Артем Полярин - В зоне листопада

• Название: В зоне листопада
• Автор: Артем Полярин
• Жанр: Киберпанк

После информационной войны, в Городе и окрестностях разразилась психиатрическая эпидемия. Люди утратили способность контролировать себя. Неврозы, психозы, падение рождаемости, рост преступности. Надломился стержень. Международное сообщество, в лице гуманитарных организаций, спешит на помощь. Импланты позволяют регулировать уровень гормонов и нейромедиаторов. Заменяют препараты. Современные системы психосканирования производят подробную диагностику за считанные часы. Все автоматизировано, «протез» души установлен. Город, под контролем Мнемонета, превратился в огромный психдиспансер и влачит свое грустное существование. Но, не все гладко – происходят события, заставляющие усомниться в надежности и стабильности новой системы.

---

– Как прошел вчерашний день?

– Как обычно. Утром на работу. Вечером домой.

– Как Вы обычно проводите вечера?

– По-разному. Вчера вот зашел в супермаркет, прогулялся от метро пешком. Доделал кое-какую работу.

– А позавчера?

– Позавчера с друзьями.

– А сегодня какие планы?

– Сегодня рабочий день закончится на два часа позже. Останется время только доехать домой, приготовиться к завтрашнему дню и лечь спать.

– Понятно. Вас не удивляет мой визит и расспросы?

– Удивляет.

– Почему вы не интересуетесь причинами?

Никон улыбнулся. Он знал: когда надо слушать, а когда спрашивать. Есть люди, которые отвечают на вопросы очень скупо. Задавая вопросы, такие рассказывают больше, чем отвечая. Умение слушать, слышать и понимать – один из важнейших инструментов в его работе.

– Я думаю, что рано или поздно Вы все объясните.

– Рано не желательно, поздно тоже. Все должно быть вовремя, – назидательно отчеканил Сергей Петрович.

– Вы философ.

– Я следователь.

Никон опять не ответил. Решил тянуть до конца. Спешить все равно уже некуда. Если вечером надо будет работать, почему бы сейчас не отдохнуть?

– Как у вас складываются отношения с новым супервайзером?

Никон интуитивно решил не ограничиваться дежурной фразой, типа «нормальные». Выдал правду с некоторыми подробностями:

– Мы давно знакомы. Отношения немного напряженные.

– Немного напряженные.

Следователь процедил фразу, как бы записывая в воображаемый блокнот полезную информацию.

– Как вы относитесь к тому, что у вас с супервайзером такие отношения?

– Когда закончится расследование, я потребую перевести меня к старому супервайзеру.

– Терпите в надежде, что скоро все закончится, – опять констатировал следователь.

– Можно и так сказать.

– Когда Вы видели ее в последний раз?

– Позавчера.

– Где?

– Здесь.

– Интересно. Что она здесь делала?

– Вам лучше поинтересоваться у нее, – мягко съязвил Никон. – Я не всегда понимаю смысл ее действий.

– Мне интересна Ваша версия.

– Как методист оценивала мою работу.

– И как результат?

– Осталась довольна тем, что сделала мне много замечаний.

– А Вы?

– Что я?

Следователь сделал паузу, подбирая слово. Все равно ляпнул что-то не то:

– Довольны?

Никон не сомневался – ищейка, так он теперь называл гостя про себя, хочет вывести его из равновесия. Играет в игру. Улыбнувшись, сделал ход:

– Доволен, что замечания были не очень резкими и некоторые, даже, по делу.

– Понятно. Потом пошли с друзьями принимать успокоительное, наверное?

Пространство между собеседниками снова наполнилось тишиной, которую протыкали и резали быстрые скользящие взгляды. Никон решил сходить в маленькую атаку:

– Думаете, что бы еще спросить?

– Отдыхаю.

Тон явно не соответствовал заявленному статусу. Ищейка опять поерзал в кресле. Посмотрел в окно.

– Хорошо. Отдыхайте. У нас есть еще полтора часа. И потом час обеда.

– Кстати, что это у вас за рисунок такой на стене? Прямо схема связей между фигурантами по нашему делу.

– Ежели похожа, так тому и быть, – отмахнулся Никон. – Хотя мама автора говорит, что это похоже на молекулу.

Следователь, хорошо прицелившись, сделал снимок объемного фиолетового графа.

Никон опять уставился в планшет. У него с трудом получилось переключиться на работу. Мышление уже полным ходом делало анализ ситуации и странного поведения следователя. Вопросы касались Катрин и недавних дней. Ищейка раскачивал его из стороны в сторону и наблюдал за реакциями. Выискивал зацепки и дыры. Что случилось с Катрин? Нетерпение подталкивало Никона задать этот вопрос вслух, но он сдержался. Постарался успокоиться. С сожалением подумал: нет возможности увидеть свои графики, как тогда, во время разговора с начальницей. У него получилось. Биологическая обратная связь работала. Жаль, что он не додумался поэкспериментировать с этим, когда его анамнезом распоряжалась Паула. Та редко не уступала требованиям в положительной обратной связи. Всегда шла навстречу.

Следователь сдался первым. Глубоко и тяжело вздохнув, он не совсем твердой рукой выложил карты на стол:

– Катрин пропала.

Прищурился, наблюдая за реакцией Никона. Ожидая подобного заявления, Никон выдал подготовленный вопрос.

– Что об этом известно?

– Я хочу спросить, что об этом знаете Вы?

– Ничего.

– Точно?

Никон развел руками.

– Хорошо. Тогда я расскажу Вам. Она не вышла сегодня на работу. Как раз должно было случиться совещание у регионального координатора. Ее стали искать. Телефон вне зоны. Отправили домой водителя. Тот обнаружил взломанную дверь. Квартиру обыскивали.

– Ого! – искренне удивился Никон. – Мартин, теперь Катрин. У вас есть версии?

– Есть. Недавно к региональному координатору приходил ваш предыдущий супервайзер – Паула. Она рассказала ему о конфликте. Просила объективно отнестись к версиям двух сторон. Еще ранее, Катрин сообщила ему про ощущение, будто за ней следят. Это чувство появилось, когда Вас перевели. Вы улавливаете тенденцию?

– Слабо, – покрутил головой Никон.

– У Вас есть мотив.

– Вы серьезно?

– По крайней мере, прямо или косвенно об этом сообщили три человека. И вот, кстати. На просторах интернета наши ребята обнаружили занимательное видео о том, как некто в очень странном месте отбирает у Катрин планшет. Вот взгляните.

Следователь протянул экран. Драка за сумку в хорошем качестве Никона расстроила. Неужели даже оператор, снимавший постановку, отвлекся?

– Хочу услышать Вашу версию происходящего.

– Моя версия состоит в том, что в отношениях с Катрин я никогда не думал заходить дальше споров и сарказма. В этом клубе действительно скакал мой баланс. Это должно быть в журналах. И что это такое: злая шутка или сбой в работе системы, надо еще разбираться. Я не тот человек, который будет заходить дальше споров или того, что вы увидели на видео.

– Хорошо, – отступил следователь. – Я понимаю, что в линии Мартин – Катрин Вы случайный элемент. Но проявляющиеся факты свидетельствуют против Вас. Если региональный координатор будет нависать, нам придется обсуждать этот вопрос в другой обстановке.

Грузноватая фигура оказалась у двери так же быстро, как прежде, в кресле. Уже из-за двери долетела фраза:

– Спокойного дня!

Никон отметил скрытый сарказм. Посмеялся. Часть переживаний ушла в смех. Часть влилась в размышления о ситуации. Стало спокойнее. Никон поплыл по течению дальше.

Глава 17.

Навязчивые переживания, связанные с происходящим вокруг, вернулись быстро. Никон не стал их гнать. Знает: в памяти, в бессознательном, уже полным ходом идет разбор сложной задачи. Задачи, в решение которой его втянули без его согласия. Задачи, которая ему не интересна. Зачем ему все эти убийства и похищения? Он хочет спокойно работать. Приносить пользу людям. Получать хоть какие-то деньги. Потреблять хоть какие-то блага цивилизации. У него и так проблем полно.

Как он не заметил этого? Нагромождение незначительных, казалось, для него событий неожиданно превратилось в неподъемный груз. Откуда она вообще взялась – эта Катрин? Снаряд, выпущенный на той далекой войне, снова попал в цель? Бомба замедленного действия?

Мутная река воспоминаний увлекает пробковое сознание своим бурным течением. Никон не сопротивляется. Сначала осторожно, потом все полнее отдается во власть непредсказуемого течения. Плывет.

С тех пор, как должность супервайзера заняла Катрин, обсуждения работы стали особенно долгими и нудными. Пережевывания одного и того же Никона напрягают. Настя, не смотря на свой подвижный, неуравновешенный нрав, терпит.

– Это же психодиагностика! – двадцать седьмой раз повторяет Катрин. – В методических документах ничего не написано про психодиагностику! Наша задача – мониторниг общего состояния переселенцев и кризисная интервенция!

– Если не написано – это не значит, что нельзя. Все это писалось в полевых условиях. С учетом потребностей! – снова пытается объяснить Никон. – А потребность есть.

– Я здесь супервайзер и я буду устанавливать правила. Психодиагностика существует для тех, кто не может понять человека в беседе, в танце, в игре!

– Есть такие вещи, которые очень сложно и долго понимать в беседе или в игре, – настаивает Никон. – Какая может быть кризисная интервенция без четкого представления о проблеме? Все люди разные. Очень разные. Особенно дети.

– Блин! Мне уже надоело, – влезает Настя на русском. – Забей. Какая тебе разница? Вцепился в эти методики. На хрена оно тебе надо!? Работай, как работается. Не спорь!

– Что ты сказала?! – интересуется Катрин.

– Сказала, что Никон не прав. Что у супервайзера больше полевого опыта.

– Спасибо.

– Сама будешь теперь объяснять родственникам, почему дети прячутся от хлопанья дверей под кровать, не смотря на все уговоры, в каком они состоянии и в чем проблема! – не выдерживает Никон.