен сновало человек пять плотников. Александр Данилович, подойдя ближе, остановился возле уже почти возведённого сруба. Несколько минут он молча наблюдал за работой плотников. Наконец один из них, широкоплечий молодой человек с лицом обветренным и строгим, бросив работу, приблизился к нему. Некоторое время они, казалось, с интересом рассматривали друг друга.

Слегка улыбнувшись, мужик сказал, обращаясь к Меншикову:

   — Что, ваше сиятельство, охота тебе на нашу работу поглядеть?

Меншиков ничего не ответил, а мужик продолжал:

   — Али пришёл проверить, ладно ли работу исполняем?

Остальные плотники, оставив свои дела, тоже подошли ближе к Меншикову, прислушиваясь к тому, что говорил их товарищ.

   — Нет, — ответил Александр Данилович, — проверять работу вашу у меня нет надобности. Знаю, что мастеровой человек своей совестью за неё отвечает.

Мужики переглянулись.

   — Это как же? — спросил тот мужик, который первым подошёл к Меншикову.

   — А то ты, Митюха, не знаешь, как это, — сказал самый молодой из плотников, одетый, несмотря на холодную погоду, в одну лишь рубаху, подпоясанную толстой верёвкой.

   — Ты у нас, Васятка, самый молодой да знающий? Вот ты его сиятельству и ответь, — с ехидной улыбкой заметил Митюха.

   — Плохо дом сработаешь — а он возьми да развались. Тебя же самого потом совесть замучит, да и работы никто более давать не станет, — серьёзно ответил Васятка.

   — Вот это ты правильно сказал, — повернулся Александр Данилович к молодому парню, который, оставив работу, не бросил топор, а так и стоял с ним, перекладывая его из руки в руку. — По молодости и я вот этим инструментом орудовал, — добавил он, беря топор у Василия и внимательно его разглядывая.

   — А что, ваше сиятельство, неужто ты с ним можешь управиться? — недоверчиво спросил Митюха, указывая на топор в руках Александра Даниловича.

   — Когда-то мог и даже весьма неплохо.