Сэди Джонс - Изгой

• Название: Изгой
• Автор: Сэди Джонс
• Жанр: Современная проза
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9910-0975-1, 978-966-14-0489-1, 978-0-701-18176-5

1957 год. Молодой Льюис Олдридж возвращается домой, отсидев два года за преступление, которое шокировало сонное графство Суррей. Льюису суждено пройти путь разочарований и потерь, не рассчитывая на поддержку окружающих, подвергаясь опасности быть сломленным. И только на грани отчаяния ему снова будет дарована любовь, любовь как спасение…

---

Сэди Джонс

В серию Европейский BEST вошли лучшие романы европейских писателей, признанных мастеров жанра. Книги этой серии стали бестселлерами в Старом Свете и продолжают покорять читателей новых стран и континентов. Знакомьтесь с самыми громкими именами литературной Европы!

Сэди Джонс родилась в Лондоне, в семье писателя и актрисы. В молодости она несколько лет путешествовала и пробовала свои силы в разных профессиях, прежде чем нашла призвание в киноиндустрии. Много лет она писала сценарии для фильмов и телепередач. Книга «Изгой», опубликованная в 2008 году, — ее первый роман, который был восторженно принят и критиками, и читателями. Сэди Джонс получила за него награду Costa First Novel Award, а также стала финалисткой конкурса Orange Prize.

Читается словно триллер, напряжение и угроза мастерски нагнетаются… Два главных героя, Льюис и Кит, описаны великолепно. Этот роман — сильная, многообещающая дебютная работа.

Financial Times

Предисловие

Когда рассказываешь об этой книге, сама собой вырывается фраза: «Книга заставляет задуматься». Но тут же одергиваешь себя. Нет, такая фраза была бы ложью — именно этот автор не заставляет, не учит, не морализирует. Сэди Джонс просто рассказывает, но рассказывает так, что сердце и разум откликаются. Переворачивая последние страницы, не хочется возвращаться в здесь-и-сейчас, расставаться с героями книги Льюисом и Кит и их родной Англией.

Хочется надеяться, что послевоенная Англия с ее пуританскими нравами очень далека от наших реалий. Однако, к сожалению, это не так. История главного героя, Льюиса, не привязана к месту и времени действия. Именно ее универсальность, а также великолепный стиль автора позволили выдвинуть роман Сэди Джонс на соискание литературной премии «Orange» за лучшее прозаическое произведение, написанное женщиной на английском языке. Кроме того, книга получила престижную награду Costa First Novel Award. Это весомое достижение для дебютанта. Ведущие издания Великобритании также не оставили без внимания восходящую звезду литературы. Рецензии на книгу «Изгой» напечатали Publishers Weekly, Sunday Telegraph, Financial Times, The Times и другие издания. Литературные критики отмечают, что эта книга проводит читателя через свет и тень, разрывая сердце, но оставляя надежду.

Главный герой книги — юноша, только что вышедший из тюрьмы после двухлетнего заключения. Вернувшись в родной город, он надеется изменить свою жизнь, но очень скоро понимает, что ему нет здесь места. Ярлык изгоя прилип к нему намертво. …Когда-то Льюис был счастливым мальчишкой. Мать любила его больше всех на свете, отец вернулся с войны живым, у парня были друзья. Но все разрушилось, когда трагически погибла его мать. Так получилось, что, потеряв одного человека, он утратил весь мир. Вернет ли он уважение земляков? И есть ли в целом мире кто-нибудь, кто сможет полюбить изгоя?

Стать отверженным очень легко. Несмотря на тысячелетия, отделяющие человека от пещер каменного века, он во многом остался стайным существом. Если вожак зарычал на тебя — берегись, скоро вся стая будет скалить зубы! Правда, в нашем цивилизованном мире роль вожака выполняет глава общины, или школьный учитель, или пожилая соседка… Да мало ли желающих ткнуть пальцем в не такого, как все, и сказать: «Он угроза! Он нарушает привычный порядок! От него надо избавиться!» Как правило, громче всех кричат те, у кого есть свои скелеты в шкафу. Ими забыто евангельское изречение «Кто из вас без греха, пусть первым бросит камень».

Да, в романе есть боль и отчаяние, и тем не менее он наполнен светом и искренней любовью — тем самым чувством, которое дарит крылья даже изгою.

Читайте эту книгу — и вы узнаете немного больше о любви, потере и о самих себе.

А. Кобец

ИЗГОЙ

Пролог

Август 1957 года.

Встречать его было некому. Он стоял в очереди позади еще троих мужчин и смотрел, как они получают свои вещи, подписывают какие-то бумаги и уходят; все они проделывали это совершенно одинаково, словно других вариантов не существовало, — и это после такого долгого ожидания. Именно ожидание сделало их всех одинаковыми.

Когда подошел его черед, ему выдали одежду, в которой он сюда попал, бумажник и опасную бритву. Ему показали, где расписаться за все это да еще за бланк почтового перевода, полученного от отца, после чего его отвели в соседнюю комнату, чтобы он мог переодеться. Его старая одежда теперь плохо сидела на нем: брюки были явно слишком короткими, а манжеты рубашки не доходили даже до запястья. Одевшись, он вернулся к стойке, засунул свой бумажник с вложенным в него почтовым переводом в задний карман брюк, бритву — в другой, после чего подождал, пока снова откроют все двери, чтобы выпустить его. Не поднимая глаз на надзирателей, он прошел через тюремный двор к маленькой двери в стене, сбоку от больших ворот. Щелкнул замок, дверь открылась, и он шагнул на улицу.

Людей, вышедших перед ним, там уже не было — впрочем, там вообще не было никого. Он вполне владел собой и не слишком расстроился по этому поводу. Он уже давно находился в состоянии постоянного ожидания, хотя ожидал не собственно освобождения — ему не терпелось вернуться домой. Два года — срок небольшой, но в возрасте с семнадцати до девятнадцати он тянется, пожалуй, дольше, чем в другие периоды жизни.

В первый момент его больше всего поразили краски окружающего мира — такие сочные и яркие — и ослепительный солнечный свет. К тому же здесь было непривычно просторно, и глаза его могли видеть далеко, самый конец улицы, где как раз сворачивал за угол маленький голубой автомобиль.

Он посмотрел по сторонам и подумал, что мог бы вечно стоять вот так, вдыхая чистый и прозрачный воздух, глядя вдаль; разглядывать кирпичную кладку окружающих домов всех оттенков желтого и коричневого цветов, траву, пробивающуюся между булыжниками мостовой; просто смотреть перед собой, осознавая, что здесь никого нет. Затем он вспомнил о тюрьме у себя за спиной, и ему захотелось побыстрее отсюда уйти. Но потом ему пришло в голову, что только это и было у него в течение долгого времени, и поэтому уходить расхотелось; однако он тут же отогнал эту мысль и зашагал по улице прочь от тюрьмы, в том направлении, куда скрылась голубая машина.

Чтобы добраться до вокзала Виктория и сесть на поезд, идущий домой, Льюису предстояло попасть на другой берег реки. Но сначала нужно было зайти на почту, чтобы получить свой перевод, а потом уже отправляться на станцию. По пути он решил, что надо купить какую-то одежду, потому что в этой он чувствовал себя глупо, а возвращение домой уже само по себе было достаточно тяжелым испытанием, даже если не учитывать, что вид у него такой дурацкий. Необходимость заходить то в одно место, то в другое и разговаривать при этом с незнакомыми людьми пугала его и заставляла по-прежнему чувствовать себя заключенным в большей степени, чем он ожидал. Поэтому, дойдя до вокзала Виктория, он остановился, не переходя улицу, чтобы собраться с духом и заставить себя войти внутрь.

Тени здесь не было. Он купил себе две белых рубашки, светло-серый костюм с дополнительными брюками, немного сигарет, колоду карт и металлическую зажигалку. Комплект одежды он надел сразу, а остальные вещи положил в картонную коробку, которую купил у продавца в том же магазине; сейчас он поставил эту коробку на землю, вынул из кармана своих новых брюк сигареты и, прикурив одну из них от своей новой зажигалки, стал ждать, пока будет в состоянии войти в здание вокзала.

Раньше он себе одежду никогда не покупал. Странно, что человек, который мог совершить то, что сделал он, не имел понятия, как и где себя одеть. Его отец прислал ему достаточно денег, чтобы можно было не ехать домой; но, с другой стороны, отец ведь не просил Льюиса этого не делать.

Размышления о том, что он совершил и что об этом думает его отец, не помогали, поэтому он стал разглядывать людей на улице. Краски вокруг по-прежнему казались очень яркими. Над ним было огромное синее небо, деревья на тротуарах виделись ему удивительными, а женщины выглядели просто красавицами, и ему приходилось сдерживать себя, чтобы не пялиться на них. Бросая взгляд на кого-нибудь из них, он ощущал в себе биение жизни; это был светлый огонь, не имеющий ничего общего с темными помыслами: в том, как женщины двигались, в ощущении легкости, исходящей от них, ему мерещилось обещание. Он старался не таращиться на них, но был ослеплен и загипнотизирован буквально каждой, проходившей мимо. Стараться не показывать этого, но все же разглядывать их как можно дольше было для него своего рода игрой, прекрасным способом не потерять голову и снова почувствовать себя живым человеком. Интересно, а могут ли его арестовать за то, что он битый час пялится на женщин, стоя напротив вокзала Виктория? Он представил себе, как судья прямо сегодня, в день его освобождения, опять отправляет его за решетку за то, что он мысленно видит всех этих женщин раздетыми. После таких рассуждений он уже был готов перейти через дорогу и купить на вокзале билет.