Эллен Макклой - Макклой Э. Убийство по подсказке. Уэстлейк Д. «361». Макдональд Д. Д. «Я буду одевать ее в индиго»

• Название: Макклой Э. Убийство по подсказке. Уэстлейк Д. «361». Макдональд Д. Д. «Я буду одевать ее в индиго»
• Автор: Эллен Макклой
• Издательство: ТЕРРА
• Жанр: Классический детектив
• Год: 1996
• ISBN: 5-300-00780-3

В сборник включены психологический детектив Эллен Макклой, классический «гангстерский» детектив Дональда Уэстлейка, а также повесть Джона Д. Макдональда, в центре внимания которой — судьба девушки, попавшей в преступную шайку.

---

Он дремал, откинув назад голову, полуоткрыв рот и плотно сомкнув глаза с дряблыми веками, испещренными тонкой сеточкой вен. Дышал он очень громко.

Человек средних лет что-то говорил своей соседке, но, увидев нас, сразу замолчал. Женщины тоже повернулись к нам, но блондинка тут же вновь принялась наблюдать за девочкой. Парень и девушка прекратили раскачивать лодку и неприязненно уставились на нас. Девчушка с ведерком, не обращая ни малейшего внимания на окружающих, неожиданно засмеялась и шлепнулась в воду.

Старик громко сглотнул, мотнув головой, открыл глаза и увидел Билла.

— Уиллард, — невнятно произнес он.

Судя по голосу, когда-то у него был раскатистый бас.

Мы подошли к нему поближе.

— Вам звонил мистер Кришман.

Постепенно его взгляд стал осмысленным.

— Да, — прохрипел он. — Артур, иди в дом. Вы все, идите в дом.

Женщина средних лет улыбнулась совсем как косметичка из салона красоты.

— Вам не стоит утомляться, папа, — пропела она, а потом встала и обняла его, надеясь, что все увидят, какая она заботливая. И обнимала она его еле-еле, словно боялась задушить.

— Пойдем, — позвал ее Артур.

— Линда, — окликнула девочку блондинка. — Иди сюда.

Выбежав из воды со своим ведерком, та остановилась передо мной и с серьезным видом принялась внимательно разглядывать, хотя солнце било ей прямо в глаза.

— Почему ты хромаешь? — спросила она.

— Я попал в аварию.

— Когда?

— Линда, ну иди же ко мне! — позвала ее мать.

— Два месяца назад, — ответил я.

— Где?

— Тебя мама зовет.

Пройдя мимо нас, Макэрдлы гуськом зашагали по тропинке к лесу. Блондинка заставила девочку вылить воду из ведра, и они скрылись за деревьями.

Макэрдл предложил нам сесть и начал нас разглядывать, откинувшись на спинку шезлонга и под странным углом положив голову на выцветшую подушку.

— Ваш отец мертв, — сказал он голосом, прозвучавшим чуть громче шепота.

— Я хочу знать все про Эдди Кэппа, — сказал я.

— Он попал в тюрьму. Это было давно, — произнес он, медленно раскачивая головой. — У федерального правительства, Эдди, на твой счет совсем другие планы.

— И он до сих пор в тюрьме?.. Эдди Кэпп все еще в тюрьме?

— Да, наверное. Не знаю. Сейчас я нахожусь в бессрочном отпуске, молодой человек. Я больше не прикован цепями к этой фирме, я… — Он опять уставился на Билла и нахмурился. — Уиллард? Ты ведь знаешь, что тебе нельзя сюда приезжать. Ты…

Биллу стало страшно.

— Нет, вы говорите про моего отца, — поспешно перебил он, сбив Макэрдла с толку еще до того, как тот успел сказать что-нибудь полезное.

Глаза Макэрдла вновь прояснились. Он снова был в настоящем и, вспомнив, что он только что сказал, настороженно посмотрел на меня.

— Почему он не должен был сюда приезжать? — спросил я.

— Кто? О чем вы говорите? Я в отставке, я старый человек, у меня больное сердце…

— Мой отец не должен был приезжать в Нью-Йорк, так? Почему?

— Не знаю. Иногда меня подводит память, я не всегда отдаю себе отчет в том, что говорю.

Парень и девушка вышли на берег. Макэрдл гневно нахмурился.

— Вон отсюда! Не лезьте не в свое депо!

— Мы идем в дом, — с вызовом сказала девушка. Всю жизнь у нее были деньги и, наверное, ей было все равно, получит она от него что-нибудь в наследство или нет. — Пошли, Ларри.

Они остановились и начали лениво собирать полотенца, сигареты и солнечные очки.

— Наверное, вам лучше поторопиться, — сказал я.

Девушка сверкнула на меня глазами, собираясь сказать что-то язвительное, но не решилась. Схватив свои вещи и недовольно хмыкнув, она с обиженным видом пошла по тропинке, покачивая бедрами. Парень, сердито глядя на меня, поиграл мышцами, возмущенный, что его бросили одного, и побежал за ней.

Когда они скрылись из виду, я повернулся к Макэрдлу.

— Кто мог знать, выпустили Эдди Кэппа или нет?

— Не знаю, это было давно. — Его глаза затуманились, затем снова прояснились. — Может быть, его сестра Доротея. Она вышла замуж за одного менеджера.

— Как его фамилия?

— Стараюсь вспомнить. Картер или что-то в этом роде. Кэстл, Кимболл… Кемпбелл! Да-да, именно так. Роберт Кемпбелл.

Я записал имя в блокнот.

— Это было в Нью-Йорке?

— Да, он был управляющим целой сети универмагов в Бруклине. Кажется, «Бохэк»… Нет, точно не помню. Такой шустрый молодой человек. Она тоже была молодой, куда моложе своего брата. Симпатичная штучка… с такими блестящими черными волосами… — Он снова уставился в пространство, поглощенный воспоминаниями.

— Кто велел Уилларду Келли держаться подальше от Нью-Йорка?

— Что-что? — Он слегка приподнял голову, но тут же снова уронил ее на подушку. — Я старик, меня подводит память, у меня больное сердце. Вы не должны полагаться на мои слова. Надо было отказать Сэмюэлю. Надо было сказать «нет».

— Сэмюэлю Кришману! Он ведь не знает ответа на этот вопрос, правда?

— Этот дурак никогда ничего не знал.

Он расхохотался, при этом его брюхо затряслось.

— По вы-то знаете.

Он снова затянул свою песню про то, какой он старый и больной.

— Скажите, кто приказал Уилларду Келли держаться подальше от города? — не отставал я.

— Не знаю.

— Кто приказал Уилларду Келли держаться подальше от города?

— Я не знаю. Убирайтесь!

— Последний раз спрашиваю, кто приказал Уилларду Келли держаться подальше от города?

— Нет. Нет!

— Вы мне скажете, — прошипел я. — Или я вас убью.

— Я старый больной человек…

— Вы умрете. Здесь и сейчас.

— Отпустите меня. Оставьте прошлое в покое!

Я опустил голову и, прикрывая лицо руками, вытащил стеклянный глаз. Потом закрыл левый глаз, и для меня наступила темнота. Правый глаз оставался открытым, но без стекляшки это, должно быть, выглядело ужасно. Теплый протез катался у меня в ладони.

Я опустил руки, склонился над Макэрдлом и, зловеще улыбнувшись, завыл:

— Теперь я вижу твою душу! Она черна!

Услышав, как он ахнул и сдавленно захрипел, я открыл глаз. Макэрдл корчился в шезлонге, с ужасом глядя на меня. Лицо его было темно-лиловым.

Я вздохнул и вставил протез обратно. Билл уже мчался по тропинке, зовя на помощь.

Глава 9

Я собирался только напугать его. Он боялся смерти и, скорее всего, рассказал бы мне все. Но я не представлял, что он испугается до такой степени, что умрет на месте.

Нам пришлось остаться и дождаться врача. Семье Макэрдла я сказал, что наш отец когда-то работал на «Макэрдл, Ламарк и Кришман» и что он недавно умер, но не стал рассказывать — при каких обстоятельствах. Еще я сказал, что как-то раз отец велел найти его старых хозяев, потому что они помогут нам с работой.

Они мне поверили, поскольку все это звучало вполне правдоподобно. Билл слышал, что я им наплел, и теперь знал, что говорить, если нас будут допрашивать. Тем не менее он избегал смотреть мне в глаза, наверное, думал, что я специально хотел убить Макэрдла. Я решил, что, как только мы отсюда выберемся, надо будет убедить его, что он ошибается.

Пока мы ждали врача, я поболтал с Карен Торндайк, с той самой пепельной блондинкой, которая, как я и предполагал, оказалась дочерью Артура и женщины с улыбкой косметички. Выяснилось, что недавно она развелась с Джерри Торндайком.

— Не надо вам возвращаться в Нью-Йорк, — сказала она.

— Почему?

— Потому что там нет ничего, кроме толпы озверевших людей, которые царапают друг друга когтями, каждый хочет взобраться на вершину пирамиды, а пирамида-то из человеческих существ. Огромная гора лягающихся и кусающихся людей, пытающихся вскарабкаться по головам друг друга на самую макушку.

— Наверное, вы вспомнили о Джерри Торндайке, — пожал я плечами. — Вы обожглись. Но ведь там не все же такие.

— Все равно они в Нью-Йорке, — упрямо сказала она.

Тут подошла ее дочь Линда и начала задавать всякие дурацкие вопросы. В этом она оказалась точной копией своей матери — казалась интересной, пока не открывала рот. Я даже в шутку подумал, не вынуть ли мне перед ней свой стеклянный глаз.

Доктор оказался большим и добродушным толстяком, пышущим здоровьем. Ему и платили, чтобы он делал своих клиентов похожими на себя. Звали его Эзертон. Он спросил, о чем мы говорили, когда у старика случился удар. Я ответил, что о погоде в Нью-Йорке.

Но, надо сказать, никто и не был по-настоящему расстроен. Макэрдлу было уже восемьдесят два. Тем не менее все вертелись вокруг нас, надеясь услышать что-нибудь интересное. Немного погодя я спросил у Эзертона, есть ли у него еще к нам вопросы. Вопросов не было.

Когда мы выезжали с частной дороги, нам навстречу пронесся серый «кадиллак».