Дмитрий Манасыпов - К далекому синему морю

• Название: К далекому синему морю
• Автор: Дмитрий Манасыпов
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-095444-5

«Метро 2033» Дмитрия Глуховского – культовый фантастический роман, самая обсуждаемая российская книга последних лет. Тираж – полмиллиона, переводы на десятки языков плюс грандиозная компьютерная игра! Эта постапокалиптическая история вдохновила целую плеяду современных писателей, и теперь они вместе создают «Вселенную Метро 2033», серию книг по мотивам знаменитого романа. Герои этих новых историй наконец-то выйдут за пределы Московского метро. Их приключения на поверхности Земли, почти уничтоженной ядерной войной, превосходят все ожидания. Теперь борьба за выживание человечества будет вестись повсюду!

Идя дорогой стали, он встал на тропу смерти, но, не пройдя и шага, нашел надежду. Новую надежду и новый путь. Опасный, сложный путь, ведущий к тем, дороже кого просто нет. Туда, где он так давно не был. К далекому синему морю. Но для того чтобы пройти этот путь до конца, ему придется сперва разобраться с прошлым. Ведь оно, подобно затаившейся змее, может в самый неожиданный момент нанести смертельный удар…

---

«Но» смотрело на Морхольда сверху вниз. И даже не просто сверху вниз. «Но» высилось над ним, сипящим и выдохшимся, как мачтовая сосна над чахлой садовой петунией. Как серый волк над зайчишкой-беляком. Как испанский маяк над авианосцем США.

«Но» имело около двух с небольшим метров в высоту. «С небольшим» варьировалось от пяти до пятнадцати сантиметров. В ширину «Но» показалось если и меньше, то совсем чуток.

Одетое в невообразимых размеров нечто, сшитое не иначе как из целых шкур двух, а то и трех кабанов. В таких же огроменных чунях, сделанных из парочки подсвинков. На подошвы явно изодрали тракторную покрышку. «Но» было вооружено охрененных размеров молотом с крюком на верхней его части. И с рожей, замотанной толстыми полосами брезента. И в старых «совковых» сварочных очках. Жесть, в общем, Ад и Израиль, одним словом.

– Твою-то мать… – Морхольд понял одну вещь: он не успеет. Ничего не успеет.

Так и вышло.

Ножища бацнула его в бок. И не сильно, и не быстро… да только мир потемнел и съежился. Чуть ли не так же, как от страха съежилось все у Морхольда в штанах. И тут же, как мамка последнего щенка-сосунка, «Но» подняло его в воздух за шкирку и шваркнуло о те самые бревнышки. Приложив об них второй, вроде бы целой, половиной.

Морхольд шлепнулся о деревяшки, словно куль с дерьмом. Смачно, с сочным жирным хлопком. Потом Морхольд свалился в грязь. Хотелось заорать или завыть, но вышло только заскрипеть зубами и тихо-тихо рыкнуть. Больше сил ни на что не нашлось.

Дождь не успокаивался. Колотил тяжелыми каплями вокруг, бил по голове. Морхольд, заново учась втягивать в себя воздух, осторожно пошевелился. Мало ли, вдруг чудовищу удалось сделать из него отбивную. И сейчас у него внутри вперемешку с осколками ребер бултыхаются в кровяном бульоне селезенка в компании с прочими разорванными внутренними органами?

Сильно хлюпнуло, он замер. Пока не понял, что хлюпнуло не внутри него, а вовсе даже и снаружи. Просто грязь решила из жидкого дерьма превратиться в дерьмо липкое. И засосало добрый кусок одежды, так чудесно ей предоставленной. Так… вроде бы все в норме. Руки-ноги слушаются, спина болит уже привычно, а не как-то по-новому, голова не кружится, блевать не тянет, от удара не обделался. А раз так, то что?

Верно. Еще потрепыхаемся.

Морхольд осторожно отполз, стараясь не отсвечивать. Опасался, пока во всяком случае, зря. Чудовище в шкурах и темных очках-маске нашло себе занятие поинтереснее.

Воткнув в грязь крюко-колотилку, оно уже торчало у самого спуска. Несмотря на стену дождя, Морхольд четко видел пар от спины, пролезающий через грубые швы, которые соединяли куски громадного зипуна. На спине оказалась огроменная торба. И торчавшая из прорехи бледная тонкая кисть руки Морхольду не понравилась.

* * *

Что в ней понравится? Если здоровяк так охотится, то что? Да ничего хорошего. Морхольду грозило стать окороком? Сразу после того, чем занимался парящий, аки разогретый котел, великан.

Еще бы он не парил… Поди не вспотей, если берешь и толкаешь вперед тот самый «таз». Натурально, с помощью рук и ножищ, уходящих в грязь чуть ли не по колено. По щиколотку-то уж точно.

«Таз» заскрипел, бодро вспорол жижу и ухнул вниз. Морхольд грустно проводил взглядом исчезающий капот с почти отвалившимся бампером и вздохнул. Вопли, донесшиеся сразу же за этим, сказали многое. Чудище явно выбило страйк в этом фантасмагоричном местном боулинге. Кегли внизу визжали и хрипели от боли, быстро смещаясь вниз, если судить по звукам. Во всем этом невообразимо мерзком веселье хорошим моментом оказалось одно: Морхольд провожал взглядом бибику, стоя на ногах и поудобнее перехватив одно из бревнышек. Дожидаться более удобного случая он не решился.

Судя по хрусту в спине… вечером, если Морхольд его дождется, светило кататься по земле и выть от боли. Но пока, здесь и сейчас, он сделал единственно правильную вещь. Бревно взмыло вверх и упало прямо на затылок чудища. Но не попало. Чудовище оказалось не только огромным и сильным, не-не. Оно явно обладало чудовищно прекрасным слухом. И успело развернуться. Пусть и не полностью.

Дерево гулко ударило практически в темя. Скользнуло по мокрому брезенту, пошло вбок, но все же дело сделало. Гигант завалился, медленно, медленно и… ушел вниз, величаво и неотвратимо, прям как «Титаник» в любимом детском фильме. Что-то треснуло и хрустнуло. Мелькнула правая подошва, комья грязи подлетели вверх, и, шурша и чавкая, чудовище покатилось вниз.

Проверять – жив ли любитель толкать машины или нет, Морхольд не решился. Хотел прихватить с собой колотушку. Но, взявшись за лом, на который и приварили молот, понял – не справится. Слишком тяжела. Глянул вниз, стараясь что-нибудь рассмотреть через дождь.

Ну да. Покой ему не снится. Кто-то уже начал шевелиться и вставать. Почему-то Морхольд даже знал – кто. И, снова прихрамывая, он пошел вперед. Быстрее, еще быстрее.

Сзади, прорываясь через шелест дождевых плетей и вой снова ударившего ветра, донесся рев. Злость, боль, ярость, сломанный хребет, выпущенные и растоптанные кишки, лопнувшие под чужими пальцами глаза и ребра, пробившие кожу, именно в таком порядке. Так это Морхольд и услышал. Беги, дурень, беги быстрее, ага…

Он бы побежал. Как полчаса назад. Но не выходило. К спине добавился сустав слева. Щелкало практически у паха. Ногу свело в колене. Боль сильно, толчками, била в обе стороны. К лопаткам и от бедра вниз, до самых кончиков пальцев. Он практически прыгал на одной правой, подтягивая левую, так некстати выбывшую из строя.

Жердь все-таки треснула. Морхольд взвыл, видя, как надлом прошел почти посередине. Как же не вовремя…

Он полетел лицом вперед и выставил руку. Хорошо, что та выдержала.

Морхольд вывернулся назад. Ну, что сказать? Как и ожидалось. Судя по всему – до моря добраться не вариант. Смерть шла к нему неторопливо и выглядела очень некрасиво. А может ли она вообще выглядеть по-другому? То-то и оно, что вряд ли.

Выход? Да нет его, выхода. Вообще нет.

Грязь чавкала. Чавк, чавк, чавк. Тракторные покрышки месили ее с каким-то особым удовольствием. Гигант шел к нему. Медленно, будто наслаждаясь моментом.

Удар и падение явно не прошли даром. Морхольда покачивало даже на четвереньках. Убивало-колотушку, что он играючи крутил совсем недавно, пришлось волочить. Та плугом вспахивала совершенно неприлично раскисшую землю. Тащила ее, как борона, оставляя даже отсюда видимую борозду. Беда-а-а…

Морхольд сплюнул, переворачиваясь на спину и прижимаясь к обломку бетонного столба. Когда-то державший провода, теперь он лежал между человеком и его смертью. И вряд ли он остановит чудовище, так настойчиво идущее к своему обидчику.

Сдаваться? А вот накося выкуси. Помирать, так весело, с огоньком, само собой. Жаль только, что дровишек шиш да маленько. Один молоток против этакой дуры-кувалды, килограмм в десять.

Кровь от удара бревном у чуда не успокаивалась. Темнела на и без того темном от дождя брезенте, намотанном по голове медленно идущей смерти. Приложил, что и говорить. Жаль, не полностью. Ему бы контрольный звонок в голову девятью миллиметрами. Да не судьба.

Чудовище дотащилось до столба. Перешагнуло его с громким чавканьем. Морхольд оскалился, готовясь к последнему в его жизни удару. Огромная рука подняла молот в воздух, и вниз полетела грязь, рассыпаясь на крошечные капли.

Дом у дороги-3

Чолокян достал из непромокаемого чехла стеганое цветное одеяло и закутался в него. Девочке-жене, тут не соврать, он дал армейский спальник. Хороший, хочешь залезай в него, хочешь расстегни и накройся, как таким же одеялом.

Одноглазый, успокоившись по поводу мальчишки, торчал у лестницы. Караулил. Хотя от кого сторожить в такую чертову ночь? Ну да, ну да. И он, и Багира знали: вряд ли темнота остановит кого-то, кто захотел бы на самом деле добраться до людей в ангаре. Тут и дождя с кислотой окажется мало.

Одноглазый нервничал. Беспокоило само место. И сильно.

Когда-то давно, целых полвека назад, здесь ничего не было. Невысокие сопки, речка Абинка, станица Ахтырская. А конкретно здесь – ложбина между двумя мохнатыми лесистыми буграми и пустота. Редкие подрастающие деревца, трава порой по пояс, заросли давно умершего виноградника.

Потом пришли люди. Со звездами на кокардах и погонах, в серой мышиной форме. И другие, одетые в обычную одежду. Смотрели, вымеряли, спорили, заносили на бумагу. И уехали. А ложбина осталась ждать других. Потому как если приходят болтуны, то жди потом работников.

Землю в ложбине нещадно вскрыли ковшами экскаваторов и лопат. Разровняли, засыпали заново, залили бетоном и асфальтом. Быстро, но крепко, слепили несколько коробок, серых, однотипных. Окружили высокой кирпичной стеной и закрыли входы-выходы сталью ворот и калиток. Подняли вышки, чтобы смотреть за округой.