Слава Бродский - Страницы Миллбурнского клуба, 2

• Название: Страницы Миллбурнского клуба, 2
• Автор: Слава Бродский
• Издательство: Manhattan Academia
• Жанр: Прочая старинная литература
• Год: 2012
• ISBN: 9781936581115

---

Основой данной заметки является мое сообщение на заседании Миллбурнского литературного клуба 6 августа 2011 года. Заседание это было посвящено обсуждению подхода к оценке стихотворных произведений. Мое выступление, однако, имело несколько более общий характер. Все его положения могут относиться как к оценке стихотворных произведений, так и к оценке любого другого литературного, художественного или музыкального произведения, а также вообще такого предмета или явления, которое не поддается количественному анализу.

В том случае, когда существует количественная оценка того или иного предмета или явления, всякие споры о его оценке не очень продуктивны. Скажем, люди могут немного поспорить о том, холодная сегодня вода в океане или нет. Кто-то может сказать, что она холодная, а кто-то – что она теплая. Но все споры заканчиваются тогда, когда мы измерим температуру воды количественно. И если окажется, что температура сегодня 76 градусов, то все споры сразу должны прекратиться. Хотя кто-то еще может сказать, что 76 градусов – это холодная вода. А кто-то другой может возразить и сказать, что 76 градусов – это теплая вода. Но теперь уже спорящие сами понимают, что они, в сущности, не спорят, а просто выражают свое отношение к тому, какую воду они любят. Это уже высказывания не о воде, а об их личных предпочтениях.

Итак, далее будет обсуждаться вопрос оценки того, что не может быть измерено количественно. Хотя, для простоты изложения, я буду говорить об оценке какого-то произведения. Иногда я буду отдельно говорить об оценке литературного, музыкального или художественного произведения, когда буду приводить какие-то примеры.

Объективное и субъективное в оценке

Для начала попытаемся ответить на следующие два вопроса. Сколько объективного и субъективного в оценке того или иного произведения каким-то индивидуумом? Что такое вкус (скажем, литературный или художественный)?

На самом деле ответ на первый вопрос позволит разумно подойти и к ответу на второй вопрос. Потому что вкус человека полностью определяется тем, как он оценивает все, что его окружает.

Я знаю многих людей, сторонников положения об объективности прекрасного. Они считают, что понятие прекрасного – это нечто объективное, данное нам свыше. Есть, мол, некоторая внутренняя красота каждого произведения. А все, что зависит от нас – это только понять эту внутреннюю красоту или не понять. И тогда тот, кто может постичь красоту прекрасного (или «некрасоту» чего-то второсортного, третьесортного и т.д.), тот и обладает хорошим вкусом. В этом состоит первый подход к проблеме – объективизм.

Я собираюсь привести здесь некоторые примеры, которые опровергают положение об объективности в оценке того или иного произведения. Математики утверждают, что одного отрицательного примера (или, как они говорят, контрпримера), противоречащего какому-то утверждению, вполне достаточно, чтобы доказать неправомерность этого утверждения. Поэтому я не буду давать здесь полный исторический обзор тех событий и явлений, которые указывают на неправомерность объективизма. Нескольких контрпримеров, как я полагаю, будет вполне достаточно.

В противоположность объективизму существует второй подход – субъективизм. Его сторонники поддерживают положение о субъективности оценок. Сторонников этого подхода гораздо меньше, чем сторонников объективизма. Они считают, что по каким-то причинам существует что-то вроде моды на все. Мода на одежду, мода в изобразительном искусстве, мода в музыке. Какой-то дом мод или какое-то сообщество людей (которым по какой-то причине люди склонны доверять) пришли к мысли, что в этом году людям должны нравиться, скажем, длинные юбки. И всем постепенно начинают нравиться длинные юбки. Или в каком-то сообществе людей (которому также люди склонны верить) считается, что картины Леонардо да Винчи – шедевры. Поэтому и всем людям нравятся его картины. Или, по крайней мере, все верят в то, что картины Леонардо да Винчи – шедевры.

Сторонники субъективизма могут придерживаться этого подхода безоговорочно или с некоторой оговоркой. Оговорка эта состоит в том, чтобы считать, что в оценке произведения какая-то часть может принадлежать объективной составляющей. Такие сторонники субъективизма считают, что субъективная составляющая является доминирующей и сильно влияет на оценку произведения, но какие-то объективные характеристики вполне могут также существовать. Позицию таких сторонников субъективизма я буду защищать в этой заметке.

Что можно сказать об этих двух подходах? Начнем с первого, который устанавливает, что понятие прекрасного – это нечто объективное (данное нам свыше). Если бы это положение было верным, то можно было бы ожидать единства всех людей в их оценках. Но такого нет в реальной жизни. Одни и те же произведения, будь то литературные, музыкальные или какие-то другие, вызывают разные отклики разных людей. Это соображение является одним из основных доводов сторонников субъективизма, подтверждающим их правоту.

Я предполагаю, что сторонники объективизма могут привести какие-то аргументы, оправдывающие разногласия среди неоднородного состава населения. Поэтому я хочу обратиться к более узкому подмножеству людей. И предлагаю посмотреть, есть ли принципиальные разногласия в оценке, скажем, литературных произведений среди литераторов. Оказывается, что такие примеры легко привести. Вот очень убедительные примеры (которые я, в основном, взял из моей книги «Релятивистская концепция языка»).

Первый яркий пример: Льву Николаевичу Толстому активно не нравился Шекспир. Лев Николаевич в различные периоды своей жизни по-разному относился к Пушкину. Пастернак не любил Хлебникова, Багрицкого, Мандельштама и Гумилева. Гумилева не любили также Брюсов и Вячеслав Иванов. Пастернака не любили Набоков, Волошин, Андрей Белый и Ходасевич. А Набоков, кроме Пастернака, не любил еще Достоевского и Бунина. Бунин не любил Достоевского, Блока, Бальмонта, Сологуба, Вячеслава Иванова, Брюсова и Андрея Белого. Цветаева и Ахматова не любили Чехова. Мандельштам не любил Цветаеву. Андрей Белый не любил Мандельштама. Мандельштам не любил Андрея Белого.

О чем говорят эти примеры? Не правда ли, они опровергают положение об объективно прекрасном? Действительно, что же это за объективно прекрасное, если оно недоступно пониманию мэтрам литературы?

Другой пример относится к живописи. Поначалу ценители живописи относились к французскому импрессионизму отрицательно. А сейчас, кажется, никто не сомневается, что французские импрессионисты принесли миру нечто прекрасное.

Такие же примеры легко найти и в музыке: то, что отвергалось многими ценителями музыки, скоро становилось признаваемыми повсеместно шедеврами.

Существуют ли примеры, когда кто-то сначала нравился ценителям, скажем, литературы, а потом забывался? Конечно такие примеры есть. В начале ХХ века имя Константина Дмитриевича Бальмонта было известно всем людям в России, неравнодушным к поэзии. На его выступления билет было достать практически невозможно. Сотни исследователей изучали его творчество. А сейчас даже среди увлекающихся поэзией, Бальмонта мало кто знает. И таких примеров можно привести много и из разных областей.

Теперь уже становится очень похоже на то, что сторонники второго подхода – субъективизма – во многом правы. Получается так, что эстетические понятия и предпочтения приобретаются индивидуумом в течение его жизни (а не просто даются ему от рождения) и очень зависят от окружающей его среды.

На самом деле это и не должно нас удивлять. Ведь у новорожденного младенца эстетических проявлений мы, наверное, все-таки обнаружить не можем. А у людей сознательного возраста таких убеждений уже может быть много. Поэтому остается все-таки принять, что окружающая среда действительно формирует в значительной степени эстетическое мировоззрение человека.

Я вполне допускаю, что тот, кто дочитал мою заметку до этого места, может мне возразить следующим образом. То, что я сказал, не обязательно, мол, доказывает, что положение об объективно прекрасном неверно. Возможно, может сказать мой читатель, дело обстоит таким образом, что то самое объективно прекрасное, которое заложено в человеке свыше, проявляется постепенно в процессе развития личности индивидуума. Просто, может продолжить гипотетический читатель, у младенца еще не хватает мозгов или чего-то еще, чтобы заложенное в него свыше чувство объективно прекрасного как-то начало проявляться. И даже, мол, в юности, у человека еще не достаточно что-то там развито, чтобы это заложенное в нем чувство проявилось во всю мощь.

И если бы действительно такое возражение возникло у моего читателя, я был бы этому очень рад. Потому что это означало бы, что у него вдумчивая манера чтения. А это, конечно, должно быть автору всегда приятно. Само же возражение мне не представляется правильным. Действительно, вернемся к примеру с французским импрессионизмом. Как все было в тот момент, когда французские импрессионисты принесли в мир свои творения? Разве в этот самый момент их красота открылась всему сознательному населению? Разве молодым эта красота открывалась в процессе их созревания? Нет, все обстояло совсем не так. И взрослому, и молодому поколению поначалу красоту «постичь» не удавалось. И только со временем эта красота «открылась» наконец всем. Добавим к сказанному такое жизненное наблюдение: молодым любое новаторство «открывается» быстрее.