Лора Шрофф - Невидимая нить. Встреча, которая изменила все

• Название: Невидимая нить. Встреча, которая изменила все
• Автор: Лора Шрофф
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-83552-2

Она – бизнес-леди, у которой вся жизнь распланирована в ежедневнике. Он – юный попрошайка, «работающий» на 56-й улице Нью-Йорка. Каждый день она проходила мимо. Но однажды – совершенно непонятно почему – решила остановиться. И его жизнь изменилась навсегда…

---

Мы закончили наш обед в «Макдоналдсе» и вышли на Бродвей. Мне не хотелось прощаться с ним.

– Морис, давай в следующий понедельник пойдем в Hard Rock Cafe. Как тебе такая идея?

– О'кей, – ответил он, – а в этой одежде меня туда впустят?

Я понимала, что другой одежды у него нет.

– Конечно, впустят, – заверила его я. – Значит, встречаемся на том же углу в семь, договорились?

– Да, мисс Лора, – ответил он, – спасибо за обед.

И он исчез, потерявшись среди толпы.

На этот раз у меня было чувство, что мы точно увидимся.

V Бейсбольная перчатка

Через неделю ровно в 7.00 я была на 56-й улице. Прошло две минуты. Мориса не было. Я была уверена, что он появится, хотя и не догадывалась, что могла возникнуть сотня причин, по которым он мог бы и не прийти. Мимо меня шли мужчины в пиджаках и женщины на высоких каблуках, которые направлялись на ужин или шли немного выпить. В 7.05 Морис не появился.

Прошло еще несколько минут, и я увидела, как он быстрыми шагами идет по Бродвею. На нем были все те же красные спортивные штаны, но я с удивлением обратила внимание на то, что они чистые. Не знаю как, но он их умудрился постирать. Чистыми были лицо и руки, которые он явно помыл щеткой.

В общем, он постарался выглядеть лучшим образом.

Мы прошли пару улиц до Hard Rock Cafe, которое в то время было местом, где всегда происходило что-то интересное. Там на стенах висели гитары и повара готовили жирные и вкусные гамбургеры. Официантка подвела нас к столику и была подчеркнуто внимательна к Морису. Она дала каждому из нас по меню. Морис раскрыл свое и моментально за ним исчез.

Оценив содержание, он выглянул из-за меню и спросил:

– Мисс Лора, а можно стейк с картофельным пюре?

– Все, что ты хочешь.

– О'кей, тогда я буду стейк.

Ему принесли стейк из огромного толстого куска филе, и он посмотрел на мясо так, словно никогда его вообще не видел. Он поднял стейк тяжелой вилкой и ножом, и я поняла, что он не знает, как ими пользоваться. Нож он обхватил за рукоятку, как держат кинжал или когда хотят нанести удар. Я решила ничему его не учить и ничего не подсказывать в смысле этикета. Если он сам попросит, то – пожалуйста, а я сама лучше повременю. Потом он откусил кусок стейка и начал его жевать. Ему, видимо, мясо очень понравилось, потому что после этого улыбка долго не сходила с его лица.

Мне стала нравиться его улыбка.

После обеда мы вернулись на наше старое место.

– Ну, Морис, хочешь в следующий понедельник где-нибудь поесть? – спросила я его.

– Да, – ответил он.

– Значит, встречаемся здесь в 7.00?

– О'кей, и спасибо за стейк.

– Пожалуйста, Морис. А сейчас спокойной ночи. И поосторожнее.

Он бросился куда-то со всех ног.

А я пошла домой и решила не думать, куда именно он так быстро побежал.

В следующий понедельник мы пошли в недорогой ресторан на 55-й улице. Морис каждый день проходил мимо этого заведения, но никогда не был внутри. Он пару раз заглядывал внутрь через окна, что делал и в других ресторанах и магазинах на Манхэттене. Это просто было одно из мест, ему недоступных.

Он долго изучал меню и наконец сказал, что будет яйца.

– Яйца? – спросила я. – Какие яйца? У нас же ужин!

Морис смутился. Он не очень понимал, что я имею в виду. У него было слабое представление о завтраке, обеде и ужине. Он не понимал, что в зависимости от времени дня едят те или иные продукты. Понятие «еда» не было у него структурировано и продуманно.

Он ел, когда мог, и то, что было.

Морис заказал яйца, и официант его спросил: «Яичницу-болтунью или обжарить с обеих сторон?» Морис выбрал «обжарить с обеих сторон». Он попросил апельсиновый сок, но когда его принесли, то к нему не прикоснулся.

– С соком что-то не так? – спросила я.

– Испортился, мисс Лора, – ответил он, – что-то наверху плавает.

Я объяснила ему, что это свежевыжатый сок и так он и должен выглядеть. Он с опаской сделал глоток и потом выпил весь сок залпом. Потом попросил еще один.

После обеда я спросила его:

– Морис, следующий понедельник? В семь?

– Да, мисс Лора. Я приду. И спасибо за обед.

Я начала думать о том, куда поведу его в следующий раз. Я спросила его, интересуется ли он спортом, и Морис ответил, что ему нравится смотреть игры Mets по ТВ.

– А ты вообще был на бейсбольном матче? – спросила я.

– Нет, на настоящем матче не был.

Моя начальница в USA Today имела сезонный абонемент на все игры Mets. У меня два младших брата, и я знаю, как бейсбол может нравиться ребятам. Вот и придется мне отвести Мориса на его первый матч.

Мой младший брат Фрэнк считал, что на свете нет вещи более волшебной и прекрасной, чем старая бейсбольная перчатка. Не помню точно, какой она была фирмы. Более того, я сама не очень понимаю, что мальчикам нравится в бейсболе. Но на примере своего шестилетнего брата я видела, что бейсбол, а также его такие атрибуты, как бейсболка, бита, а главное, перчатка, вызывает в мальчиках совершенно необъяснимую для меня любовь.

Вспоминая прошлое, я понимаю, что бейсбол для Фрэнка был не просто любимым развлечением, он был отдушиной. Каждому из нас – моим сестрам Аннет и Нэнси и братьям Фрэнку и Стиву – нужна была отдушина, и каждый находил ее по-своему. Фрэнк представлял себе, что играет в нью-йоркской команде «Янки». Бейсбольная перчатка стала его талисманом.

Каждый день мы со страхом думали, в каком состоянии отец придет в этот раз.

Моя семья жила в городе Хантингтон-Стейшен, расположенном в часе езды на восток от Манхэттена. В городе преобладал средний класс. Мой отец Нунциато был каменщиком и барменом. Его любили друзья, соседи, а также сотни тех, кому он когда-либо налил бесплатно. Все звали его Нунци. Он был невысокого роста и крепкого сложения. На макушке у него была залысина, в глазах – смешинка, а улыбка такой, которая может заставить незнакомца принять его за друга. Его руки и бицепсы были необыкновенно мускулистыми и сильными. Он считал себя строителем и лично построил два дома, в которых жила наша семья. Это были простые и прочные сооружения, которые стоят и по сей день. Мой отец не любил сидеть на месте, он постоянно чем-то занимался.

Моя мама – полная противоположность отцу. Мягкая, необщительная, долгое время она работала официанткой в столовой и банкетном зале. Рабочие дни были долгими, зарплата маленькой, и она отдавала отцу все то, что получала. Мама работала на свадьбах, бар-мицвах, юбилеях и самых разных мероприятиях. Иногда она начинала в десять утра, а домой приходила в два ночи. Очень застенчивая с незнакомыми людьми, но теплая и открытая со своими детьми. Я помню, каким удивительным и прекрасным человеком она была. Милая и невинная – эти практически девичьи качества периодически проявлялись в ней в поздние годы жизни, в те моменты, когда она чувствовала себя радостной и счастливой. Ее пятеро детей в ней души не чаяли. Для каждого из нас у нее было более чем достаточно любви и терпения.

Мой отец работал в баре и уходил на работу в 6 вечера, то есть тогда, когда большинство родителей возвращались домой к своим детям. Поэтому у нас в семье ужинали в пять дня и смотрели, как папа собирается на работу.

После работы отец возвращался совершенно другим человеком. Это было заметно по выражению его лица, по тому, как он парковал машину, захлопывал дверцу. Каждый день мы со страхом думали, в каком состоянии отец придет в этот раз.

Однажды все воскресенье ему пришлось работать. В тот день работала и мама, и дома оставались только мы, дети. Услышав звук его приближающейся машины, мы разбежались кто куда, чтобы не попадаться ему на глаза. Отец вошел на кухню и увидел на столе свою рулетку.

Он взял рулетку в руки и увидел, что ленту заело. Я знала, что Фрэнк играл с ней. Тогда ему было пять лет, а я была на два с половиной года его старше. Он был безобидным ребенком, немного заикался.

– Фрэнк! – закричал отец. – Фрэнк!

Мы с сестрой Аннет вскочили на ноги и бросились закрывать окна, чтобы соседи не услышали того, что вскоре должно было произойти. Нас никто этому не учил и не просил это делать, мы сами инстинктивно понимали, что так будет лучше. Отец зашел в спальню Фрэнка и показал сыну рулетку, в которой заела лента.

– Ты что с ней сделал?

Мой отец никогда не бил меня и моих сестер и занимался рукоприкладством только по отношению к матери и к Фрэнку. Но насилие может оставлять не только физические раны. В тот раз брат вылетел из своей спальни до того, как его успели побить. Отец осмотрелся, чтобы найти предмет, на котором он может выместить свою злость, и увидел бейсбольную перчатку Фрэнка.

Отец схватил перчатку и пошел в гараж. Фрэнк закричал: «Папа! Прости! Я больше не буду!»

Отец вынул большие ножницы и начал резать перчатку. Ножницы с трудом брали толстую кожу, которую он отрезал большими кусками. Фрэнк не смог на это смотреть и убежал плакать. Я позвонила маме на работу: «Приезжай домой прямо сейчас!» Аннет и Нэнси спрятались в комнате.