Иван Папанин - На полюсе (Изд. 1939 г.)

• Название: На полюсе (Изд. 1939 г.)
• Автор: Иван Папанин
• Издательство: Издательство детской литературы ЦК ВЛКСМ
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1939

Рассказ про полярников станции «Северный полюс — 1» (Папанин, Федоров, Кренкель, Ширшов), художественное описание их экспедиции (дрейф на льдине). Для дошкольного возраста.

---

— Иван Дмитриевич, хватит грузить, пожалей нас.

А я все-таки исхитрился. Повсюду насовал всяких продуктов: в крылья, под сиденье, в хвост.

И вот мы прилетели в город Холмогоры. Погода плохая, лететь дальше нельзя. Я решил проверить продукты. Открыл банку с пельменями, а там одно тесто. Стало тепло, и пельмени испортились. Пришлось их выбросить. Летчики посмеиваются:

— Что, Иван Дмитриевич, пельмени-то — ау!

— Ничего. Вместо пельменей корову возьму.

Мне очень хотелось привезти на полюс живую коровку. И свинку.

Но летчики не хотели корову в самолет.

— Ты бы еще, Иван Дмитриевич, слона привел!

Тогда я прикатил бочонок со сметаной.

— Вот вместо пельменей.

Сметанку они взяли.

Погода стала лучше, мы полетели. Прилетели в Нарьян-Мар. Водопьянов подходит:

— Иван Дмитриевич, угости сметанкой.

— Пожалуйста.

Беру бочонок, а он удивительно легкий. Заглянул— пустой! Что за диво? Все смеются, заливаются:

— Перехитрили мы тебя, дядя Ваня!

Оказывается, они украдкой проделали в бочонке дырку и через трубку потихоньку потягивали сметану. Так всю и высосали.

Я говорю:

— Нет, не перехитрили, потому что я вместо сметаны этот бочонок рыбой нагружу.

А сам думаю: «Рыбку-то вы уж через дырочку не высосете». Летчики видят: со мной спорить трудно. Пришлось им взять рыбу на самолет.

Снова заревели моторы. Полетели дальше — на остров Рудольфа.

На Рудольфе мы прожили несколько дней. Погода стояла плохая, и лететь дальше нельзя было.

Познакомились с новым спутником. Это был небольшой смышленый пес — сибирская лайка, с острыми ушами, с закрученным в крендель хвостом. Она звонко залаяла на нас.

Кто-то сказал:

— Из этой собачки отличный полярник будет! Веселый пес!

Так и осталась кличка: «Веселый».

ТАК ВОТ ОН, ПОЛЮС!

Наконец небо стало чистое, солнышко…

Можно лететь. Теперь прямо на полюс!

Быстро приготовили одну машину. Она была сильно нагружена. Аэродром на Рудольфе круто обрывается над морем. Надо оторваться от земли во-время, не то — гибель.

Но недаром за рулем сидел замечательный летчик, Герой Советского Союза Михаил Водопьянов. Тяжелая машина легко взлетела. Мы в воздухе. Курс — на полюс.

Это было 21 мая 1937 года, в 4 часа 52 минуты.

Летим очень высоко. Ровно гудят моторы. Мы жадно смотрим вниз. Но там — облака. Иногда видны просветы, «окна». В «окнах» мелькают льды, льды, льды…

Так летим уже шесть часов.

Вдруг штурман Спирин и Женя Федоров в один голос закричали:

— Полюс! Мы над полюсом!

Водопьянов повел самолет на снижение. Всё ниже, ниже… Прошли облака. Под ними — туман. Наконец туман кончился. Водопьянов стал выбирать льдину для посадки.

Долго кружил он над белыми льдами, приглядывался. Наконец выбрал огромную льдину и стал летать над ней, прицеливаясь, как лучше сесть.

Вот лыжи коснулись льда, заскользили, и машина остановилась.

Мы все, тринадцать человек, выскочили на лед, стали друг другу жать руки, стали друг друга обнимать, целовать, поздравлять…

Мне кричат:

— Иван Дмитриевич, хозяин полюса, принимай свои владения!

Я оглядывался. Кругом ледяные поля. Так вот он, полюс, из-за которого погибло столько смелых путешественников, который считался недоступным! Теперь на полюс ступили мы, большевики.

Кренкель раскинул радиостанцию. Но что-то там застопорилось. Часы идут, а радио не работает. Все волновались: «Мы на полюсе, а никто про это не знает, и наверняка думают, что мы погибли!»

Кренкель успокаивал:

— Ничего, наладится.

Через одиннадцать часов радио заработало. Мы обрадовались и сразу же передали товарищу Сталину первую радиограмму с полюса.

ЗИМОВКА НАЧАЛАСЬ

Закипела работа. Кто нарезáл из снега кирпичи, кто складывал из них стены для радиостанции, кто разгружал самолет, кто разбирал нарты…

Мы с Петром Петровичем поспорили: какой толщины лед? Долбили-долбили льдину, двадцать раз вспотели, наконец добрались до воды. Толщина льдины больше трех метров. Ничего, жить можно!

Скоро к нам прилетели остальные летчики: Молоков, Алексеев, Мазурук. Они привезли лебедку, палатку и Веселого.

Пес забегал по новому месту, стал шнырять носом, принюхиваться. Все смеялись:

— Веселый нюхает полюс.

Летчики разбили для себя легкие палатки. А мы поставили нашу большую, черную, ту самую, в которой жили под Москвой. Мы ее собрали, свинтили, обтянули парусиной, устлали шкурами, пристроили кухню, коридор, и получилось очень хорошо.

Кренкель пошутил:

— Симпатичная квартира, со всеми удобствами, в центре… Ледовитого океана.

Мы туда вселились и устроили новоселье. За палаткой шумела пурга, выл ветер, а нам было тепло и хорошо. Мы сидели у столика, ели вкусные вещи, вспоминали Москву, товарищей, родных…

— Не палатка, — хвалили наш дом летчики, — а настоящий «дворец советов»!

Около «дворца советов» стоял ледяной «дворец» радиостанции. Рядом замахал крыльями наш ветряк — «мельница». За ним стояли нарты с продуктами. Получилась целая улица. Рядом с палаткой развевалось красное знамя с портретом товарища Сталина.

Прошло шестнадцать дней. Все, кроме нашей четверки, стали собираться в обратный путь.

Я уговаривал:

— Не торопитесь, поживите еще. У нас хорошо.

— Нет, спасибо! Мы вас привезли, помогли устроиться; пора домой.

Они стали укладываться. Я ходил к летчикам и всё просил:

— Отдайте мне, что у вас лишнего. Вы скоро дома будете, а нам тут пригодится всё.

И они давали — кто сковородку, кто кастрюлю, кто ведро. А Мазурук подарил нам патефон и на красной крышке написал:

Кто с песней по жизни шагает,
Тот никогда и нигде не пропадет!

А если кто не хотел дарить, я грозился:

— Всё отберу, отпущу в одних трусах! Всё равно вам на юг ехать.

Ведь с полюса куда ни пойдешь, везде юг.

На прощальном обеде я говорил:

— Вы улетаете. Мы остаемся далеко от любимой родины. Но наши сердца всегда будут вместе с нашей страной, с большевистской партией, с народом.

Последние поцелуи, последние объятия.

Машины прошумели над нашими головами. Мы машем шапками:

— До свиданья, до свиданья…

И вот самолеты скрылись. Мы одни.

— Ну, братки, — сказал я, — зимовка начинается.

Кренкель надел наушники, Федоров стал смотреть в астрономическую трубу, мы с Ширшовым отправились к лебедке.

КАНАЛ «МОСКВА — ПОЛЮС»

Работы было много.

Мы занялись «снежным» строительством. Из снега мы нарезали кирпичей и построили кухню. Из снега же сделали домик для научных занятий Ширшова.

Много возни было с продуктами. Мы разделили все наши запасы на три части и разложили в разных концах льдины. Если льдина расколется и один склад утонет или его раздавит, — не страшно! У нас останутся еще два. Продукты мы зарывали в снег, чтоб не портились. Но солнце разрушало наши «холодильники». Первое время оно не заходило совсем и сияло над нами без передышки. Ложимся спать — солнце, встаем — солнце. Всё время сплошной день. Мы только по часам узнавали: утро, вечер или ночь.

Солнце грело так сильно, что снег около бидонов с продуктами таял. А ведь там у нас была свежая рыба, свинина — того и гляди, протухнет! Давай перетаскивать наши запасы на новое место!

Мы впрягались в нарты и, как добрые кони, перевозили за один прием по двадцати пяти пудов груза. Скользко, мокро, то и дело спотыкаемся, падаем, но везем, подбадривая друг друга. Работа нелегкая, от такой работы глаза, как говорится, на лоб вылезали…

Вода донимала нас. На льдине стояли озера и моря. Мы плавали по ним в нашей надувной резиновой лодке.

В палатке было сыро. Одежда намокала. Просушить ее было негде. Сухого местечка не найти. Под ногами хлюпало. Но мы не падали духом, шутили, держались бодро. У нас был такой порядок: если у тебя на душе кисло, не подавай виду, крепись!

Около нашего «дворца» текла настоящая река. Я превратился в инженера и построил из досок мост.

Но «река» всё ширилась, подбиралась к палатке. Я решил соорудить канал. Взял пешню и продолбил во льду канаву — от палатки до трещины. Так я отвел воду от палатки.

Товарищи прозвали мою канаву очень важно: канал «Москва — Полюс».

«ОРЛЫ»

Не всегда в полярный день светило солнце. Нередко оно затягивалось облаками, валил мокрый снег. Часто поднималась пурга, нашу палатку заносило снегом. Но мы на погоду не смотрели. Работали по семнадцати-восемнадцати часов в сутки.

Нам надо было многое узнать. Какой глубины океан у полюса? Что делается на дне? Какая вода в океане и куда она течет? Водятся ли в ней животные? Куда везет нас льдина?