Кирилл Еськов - Америkа (Reload Game)

• Название: Америkа (Reload Game)
• Автор: Кирилл Еськов
• Издательство: Алькор Паблишерс
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-906099-35-8

Авторский вариант романа

Америка наша!.. Ну, не совсем. В авантюрной «альтернативной истории» Кирилла Еськова Российская Империя связана с Калифорнийской колонией не только тугой скруткой сюжетных линий, но и родством души. Той самой, которую не изъять, не превратив человека в гаитянского зомби. В первом слое всё, как обычно — стволы, серебряные пули, ниндзя. Во втором — политика, экономика, заговоры. Но все не так просто!..

Техническое предуведомление

Дорогой читатель!

Автору данного текста регулярно приходится отвечать на послания такого приблизительно содержания: «Глубокоуважаемый Кирилл Юрьевич! Мы всем семейством который уж год как читаем забесплатно в сети ваши книжки (за невозможностью купить их в бумажном виде) и испытываем оттого некоторый душевный дискомфорт. Заведите уже себе, Христа ради, какую-нить платежную штуковину, куда бы мы могли заплатить вам электронную денюжку за полученные нами положительные эмоции; а то это как-то неправильно получается!»

Я все эти годы хихикал и отнекивался, а тут вдруг подумал: а какого, собственно, черта? зачем препятствовать людям в преодолении ихнего душевного дискомфорта?

Короче: ежели кто из слушателей пожелает вдруг кинуть монетку в шляпу уличного музыканта — шляпа эта располагается вот тута:

Сбербанковская карточка: 67628038 9568655505 KIRILL ESKOV

Кстати, и самому любопытно стало: чистый эксперимент, ага!

---

— Майор О’Хара, к вашим услугам, сэр! Второй Тлинкитский — морская пехота, батальон спецназначения.

— Полковник Сеймур, командир гарнизона. Скажите, майор, — полковник являл собою олицетворение оскорбленного аристократизма, — вы, часом, не из сержантов выслужились?

— Так точно, сэр! Моя семья не имела денег купить мне офицерский чин.

— И за какие же заслуги? — цвет лица полковника отчетливо взывал о пиявках или даже об отворяющем кровь ланцете.

— За специальные операции, сэр. Боюсь, вам придется обратиться в канцелярию военного министра — без их разрешения я не могу ответить на ваш вопрос. Мне очень жаль, сэр.

Рингвуд решил уж было вмешаться — а ну как и впрямь любимое начальство хватит удар? — но майор-спецназовец и сам уже перешел к делу:

— Прошу извинить, сэр, но мы не станем долго докучать вам своим присутствием. Мы уйдем почти сразу — нас ждут предгорья, только вот оставим у вас кой-какое оборудование, — (кивок в сторону ящиков), — оно под печатями разведотдела Штаба, так что трогать его руками не следует, пускай просто полежит себе в холодке, о’кей? Вот сведенья о нашей операции — ну, то что вам здесь следует о ней знать, — и с этими словами ирландец вручил полковнику извлеченный из-за обшлага пакет, одновременно небрежно махнув левой рукой своим солдатам, которые вновь («По четверо — разберись!») подняли ящики и неспешно двинулись внутрь крепости.

А в мозгах у Рингвуда внезапно сложился пазл из проскочившего у спецназовца американизма «о’кей», непривычного облика тех смуглых солдат-монголоидов и их странного оружия ближнего боя (не солдатские тесаки, как у англичан, не гуркхские мечи-кукри с заточкой по вогнутой грани лезвия, не сикхские дисковидные метательные ножи-чакра, а небольшие топорики, чье название всплыло вдруг из каких-то непонятных глубин памяти — «томагауки»), и оттого вопрос, уже повисший у него на кончике языка: «Простите, я недослышал — как, еще раз, называется ваш полк?» так и остался незаданным — ввиду абсолютной уже ненужности ответа на него… Пелена усыпляющей обыденности происходящего расползлась в клочья, открыв таившийся под личиной говорливого старичка-попутчика оскал нацелившегося на твое горло волка-оборотня: ведь солдаты — и те, что по-хозяйски затаскивают свою поклажу в крепость, и те, что следом приблизились, с такой же поклажей, на полсотни метров к воротам, и те, что неспешно строятся в колонну по четыре на двух ближних причалах — это солдаты другой Компании, не Ост-Индской; а два десятка индейцев в мундирах цвета хаки, застывших за спиною О’Хары со штуцерами «на караул» — это ни что иное, как расстрельный взвод, который приведет приговор в исполнение в тот же миг, как они с полковником прекратят играть отведенные им роли в этой антрепризе… Майору оставалось до пенсии чуть больше года, девонширские яблони в цвету регулярно возникали перед ним уже не то что во снах, а стоит чуточку прикрыть глаза, и умирать не хотелось — нет слов как, но что ж тут поделаешь, коли так карта легла!

Он зажмурился, вздохнув — просто попрощаться («Эх, к сидру-то не поспеть!..»), выхватил револьвер — подать тревогу невидимому для него сейчас взводу сипаев из Седьмого Хайдарабадского полка, что должен нести дежурство на крепостной стене над воротами, а при удаче еще и прихватить с собой на тот свет обведшего их вокруг пальца ирландца, — но чертов Пэдди и тут оказался проворнее: левой рукой мгновенно перехватил его сжимающую оружие кисть, рванул ее на себя, одновременно уходя с линии выстрела разворотом вправо и, с дистанции клинча, довернул корпус в сокрушительном ударе правым локтем по виску — выключил напрочь, чудо, что не убил… Вряд ли кто из дальних зрителей, если таковые и были, сумел вникнуть в смысл этого молниеносного па-де-де — раз уж это не удалось стоявшему в двух шагах полковнику Сеймуру, который таращился сейчас в извлеченный из пакета «приказ», тщетно силясь постичь его смысл; а еще через мгновение спецназовец неведомо как оказался стоящим с ним плечом к плечу — вроде как давая разъяснения по тексту, а на самом деле — уперев в его правый бок револьвер, выдернутый из пальцев Рингвуда:

— Обратите внимание, полковник: дуло как раз на уровне вашей сожранной алкоголем печени, а пуля в печень — это безусловно смертельно и при этом крайне мучительно. Кстати, когда стреляют вот так, совсем в упор — получается очень негромко, никто вокруг и не спохватится. Хотите героически умереть за королеву — вот прямо сейчас?.. Да или нет? — не слышу ответа!

Полковник не хотел…

— Отлично. Мы сейчас вместе пойдем в крепость, мило беседуя — я на полшага позади вас. Револьвер будет у меня в опущенной руке, прикрытый пакетом — дайте-ка его, кстати, сюда. Надеюсь, вы не сомневаетесь, что я при любых раскладах успею вас пристрелить?

Полковник не сомневался.

— Кстати… — (это уже по ту сторону ворот) — Подзовите-ка во-он тот патруль и распорядитесь прибрать майора в лазарет. Упомяните вскользь диагноз — «отравление несвежим джином».

Подозвал и распорядился, упомянув. Поухмылялись.

Нагнали колонну тлинкитов с ящиками (у этих, похоже, нервы отсутствуют как таковые), шагающую по направлению к арсеналу под слегка удивленными взглядами англичан — так что присутствие начальника гарнизона, обсуждающего что-то на ходу с командиром новоприбывших, было весьма кстати. В конце концов, мундиры в калифорнийской армии — так уж исторически сложилось — были английского покроя (это, собственно, и навело Евдокимова на соответствующую мысль), а что цвет непривычный — ну, непривычный…

Достигли арсенала. Здесь уже совсем другой коленкор: охрана — чисто британская (да и странно, если б иначе — в свете повсеместного запаха гари от начавших уже тихонько тлеть национально-религиозных торфяников покоренного Субконтинента), дело свое знает вполне и бдительна — без дураков.

— Сейчас мы с вами двинемся к посту…

— Но Устав караульной службы запрещает приближаться…

— Не оборачиваться! Спокойно идите себе вперед, я рядом… А теперь скажите им что-нибудь.

Полковник молчал. Не от героизма, а от полного мозгового паралича.

— Ну скажите же им хоть что-нибудь, сэр! Ну хотя бы: «Прощайте ребята!»

— Прощайте, ребята!

Дистанция была — больше не сократишь, увы: часовые прокричали уже всё положенное насчет «Стой, кто идет?» — так что О’Хара просто сместился на шаг вправо, оказавшись точно за спиной полковника и, прикрываясь им как щитом, открыл по караулу огонь из двух револьверов, своего и трофейного. Со стрельбой у спецназовца дело обстояло не хуже, чем с рукопашным боем, так что «Прощайте, ребята!» оказалось вполне к месту. Не хуже обращались с оружием и его бойцы-тлинкиты, мгновенно очистившие из «калашниковых» площадь перед арсеналом от двух примерно десятков случившихся на ней англичан, по большей части даже и не вооруженных; не ушел никто. Лишь один из захваченных врасплох караульных успел перед смертью сделать ответный выстрел; пуля та угодила точнехонько в сердце полковника Сеймура, что было сейчас для него (и уж тем более для всего его аристократического семейства) как бы не наилучшим выходом из довольно-таки паскудной ситуации: «погиб в бою» — и дело с концом…

Выстрелы на арсенальной площади немедля отозвались винтовочным залпом у Водных ворот (оставленные там О’Харой два десятка спецназовцев — лучшие снайперы, из тех, что попадают навскидку в подброшенный камень — сняли всех, кто в этот момент маячил на стенах ближних бастионов) и беглым огнем внутри форта (это вторая колонна, под командой майора Злотникова, начала продвижение к главному офису Ост-Индской компании, методично зачищая всех, кто попался на глаза). Пока англичане приходили в себя и пытались разобраться, что к чему — а даже такой дисциплинированной армии, как британская, нужно на это некоторое время, — оба ключевых здания были захвачены: ворота арсенала аккуратно взорвали флегмитом, а вход в офис разворотили напрочь ракетой Константинова, пущенной в упор, метров с двадцати, с переносного станка, который спецназовцы смонтировали за считанные минуты под беспорядочным револьверным огнем из офисных окон (ракеты со станками и составляли содержимое тех загадочных ящиков). Отсутствие пушечной стрельбы ясно говорило о том, что батареи приречных бастионов если еще и не захвачены, то во всяком случае всецело заняты боем с атакующей их с тыла калифорнийской морской пехотой, так что Максудов приступил к ракетному обстрелу форта (по квадратам, не ожидая целеуказания со стен), одновременно начав частичную высадку экипажей — прежде всего канониров для захваченных орудий. Словом, все цели первого этапа штурма, прописанные в первоначальном плане, были вроде как уже достигнуты, и наличествовал уже тот самый «эндшпиль при лишней фигуре» (а то и двух)…