Галина Долгая - Шепот Черных песков

• Название: Шепот Черных песков
• Автор: Галина Долгая
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-4444-1872-7

XXII век до н. э. Из-за сильной засухи многие племена Междуречья и Страны Болот (Сирия) вынуждены покинуть свои земли и отправиться на поиск новых. Вместе со всеми на восток повел свое племя вождь Персаух. Через несколько лет люди нашли себе новую родину в дельте реки Мургаб, что берет начало в горах Паропамиза и теряется в Черных песках. Следом за ними в дельту Мургаба пришло много людей под началом вождя Шарр-Ама. Он становится царем в городе-храме, который строит выше по течению Мургаба. Постепенно среди вождей подчиненных племен назревает бунт. Об этом узнает верный слуга царя – жрец огня Силлум. Царь решает воспользоваться случаем, чтобы, обличив при народе заговорщиков, самому утвердиться на троне, как посланнику богов…

---

Стоило отойти от стойбища чуть подальше, как взору открылось необыкновенное зрелище. В призрачной ночной тиши, как пчелиный улей в дупле дерева, гудел рой людских голосов. Костры обрамили стойбище языками пламени, в отблесках которых мелькали фигуры мужчин и женщин, доносилось ржание коней, лай собак, смех ребятишек. Персаух прослезился. Его никто не видел и, окутанный тьмой, он позволил себе расслабиться после долгих лет нелегкого пути. Сколько стойбищ ставили они! Но то были временные, а тут, на этой благодатной земле, Персаух мечтал построить свой город, свое царство. И мысль вождя бежала далеко вперед, рисуя картины счастливой жизни для будущих поколений.

Персаух подставил лицо ветру, дующему от реки. Тот обдал его прохладной волной, осушил скупую слезу. Вождь с удовольствием, медленно втянул в себя пахнущий тиной воздух, поднял глаза к небу.

– Будь славен, всесильный Ану! Славься, владыка всех вод мудрый Эа! Славься, лучезарный Шамаш![24] Я, как верный ваш жрец, ныне принесу вам богатую жертву во имя процветания своего народа и будущего моих людей!

Настроившись на исполнение священного обряда, Персаух вернулся в стойбище.

* * *

Люди племени готовились к ритуалу восхваления богов. В центре большой поляны устроили место для ритуального костра. Свежие дрова из срубленных деревьев, что росли вдоль берега Мурга, лежали в углублении. Неподалеку женщины разложили пучки сушеных трав – полыни, эфедры, иссырык, душицы. Молодой бычок, привязанный к колу, ожидал своей участи. Еще один костер приготовили для него, вырыв яму таким образом, чтобы туша быка разместилась на специально оставленном возвышении в центре.

На почетном месте, украшенном ветками деревьев и цветами, в окружении молоденьких девушек, Цураам делала хаому. Она уже истолкла листья конопли, в изобилии растущей по берегам реки, с кустиками эфедры и зернами ячменя и, напевая гимн богу Хаома[25], процеживала сок растений через цедилку. Рядом в широкой чаше стояло забродившее молоко кобылицы. Скоро Цураам смешает с ним процеженный сок, и хаома будет готова для совершения обряда благодарения богов.

Персаух прошел к своей хижине. Цураам, как верховная жрица, сама приготовила мужу чистую одежду, воду для омовения, амулеты. Сняв пояс и скинув с себя рубаху, Персаух остался в одной обвязке, прикрывающей его бедра. Девушка в чистой рубахе из светлой шерсти, с распущенными волосами, прихваченными на голове тонким золотым ободом, подняла кувшин с водой и полила вождю на руки. Он вымыл сначала руки, потом лицо и торс и лишь потом принял из рук молодой жрицы меховую юбку каунакес. Завязав ее ниже талии, Персаух надел поданное ожерелье и взял посох с золотым наконечником в виде головы быка.

Цураам к тому времени завершила приготовление хаомы и, наполнив чашу для питья, поднесла ее мужу. Люди тихонько запели. Раздался слабый звук бубна. Персаух осушил чашу с хаомой и замер, закрыв глаза. Горько-кислый напиток освежил рот и горло, и тут же горячая волна ударила в голову. Жрец качнулся и двумя руками оперся на посох. В глазах замелькали радужные круги. Они собирались в причудливые образы и мгновенно разлетались перед внутренним взглядом жреца на мириады искр. И вот, наконец, Персаух увидел глаза – огромные, сияющие и смотрящие прямо в душу.

– Боги с нами! Великие боги с нами! – воскликнул жрец, открыв глаза и воздев руки к небу.

Тут же от всех костров поднялись дети, в руках которых горели лучины. Персаух подошел к месту для ритуального костра и, поочередно принимая каждую лучину, зажег пламя. Оно накинулось на дрова, облизало их, словно проверяя на вкус. Пролезло вниз к самому центру кострища и, погаснув было, испустило столб дыма. Жрец, обходя костер вокруг, кинул один за другим пучки сухих трав, и огонь разгорелся, источая аромат, смешанный с дымом. Когда костер поднялся высоко над головой, Персаух пропел хвалебный гимн Ану и протянул руку в сторону, где уже разделывали бычка. Достав крупный кусок внутреннего жира, его дали Персауху. Он, как самую драгоценную часть жертвы, опустил ее в ритуальный огонь. Жир затрещал, оплавляясь, и Персаух, приняв это, как благоволение бога, воскликнул:

– Радуйтесь, люди! Ану принял наше подношение! Возблагодарим нашего покровителя, вознесем ему почести и пропоем славу!

Люди подхватили гимн, и громкая песня понеслась по пустыне, пугая ночных обитателей непривычными звуками.

Воздав должное Верховну Богу, жрец торжественно поднял горящую лучину из костра и понес ее к овальному очагу, выкопанному в земле. На постаменте в центре очага уже лежала разделанная туша быка, окруженная дровами. Персаух возжег костер, и вскоре жертвенное мясо зашипело соками.

* * *

Всю ночь веселились люди, празднуя обретение новой родины. А перед самой зарей с гимнами в честь бога Солнца Шамаш, владыки всех вод Эа и благостной Хаомы – направились к реке, чтобы совершить жертвоприношения Эа и Хаоме. Женщины пустили в Мургаб венки, а Цураам вылила в воду кувшин хаомы. Персаух опустил в реку язык и часть челюсти жертвенного быка, воздав почести Хаоме.

Сердце Цураам преисполнилось любви. Она подняла лицо к светлеющему небу и увидела яркую звезду. Символ богини Иштар[26] сиял, как драгоценный камень. Цураам воздела руки и пропела:

Ты, кто так близка мне, о, великая царица всех цариц,
Вышедшая из святого лона, величественнее матери, родившей тебя,
Всеведущая богиня, госпожа всей земли,
Надежда страждущих, я посвящаю тебе священные гимны!
Справедливая богиня! Снизойди ко мне, услышь это восхваление,
О, милосердная, самая праведная из всех праведных женщин, этот гимн для тебя![27]

Старая жрица просила о потерянном сыне, о котором не забывала никогда. Все, что угодно, могла отдать Цураам за то, чтобы еще хоть раз увидеть своего мальчика, прикоснуться к нему, услышать его голос. Но глаз Иштар стал меркнуть, а вместе с ним и надежда на то, что богиня услышала молитву матери. Цураам качнулась. Кто-то мягко сжал ее плечи.

– Прости, Цураам, – прошептал Персаух.

Цураам тяжело вздохнула и неопределенно кивнула.

Подул ветер с востока. Он принес свежесть от реки. Когда ветер утих, на горизонте показалась макушка солнца.

– Шамаш снова вернулся к нам! – воскликнул Персаух. – Он справедлив и мудр, он дает свет и тепло. Он дает надежду!

Люди подхватили восхваление Всесильного бога Солнца и огня и запели:

Неба привратник, Шамаш прославленный!
Жизни хранитель, Бог сияния и ликования,
Блеск свой по всей земле расточающий,
Лучами своими весь мир покрывающий…[28]

А Цураам под дружный хор тихо прошептала:

– Мой мальчик Эрум вернется, ведь это будет правильно…

Персаух опустил руки. Бронзовые леопарды на его ожерелье засияли в лучах поднявшегося солнца.

Люди встретили новый день. Вместе с ним начиналась новая жизнь племени Белого Верблюда.

Глава 2. Притяжение Мургаба

Девушки шумной стайкой прошли вниз по течению Мургаба, игриво поглядывая на парней из-под накидок от солнца. Среди них шла и Шартум. В ее руках поблескивал нож, а за спиной болтался пустой кожаный мешок. Девушка улыбалась охотнику, который особо выделялся среди полуобнаженных парней, месивших глину на берегу реки. Белая шапка из курчавого барашка, просторная рубаха, подпоясанная кожаным ремнем – все было на нем, как и в походе, даже лук со стрелами.

Шартум гордилась мужем и была счастлива с ним. Он любил ее страстно, каждую ночь ласкал так, что от неги она растекалась по ложу, как река, а ее стон походил на крик ночной птицы.

– Куда это они? – провожая взглядом любимую, спросил Парвиз у ее старшего брата, мастерившего деревянный каркас для кирпича.

Оторвавшись от работы, тот откинул волосы назад, обнажив покатый взмокший лоб, и глянул девушкам в след.

– За соломой пошли. Там, отец сказывал, трава уже посохла, ее сразу можно с глиной мешать, дело быстрее пойдет.

– Нельзя им далеко одним ходить. Чужие за рекой появились. Вчера видел. Трое всадников. Как бы беды не случилось.

Брат Шартум оставил дощечку, сделав на ней зарубку на уровне колена; подозвал сына и, наказав сработать еще такую же, подхватил рубаху, взял топорик, и они вместе с Парвизом пошли за девушками.

* * *

День выдался жаркий. От реки, что сияющей лентой текла в стороне от поселка, поднимался густой воздух, насыщенный водными парами. С севера прилетал жгучий ветер, принося песок, который скрипел на зубах, оседал на волосах и бородах. Люди прятались под накидками, чтобы защитить свою кожу от ожогов. Под навесами из циновок работали женщины, готовя еду или мастеря одежду. В тени прибрежных деревьев расположились гончары и каменщики; воины точили наконечники для стрел и копий. Но мастеровых было немного. Вождь распорядился строить хижины из глины, какие они видели по пути к Мургабу и в Аккаде, и в поселках Многогорья. Изо дня в день большинство людей племени трудились над изготовлением кирпичей из глины. Вон уже сколько сушилось их повсюду! А Персаух с несколькими смышлеными парнями разрабатывал план своего города, в котором будет не только святилище богам и дворец вождя, но и дом для каждой достойной семьи. Уже место под строительство расчистили. Но прежде всего Персаух приказал возвести вокруг будущего города стену, за которой можно укрыться самим и скот спрятать, если кто из кочевников посягнет на добро племени. За хорошими стенами и в хижинах пожить можно, зато в безопасности.