Уильям Аллен - История Украины. Южнорусские земли от первых киевских князей до Иосифа Сталина

• Название: История Украины. Южнорусские земли от первых киевских князей до Иосифа Сталина
• Автор: Уильям Аллен
• Жанр: История
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-9524-5193-3

Британский ученый, работник дипломатической службы, политик и бизнесмен, Уильям Эдвард Дэвид Аллен провел тщательный геополитический анализ украинского региона от Киевской Руси до начала Второй мировой войны. Развитие Украины и ее спорные границы могут быть поняты только при рассмотрении отношений между ею и Литвой, Польшей, Австро-Венгрией, Скандинавскими странами, Османской империей, монгольскими ханствами в Крыму, казаками и гетманами и, конечно, царской Россией, а позже между Германией и Советским Союзом. История Аллена интересна в плане национального вопроса, который терзает многонациональные империи, включая все соседние государства Украины прошлого и настоящего, и который до сих пор является причиной напряженности на Украине.

---

Реформация, сама родившаяся в Богемии, в Центральной и Восточной Европе, имела гораздо большую силу, чем принято думать. В Австрии, Венгрии, Трансильвании и Польше протестантские силы сохраняли в течение длительного времени довольно сильное влияние. В Польше во времена Гуситских войн ягеллонские князья сочувственно относились к идеям ранней Реформации; крайний индивидуализм польской шляхты помогал сохранять определенную веротерпимость (например, в течение нескольких веков к евреям в Польше относились с заметным уважением). Два Сигизмунда, просвещенные князья эпохи Возрождения, умели поддерживать баланс между многочисленными протестантскими сектами и не отличавшимися особой терпимостью прелатами Римско-католической церкви.

«Волна Реформации, — писал Дубовский, — пришла в Польшу с запада. Первый выдающийся польский поэт Рей сделался к старости кальвинистом; первый выдающийся писатель Оржеховский был священником, который женился и разругался со своим епископом. Одна за другой сессии парламента требовали, чтобы служба в церкви шла на польском языке, чтобы духовенство подчинялось гражданским законам и платило государству налоги, чтобы целибат для священников был отменен, чтобы обе религии имели общие права и была созвана Национальная церковная ассамблея. Сам король (Сигизмунд II) склонялся к поддержке реформаторов и, подобно Генриху VIII, поссорился с папой из-за своего развода. Тем не менее идея о создании Польской национальной церкви, которая могла бы придать этому государству силы, разбилась о рифы неограниченного индивидуализма поляков. Протестантское движение на польской почве сразу же раскололось на несколько сект, и даже гений одного из отцов Реформации, поляка Джона Лески, который прославился в истории фризского и английского протестантизма, не помог привести враждующие группы сектантов к согласию. В то же самое время конфликты с Русской православной церковью, с одной стороны, и лютеранской Пруссией — с другой, объединили польских католиков под знаменами общей веры. Символом окончательной победы католической контрреформации над протестантами в Польше стало принятие королем из рук папского нунция „Сборника указов Трентского собора“ (1564 г.). Вскоре после этого в стране появились иезуиты, этот авангард воинствующего католицизма, а хрупкий союз протестантских сект — Сандомирский указ о согласии (1570 г.) — не смог создать для столь дисциплинированной силы никакой преграды» (Дубовский).

Со времен архиепископа Газарии и Флорентийского собора Римско-католическая церковь не утратила своего интереса к восточным славянам. Иван IV после разгрома русских войск Стефаном Баторием, желая заручиться поддержкой папы римского, даже рассматривал вопрос о массовом обращении московитов в католическую веру.

Воодушевленные успехами контрреформации и поддержкой короля, которого поляки сравнивали с Филиппом II Испанским (без особых, впрочем, оснований), католические иерархи Польши поставили перед собой задачу обратить православное население юго-восточных провинций, попавшее в результате Люблинской унии под власть Польши, в католическую веру. Польские епископы считали себя людьми более высокой культуры и принадлежали к церкви правящего класса; наивные и невежественные православные священники не могли, конечно, сравниться в мудрости и преданности с дисциплинированными солдатами Игнатия Лойолы. Католическая церковь была также и церковью польских землевладельцев, но ни умелая пропаганда, ни мощь всей ее организации не смогли преодолеть упорства недоверчивых украинских крестьян.

В середине XVI в. православная церковь Русско-Литовского великого княжества находилась в совершеннейшем упадке. Она сосредоточила в своих руках крупные богатства, а некоторые монастыри владели обширными землями. Буйные и распущенные дворяне, используя влияние своих семей, приобретали целые епархии и аббатства. Типичным представителем этого класса стал епископ Луцкий Иона Борзобогатый («очень богатый»), который штурмом брал монастыри, пуская в ход артиллерию, и закрывал церкви до тех пор, пока не получал взятку. Не лучшим оказался и его преемник Кирилл Терлецкий, которого судили за убийство, изнасилование и разбой. Константинопольский патриарх отстранил от должности одного из киевских митрополитов за двоеженство. Многие представители высших слоев церкви, хотя и не совершали преступлений, проводили жизнь в кутежах и пьянках. Простые священники полностью зависели от своих помещиков, и если последние были католиками, а паства состояла из одних крестьян, то их положение оставалось очень тяжелым.

В многих случаях господин просто закрывал храмы или монастыри, расположенные на его земле, и забирал себе все их добро. При таких условиях положение сельского духовенства сделалось совершенно невыносимым. Только самые «последние из последних», голодные и невежественные, становились православными священниками, а в народе ходила поговорка, что «православного попа чаще встретишь в таверне, чем в храме».

Греческая православная церковь стала религией холопов, то есть крестьян, и дворяне русского происхождения, принявшие польский образ жизни и католичество, стыдились своей старой веры. Среди дворянства число приверженцев православия с каждым годом уменьшалось. Бывали, конечно, и исключения, но совсем немногочисленные. Православным остался литовский гетман Григорий Ходкевич; верность прежней вере сохранил и знаменитый на всю Польшу князь Константин Острожский. Он был одним из самых выдающихся и активных членов православной церкви и основал единственное в стране православное училище в городе Острог, где в 1580 г. была напечатана Библия на славянском языке. Но даже в древних семьях самой благородной генеалогии, где приверженность православию являлась освященной временем традицией (например, в сильной и богатой семье Вишневецких), в начале XVII в. молодежь начала обращаться в католичество. Иеремия Вишневецкий стал одним из самых непримиримых врагов православия; дочь Константина Острожского превратилась в ярую католичку и разрушила все, что создал отец. Песнь Мелетия Смотрицкого «Плач православной церкви», написанная по случаю смерти старого князя Константина, напоминает один из ирландских плачей XVIII в. о потерянной славе католических англо-кельтских лордов, хотя обилие цветистых восточных метафор лишает песнь очарования, присущего ирландскому произведению: «Где же дом князей острожских, откуда исходил свет древней веры? Где же другие сокровища этой короны, бесценные сапфиры и драгоценные алмазы, и вся слава великих княжеских русских домов?» После этого Мелетий перечислил имена наследников русских князей, которые отринули веру своих отцов, — это князья Вишневецкие, Слуцкие, Сангушко, Чарторыйские, Масальские и многие другие.

Молодое поколение русско-литовской аристократии и шляхты обращалось в католическую веру во время обучения в иезуитских школах, которые открывались по всей Литве, Подолии, Волыни и в западнорусских землях со времен Стефана Батория. Недостойный образ жизни верховных иерархов православной церкви, невежество и моральная деградация простых священников резко контрастировали с пропагандой духовного возрождения и строгой дисциплиной Римско-католической церкви во времена контрреформации. Сравнение было не в пользу православной церкви, и это оказало сильное влияние на умы нового поколения аристократов. Однако иезуитская пропаганда не оказала никакого воздействия на крестьян, казаков и городских ремесленников, поскольку она осуществлялась в школах и печатных изданиях.

Ряд руководителей католической церкви в Польше выдвигал идею союза двух церквей. Целью этого союза было подчинение высшего православного духовенства католической церкви и обращения в римскую веру части священников, которые могли бы повлиять на настроения городских и сельских жителей православных провинций страны. Казалось, что этот план будет успешно осуществлен, поскольку многие православные иерархи рассчитывали разбогатеть, а другие выступали за унию из-за желания исправить нравы своей церкви. Унию планировалось осуществить в умеренной, мягкой форме на основе решений Флорентийского собора 1439 г.; православная церковь должна была сохранить свои восточные обряды, а за священниками сохранялось право вступать в брак. Католиков интересовали не столько различия в догматах, сколько признание верховенства папы православными священниками и их паствой. Епископы, одобрившие унию, получали право заседать в сейме вместе с католическими прелатами, а все православные, признавшие ее, получали равные с католиками права на получение государственных должностей.

Указ об унии двух церквей, который в 1594 г. был представлен на рассмотрение короля Сигизмунда III и папского нунция в Кракове, был подписан четырьмя православными епископами. Киевский митрополит Михаил Рагоза, человек слабого характера, тоже склонялся к принятию унии. На следующий год папа Климент VIII официально признал Новую объединенную церковь и, желая увековечить это событие, приказал отчеканить медали с надписью «Rutenis receptis».