Елена Обоймина - Рудольф Нуреев. Я умру полубогом!

• Название: Рудольф Нуреев. Я умру полубогом!
• Автор: Елена Обоймина
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-906842-16-9

Блистательный танцовщик и гениальный балетмейстер, он завоевал скандальную известность как советский невозвращенец и человек с нетрадиционным взглядом на отношения. «Он хотел стать полубогом, и этот полубог, созданный сперва его фантазией, материализовался и стал управлять его поступками и устремлениями», — скажет о Нурееве подруга его юности Тамара Закржевская.

Имя Рудольфа Нуреева гремело на весь мир. Он безмерно много сделал для мирового балета, прославив русскую школу танца на всю планету. Он воспитал лучших зарубежных солистов. Но за свою славу мэтр заплатил страшную цену: забвение на родине, одиночество, предательство, автокатастрофа, СПИД…

В его постель биографы «укладывали» многих знаменитостей: Микка Джаггера, Леонарда Бернстайна, Ива Сен-Лорана, Фредди Меркьюри, других. Биография гениального танцовщика после того, как он покинул этот мир, стала обрастать вымыслами и откровенно подтасованными фактами, разоблачить которые взялась автор этой книги.

---

— Это не ссылка, Рудик, а большая честь.

Пришлось отправиться в путь.

Эта поездка проходила вместе… с цирком. Был конец осени, и артисты проехали в автобусе 5000 км вдоль и поперек Германии. Сначала выступали в Восточном Берлине, затем в тридцати шести маленьких городах Германии, где приходилось танцевать в кафе и неблагоустроенных театрах. Это путешествие показалось Рудольфу настоящим кошмаром. Однажды ночью в холодном автобусе артистам пришлось в течение восьми часов дожидаться, пока его починят. В другой раз они прибыли на место в шесть часов, а уже в половине седьмого должны были выступать в кафе перед безразличной аудиторией. В течение всего этого бесконечного месяца Рудольф постоянно находился в состоянии слепой ярости. Одна радость ожидала его в этой поездке: экономя на всем, он смог купить себе прекрасный рояль, о котором уже упоминалось, и отправить его в Ленинград.

Поездка оказалась неприятной не только для Нуреева. Его партнерша Нинель Кургапкина ходила в брюках — что может быть естественнее в автобусе? Но по возвращении директор Госконцерта написал на балерину донос: она даже в Дрезденскую галерею пошла в столь непристойном виде! Балерина моментально стала невыездной. «Я не знала, что делать, — вспоминала она. — Бегала по инстанциям. Даже Рудика за собой таскала в обком партии. Не помогло».

Нуреева этот случай просто потряс. Впоследствии Нинель не поехала на парижские гастроли, которых весь Кировский ждал, как путешествия на Луну.

Их с Нинель прерванные партнерские отношения возобновились спустя многие годы, когда Нуреев незадолго до смерти ставил в «Гранд-опера» «Баядерку» и попросил Нинель Кургапкину стать его ассистентом…

Как только Рудольф вернулся в Ленинград, то сразу пошел к Константину Сергееву и заявил ему, что злейший враг не мог бы устроить ему более ужасной поездки. Константин Михайлович улыбнулся, и Нурееву подумалось: ему было совершенно безразлично то чувство обиды, которое испытывал молодой танцовщик.

После этой злосчастной поездки Рудольф целых три месяца не танцевал. В декабре его вновь послали в Йошкар-Олу на север России. А ведь для танцора самая большая опасность — судороги в ногах от холода. Опасаясь этого, Рудольф сказал Сергееву: он согласен ехать в Йошкар-Олу при условии, если ему гарантируют самолет. Даже соглашался купить билет за свой счет, только не тащиться туда поездом. Сергеев пообещал, но самолета в Москве не оказалось. Целые сутки Рудольф провел в ненавистном поезде с труппой цирка, которую уже сопровождал в Берлине. В тот же вечер он должен был танцевать на миниатюрной сцене. Нуреев станцевал, но отказался выступить еще раз и на следующий вечер покинул Йошкар-Олу. Через несколько часов ему удалось сесть на поезд и вернуться в Москву. В столице строптивому танцовщику объявили, что за такое неподчинение он понесет двойное наказание: его больше никогда не пустят за границу, а во-вторых, его никогда не пригласят выступать перед правительством!

Последняя часть наказания особенно не волновала, так как Рудольф знал: на таких официальных приемах больше внимания уделяется угощению, чем искусству, и так было в большинстве соцстран. Один раз он уже танцевал перед Хрущевым на даче у бывшего председателя Совета министров Николая Булганина.

Это было в июне 1960 года. Нуреев уложил чемодан, чтобы ехать в отпуск, когда из дирекции Кировского театра сообщили, что он и Кургапкина приглашены танцевать перед членами правительства. Было решено исполнить наиболее выигрышные вариации из «Дон Кихота». В Москве Нинель и Рудольф присоединились к другим артистам из Москвы и Украины.

Причиной этого приглашения была встреча с советскими учеными, и происходила она на даче у Булганина в 100 км от Москвы. Как только они прибыли туда, Рудольф попросил показать сцену, где предстоит выступать. Она находилась в нижней части сада и была такая маленькая, что они с Нинель решили не исполнять вариации из «Дон Кихота», так как они требуют большой сцены, а станцевать только адажио.

«Был прекрасный день, весь прием проходил в парке. Это был настоящий праздник со стрельбой в тире и состязанием в рыбной ловле. Было действительно очень весело и непринужденно. По всему саду были расставлены накрытые столы, покрытые блестящими накрахмаленными скатертями. Я не узнавал никого из членов правительства, за исключением, конечно, Хрущева, Нины Петровны и Ворошилова. Но я увидел там и Шостаковича, Хачатуряна, Гилельса и Рихтера, пианиста, которым я особенно восхищался. Пристально смотрел я на неотразимое лицо Рихтера с такими пламенными и пылающими глазами. Мне казалось, что я видел, с какой жаждой он почти пожирал ноты, когда пришла его очередь выступать. Он был в страстном напряжении, и я чувствовал, что мне это понятно»[16].

Глава 4 Парижские гастроли. Невозвращенец

Одиннадцатого мая 1961 года балетная труппа Кировского театра вылетела в Париж.

Уже за год до этих гастролей Рудольф знал о намечающейся поездке. Целый месяц в Париже… Ему не верилось, что эта мечта сбудется. Более того: Нуреев был абсолютно уверен, что его не включат в состав труппы. Поначалу именно так и произошло. Но в последний момент французская сторона дала понять достаточно определенно: ее публике хотелось бы увидеть артистов помоложе Дудинской и Сергеева. Театральное руководство, получив указание сверху, было вынуждено включить фамилию Нуреева в список гастролеров.

Хотя думается, эта фамилия с самого начала мелькала в переговорах с французами, и вот почему. Еще зимой 1960 года Жанин Ринге, помощница импресарио, работавшая в парижской компании и занимавшаяся культурным обменом между Францией и Советским Союзом, приехала на несколько недель в Ленинград для знакомства с балетом Кировского театра. Ей показали «Лебединое озеро», «Жизель» и «Спящую красавицу», которые были выбраны для парижских гастролей. Солистки Кировского театра показались француженке великолепными, но она не обнаружила равных им среди мужской части труппы. Жанин обратила внимание на афишу «Дон Кихота» и пожелала посмотреть еще и этот балетный шедевр, тем более не идущий на сценах Запада, где любители балета знали по гала-концертам лишь па-де-де из третьего акта. Любопытная француженка тут же услышала возражения Константина Сергеева: «Вы знаете, это слабый спектакль, он вам не понравится!». Но настойчивой Жанин захотелось убедиться в этом самой…

На ее взгляд, спектакль и правда не блистал в целом, но француженку просто покорил Базиль в исполнении молодого солиста. Весь зрительный зал смотрел только на него — Рудольфа Нуреева! Взволнованная Жанин отправила телеграмму своему директору: «В Кировском прячут великого танцовщика!».

В своем отчете француженка написала о Нурееве, что это «лучший балетный танцовщик в мире». Следом французские продюсеры настоятельно просили включить Рудольфа в списки гастролеров. Они потребовали, чтобы возрастных Дудинскую и Сергеева заменили молодыми артистами, способными, как они выразились, зажечь парижскую публику. В крайнем случае они были готовы прибегнуть к вмешательству Центрального комитета Французской компартии!

Назревал международный скандал, и советским чиновникам пришлось уступить этим просьбам. В итоге Сергеев и Дудинская поехали на парижские гастроли в качестве консультантов, а Алла Шелест, тоже возрастная балерина, не поехала совсем. Рудольф очень сочувствовал ей. Однажды, репетируя с Нуреевым и Сизовой фрагмент, который она сама должна была исполнять в Париже, Шелест расплакалась, и Рудольф стал утешать ее. Пройдя в театре через интриги в отношении себя, выдерживая чаще всего зависть коллег, Алла Шелест была поражена сочувствием молодого солиста. «Он все понимал, несмотря на огромную разницу в возрасте между нами», — говорила балерина.

Рудольф предложил пойти к нему домой, т. е. к Пушкиным. Алла отказывалась, но он уговорил ее. «По пути мы почти не разговаривали, но я все время чувствовала теплую ко мне симпатию. Это не часто бывает в театре и помнится долго…»

За несколько дней до гастролей Рудольф и его партнерша были вызваны на специальную комиссию. Почему, вопрошал возглавлявший эту комиссию строгий дядя, никто из вас не вступил в комсомол?

— Потому что у меня есть дела поважнее, чем тратить время на всякую ерунду! — немедленно отреагировал молодой танцовщик.

* * *

Гастроли в Париже открылись «Спящей красавицей», в которой Рудольф не танцевал. Но французские журналисты побывали на генеральных репетициях и все, как один, были восхищены Нуреевым. Его появление на парижской сцене предварила восторженная статья одного из них, Рене Сервена. Этот уважаемый всеми знаток балета обещал, что скоро перед зрителями предстанет новый Нижинский!