Юрий Борев - Фарисея. Послесталинская эпоха в преданиях и анекдотах

• Название: Фарисея. Послесталинская эпоха в преданиях и анекдотах
• Автор: Юрий Борев
• Издательство: «Конец века»
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1992
• ISBN: 5-85910-011-10

Единственное в своём роде собрание фольклора постсталинской эпохи — вот что такое «Фарисея» Юрия Борева. Как в России, так и в Ближнем и Дальнем Зарубежье пользуется огромным успехом его же «Сталиниада» (1990). Теперь Ю. Борев собрал воедино исторические анекдоты времён оттепели, застоя и перестройки. Читатели этой книги будут смеяться и плакать, ибо история наша — вечный смех сквозь слёзы. Но смех, как известно, очищает и помогает жить.

---

Академик Ландау вёл семинар. В нём работали лучшие физики-теоретики страны. Однажды случился казус. Ландау получил из аудитории записку: «В ваших расчётах ошибка». Не привыкший выбирать выражения, Ландау спросил: «Какой говнюк это написал?» Никто не ответил. Ландау возмутился: «Значит, это не только говнюк, но и трус». Тогда откуда-то сзади поднялся мальчик лет двенадцати и сказал: «Это написал я». Странный поворот дела смутил Ландау лишь на мгновенье: «Показывай». Несколько минут мальчик писал на доске. Несколько минут Ландау изучал написанное. Потом повернулся к аудитории и сказал: «Оказывается, это не он, а все мы говнюки. Уходите вы мне сегодня не интересны. Я буду разговаривать с этим мальчиком».

Задав несколько вопросов из «Ландау-минимума», мэтр сказал: «Тебе нечего делать в школе. Твоё место в Институте теоретической физики».

Директор института заявил, что он не может принять абитуриента без среднего образования. За несколько месяцев шестиклассник сдал необходимые экзамены и получил аттестат. Но директор не сдавался: у мальчика был недостаток куда более серьёзный — пятый пункт.

«Этого директора надо снимать!» — сказал Ландау, и группа физиков потребовала увольнения директора. С ведущими физиками не стали ссориться из-за какого-то чиновника, его сняли, и мальчик поступил в институт. В двадцать четыре года он был уже доктором наук, а потом — самым молодым членом-корреспондентом АН СССР.

* * *

Сидит еврей на пепелище. Проходит мимо знакомый:

— И это твой дом?

Еврей кивает.

— И это твоя жена?

Еврей кивает.

— И это твои дети?

Еврей кивает.

— Ну, а вообще как жизнь?

Главная опасность

Писатель Л. говорит: «Главная угроза России — смешанные браки, потому что в результате рождаются и´х дети».

Тугой узел

В Баку много богатых людей. Пассионарному восточному человеку трудно смириться с нищенской зарплатой. Как пьянство и разгильдяйство есть форма русской забастовки, так коррупция и неортодоксальная хозяйственная деятельность — форма закавказского протеста против «экономной экономики».

Я бывал в гостях у доцента одного из бакинских вузов. Роскошь этого дома поразила меня, московского профессора. Бакинцы объясняли, что это всё благодаря вступительным экзаменам. А есть в Баку целый район трущоб, лачуги сделаны из чего аллах послал: деревянной тары, старых матрацев, пластмассовых коробок, грязь и нищета. Большинство народа живёт здесь нелегально. Они и «еразы» (ереванские азербайджанцы), доведённые до последней черты отчаяния, составили армию погромщиков в начале 1990 года.

Когда они закончили своё дело — частью вырезали, частью выгнали армян, — в Баку, стреляя на ходу, вошли части регулярной армии укреплять пошатнувшийся строй. В тугой узел связаны судьбы азербайджанцев, армян, русских. Как-то развяжется этот узел?

Восток есть Восток

До сих пор в республиках Средней Азии поют песни, в которых проклинается «свинья Скобелев», присоединивший эти земли к России. Сделал это Скобелев после того, как сюда проникли русские купцы. Вторично присоединял Восток Фрунзе, «борясь с басмачами», и никакой экономической базы под это уже не подводилось.

Семён Вайман в молодости преподавал в Ташкенте. Студенты поначалу отнеслись к нему недружелюбно. Когда же он написал на доске свою фамилию, все рассмеялись и враждебность исчезла. Староста объяснил: «Вы наш. Вай — значит „ой“, ман — „я“.» На экзамен студенты принесли большое блюдо с пловом, огромный фарфоровый чайник и конфеты-подушечки. Молодой преподаватель был смущён и пошёл к ректору. Тот вбежал в аудиторию с криком: «Какое безобразие! Как вы смеете?! Исключу!» — а потом подошёл к блюду, запустил сложенную лодочкой ладонь в плов, прожевал и сказал: «Вы хорошо подготовились к экзамену и, безусловно, заслуживаете отличных отметок».

Нам трудно понять и принять национальное сознание среднеазиатских народов. Когда узбек сталкивается с какой-то проблемой, он прежде всего узнаёт, из каких мест тот начальник, от которого зависит решение вопроса. Если это земляк — дело в шляпе. Если нет — нужно найти знакомого из тех мест и послать его к этому начальнику.

Вайман присутствовал однажды в кабинете ректора, когда тот отчитывал молодого преподавателя. Тот, склонив голову, почтительно слушал. Тон становился всё более угрожающим, речь пошла уже о санкциях. Тогда молодой человек, так же потупясь, что-то тихо сказал по-узбекски, и ректор затих, и отпустил провинившегося.

Какие же сакраметальные слова сказал этот человек? «Муаллим (учитель), моя бабушка жила на одной улице с вашей бабушкой».

Восток — это иная галактика.

Выступает чукча на Верховном Совете: «Прошу осудить дом Романовых за то, что Аляску они продали, а Чукотку — нет».

* * *

В этот маленький прибалтийский городок поезд пришёл поздним вечером. Пожилой человек с орденом Отечественной войны на груди и с чемоданом в руках сошёл на платформу. Когда-то он воевал в этих местах, а сейчас приехал в отпуск. Человек отправился искать пристанища. Зашёл в гостиницу: мест нет и не будет. В дом никто не пустит. Уже настала ночь. С моря повеяло прохладой. Человек бесцельно ходил по городу, наконец набрёл на Вечный огонь и всю ночь просидел на чемодане, греясь у этого огня.

* * *

Оптимисты в Прибалтике изучают местный язык, пессимисты — карту Сибири, а реалисты — автомат Калашникова.

* * *

После чёрного воскресенья в Вильнюсе 13 января 1991 года, к которому оказался причастен секретарь ЦК партии Литвы на платформе КПСС Швед, известные пушкинские стихи стали читать так:

Швед: «Русский — колет, рубит, режет.
Бой барабанный, клики, скрежет,
Гром пушек, топот, ржанье, стон,
И смерть и ад со всех сторон».

* * *

После событий в Вильнюсе кинорежиссёр Тенгиз Абуладзе направил президенту СССР письмо: «Дорога, на которую вы свернули вместе с чёрными полковниками, ведёт в ад. Опомнитесь!»

Сплочённые навеки

В Москве на площади Восстания пятнадцать флагштоков — для каждой республики. 1 мая 1991 года на них развевались флаги всех цветов радуги.

* * *

Грицько и Иван гнали волов по степи. Грицько попросил:

— Иван, отдай мне волов за двадцать рублей!

— Самому нужны.

— Отдай, что хочешь сделаю!

— Съешь дерьмо — отдам.

Иван съел, получил волов, а Грицько приуныл.

— Ну как я теперь без волов, отдай, что хочешь проси!

— Съешь дерьмо, отдам!

Съел Грицько дерьмо, вернул своих волов, всё вернулось на круги своя, гонят волов по степи. Говорит Грицько:

— И зачем мы дерьма наелись?

Притча о дороге

Путник сбился с дороги, долго кружил по лесу и вдруг увидел человека. «Скажи мне, как выйти из леса?» — обрадовался он. «Я тоже заблудился, — ответил встречный, — и знаю только то, что сейчас мы на неверном пути. Давай искать вместе».

Мудрый человек, рассказывавший эту притчу, объяснял её так: «Подобно этим двоим, мы знаем, что сбились с пути и найти его можем только вместе».

* * *

Когда на твоих глазах гибнет твоя страна, любовь к ней становится тревогой, тоской, обожанием сына больного отца или матери.

* * *

Ликвидируется Советский Союз — тюрьма народов, но некоторые народы попадают под домашний арест.

ДУХОВНАЯ ЖИЗНЬ ОБЩЕСТВА

Боги разгневались на Вавилон. Дети перестали слушаться родителей и каждый хочет написать книгу.

Клинопись эпохи строительства Вавилонской башни

Творчество в тоталитарных и демократических условиях

Некоторые полагают, что у тоталитарной и у демократической культур разные модели развития. Это неверно. У культуры, как и у живого существа, может быть только одна модель развития. Жизнь есть саморазвитие белка путём обмена веществ. Культура — саморазвитие духа путём обмена духовных ценностей. Иное дело, что в райских условиях Крыма жизнь бьёт ключом, а в пустыне или во льдах Антарктиды её признаки трудноразличимы. Культура тоже может свободно развиваться в условиях демократии и полусуществовать при тоталитаризме.

Академик Лысенко отрицал значение генного кода и утверждал, что развитие организма определяется исключительно средой. Полагать, что культура полностью зависит от окружающей реальности, — значит, быть лысенковцем в теории культуры. Реальность может уничтожить культуру, замедлить или убыстрить её развитие, но не может быть её двигателем. Взаимодействие генного кода культуры с историческими обстоятельствами эпохи определяет вид и направление изменения мыслительного материала культуры. Код культуры есть концептуально обработанный и спрессованный опыт народа. Этот код — набор порождающих факторов, матрица, хромосомный набор духовности культуры, определяющий национальный характер тех ценностей, которые она вносит в общечеловеческую сокровищницу.