Галина Гончарова - Азъ есмь Софья. Царевна

• Название: Азъ есмь Софья. Царевна
• Автор: Галина Гончарова
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2016

Над Русью вновь собирается гроза: совершают набеги крымчаки, готовится к войне турецкий султан, плетут интриги бояре…

Как тут остаться безучастной? Софья, любимая сестра царевича Алексея, просто обязана вмешаться. Предстоит новая кровавая сеча, в которой русичи и поляки должны плечом к плечу встать против общего врага. И выжить. И победить.

А чтобы помочь и брату, и родной стороне, нужно взять на себя тяжкий груз ответственности — строить корабли, организовывать производство оружия, налаживать отношения Руси с соседями… Разве смогла бы это все поднять обыкновенная царевна? Но по плечу ли эта ноша женщине из будущего?

---

Может, действительно лучше хоть одну жизнь за свою взять? Ведь может она достать оружие, давно ее глупой да покорной считают…

Рабыня с омерзением посмотрела на толстое чрево, вздымающееся под тонким шелковым покрывалом.

Мразь!

Нечисть!

Тонкие пальцы, украшенные перстнями, сжались в кулаки. Сочтемся…

Но… что это?

Крики раздались с улицы, выстрелы, шум…

Таня вскочила, напряглась, словно кошка.

Напал кто? Выглянуть?

Нет, лучше уж спрятаться. Ежели напал кто — рубить будут всех, не разбирая. А коли спрятаться… рабыня метнулась к стене шатра, ужом заползла под ковер, уже не глядя, как вылетает наружу хозяин.

Шум продолжался долго, крики, стоны, выстрелы — страшная песня налета. Таня сидела в своем укрытии, скорчившись, словно младенец в утробе матери. А потом услышала…

— Не возись тут долго. Золото в общий мешок ссыпь — и пошли.

— Сейчас, погоди, Фома. Глянь, шарф какой…

— Да к чему тебе тот шарф?

— Тебе ни к чему. А я Дуньке в подарок возьму, знаешь, как рада будет…

Русские?! Родные?!

СВОИ!!!

Таня почти вылетела из‑под ковра — и рыдая повисла на шее у первого же воина.

— Родненькие вы мои!!!

Мужчины переглянулись. Глупой девчонке было и невдомек, что ее едва не рубанули саблей, приняв за местную девку — спасла копна соломенных волос, не бывает таких у татарок. А уж потом…

Мужчина, за которого цеплялась Танюшка, мягко отстранил ее.

— Ну‑ка девка, вытри слезы. Ты откуда?

— Из Опалихи… деревенька так наша звалась…

— Давно в рабстве‑то?

— Да уж четыре года тому…

Мужчины переглянулись.

— Ага. Ну вот, ты тут одевайся как следует, собирай свои вещи, да на улицу выходи. Государь наш, Алексей Алексеевич войска послал, Азов взяли. Таперича всех, кого освободили, спервоначала туда отправят, а уж опосля домой.

— Нет у меня дома, пожгли тогда нехристи нашу деревеньку…

Русские слова вспоминались чуть с трудом, почитай сколько времени она не говорила так.

— И о том не беспокойся, на улице не останешься, государь милостив. Поедешь в Царицын, там тебе место найдут… ежели замуж по дороге не выскочишь. Так что собирайся, да обувку получше возьми, дорога долгая…

Воин был чем‑то очень похож на Таниного отца — те же светлые волосы, голубые глаза, добрая улыбка…

Мужчины вышли, а Таня заметалась по шатру, лихорадочно собирая вещи. Сапожки бы, да откуда… а можно у хозяйского сына обувку взять, пусть и великовата, да ноги обмотаем тряпками — сойдет. Платье, опять же, и на сменку. И главное — золотые в мешочке. Знала она, где хозяин их зарыл, вот так, на груди скрыть… что еще на родной сторонушке ее ждет?

Но нищенствовать она всяко не будет, а там и правда, замуж выйдет?

И пятнадцати минут не прошло, как она вышла на улицу — и едва в кровь не наступила. Лежал рядом с шатром ее хозяин — и из истыканного саблями брюха уж и кровь не текла, только мужи роились. Таня смотрела долго, с удовольствием, впитывала каждую подробность…

А потом плюнула на труп.

— Туда тебе и дорога, мразь!

Огляделась пристальнее…

Трупы валялись повсюду, но плакать по этому поводу Таня не собиралась, она бы и еще парочку добавила с удовольствием. Например, старшую хозяйскую жену, Хатию, которая постоянно отвешивала девушке пощечины за глупость и неумелость, а на самом деле просто ревнуя к мужу. По поселку споро сновали русские и башкиры, увязывая, что поценнее и грузя на телеги. Теперь им предстоит путь в Азов, а там сдадут все по описи — и барахло, и рабов — и опять на охоту. Кое‑что, конечно, пряталось по карманам, но без особого энтузиазма — не первое селение грабили, успели трофеев набрать. Да и знали, что карманы им никто выворачивать не будет. Ежели за что и будет ругаться Ордин — Нащокин, который занимался пленными, так это за обиду, учиненную православным. Но их‑то и не обижали. А татары…

Пожировали?

Хватит!

Могли и прирезать, и позабавиться, и татарских женщин прямо на улице разложить да по кругу пустить… а чего, ежели кровь после схватки в жилах кипит?

Таня осторожно обходила такие развлечения, крадясь в тени шатров, пока не добралась до телег, где ей и кивнул один из русичей.

— Рабыня? Звать как?

— Таня, — попробовала женщина свое вернувшееся имя. Никогда она себя больше не позволит называть Тангуль. Никогда!

— Иди сюда, Танюшка, с детьми поедешь.

— С детьми?!

— А то ж, — мужчина улыбался. — Не убивать же малышню, а и оставлять тоже нельзя. Потому государь и распорядился — брать малышей на Русь и растить из них православных воинов.

Таня только ахнула.

— Из татарвы поганой?

— Так турки‑то растят из православных — своих янычар. Чем мы хуже?

Таня пожала плечами. Безумный был разговор, но только для нее, а мужчина то уже не первый раз и не первой бабе объяснял, смотрел даже чуть устало.

— Тебе все равно до Азова ехать — вот и отработай. Пригляди за малышней, сказки им расскажи, нашему языку поучи… справишься?

— Дома за малыми ходила…

— Ну и здесь походи, для родной земли ж стараться будешь. А мы не обидим, я пригляжу.

— Спаси тебя Бог, дяденька. А как звать тебя?

— Федотом кличут. А прозвище — Оглобля.

Таня робко улыбнулась. Мужчина и верно, чем‑то похож был — длинный, весь в рост ушел, зато тощий, как щепка.

— Телегу мою запоминай, да вот этих детей…

Таня поглядела. Лежали в телеге трое малышей, почти грудных…

— Дяденька Федот, так не доедем мы с ними, молоко нужно…

— Сейчас поищу им чего. А ты садись пока, обустраивайся, ежели что еще понадобится — скажешь.

— А то как же, дяденька Федот. Молоко обязательно, тряпки на пеленки, без них никак, крупа хоть какая — кашу сварить…

— Будет.

И ушел в темноту. Таня неловко перекинула ногу через бортик телеги, полезла, подумала, что стоило б в шатер возвратиться за подушками. Но это она лучше дядьку Федота попросит, а сама сейчас отсюда ни за что не уйдет. Мало ли что, мало ли кто…

Интересно, что с ее бывшими хозяевами?

Хотя… какая разница?

Она еще расспросит дядьку Федота, она еще много чего сделает, но это — потом.

Азов, Царицын… Русь — матушка! Дом родной и любимый…

Таня мечтательно зажмурилась.

Воля!

* * *

Софья тоже не скучала в Москве. Не успели ребята уйти в поход — умер патриарх Иоасаф. Выбрал время!

Этим мужчиной Софья была более чем довольна. Хоть и выбрали его в качестве буфера, но ведь справлялся!

И раскол кое‑как придерживал, и негативные настроения в среде духовников давил, как мог. А вот кого теперь?

Алексей Михайлович уже жене обмолвился насчет Питирима… с другой стороны — а будет ли толк?

Стар уже товарищ, болен, заговаривается… но нет равновесия у церковников. Может, и пусть пока побудет Питирим, а Софье надо было теперь списки поглядеть — и подумать, кто сможет аккуратно и осторожно провести Русь между двумя канонами в тихую заводь.

Был вариант с Иоакимом, но что не нравилось Софье — слишком этот товарищ дружил в свое время с Матвеевым. Тут уж одно из двух. Либо товарищ — черная овечка, либо — лизоблюд. И то, и другое достаточно плохо. Пообщаться бы с ним… только вот высшие церковные чины с царевнами в непринужденной обстановке не пересекаются. Так что выход один — соглашаться на Питирима и дать Аввакуму задание — приглядеть кого поприличнее. Так, чтобы умел смотреть на два горизонта, а не в одну точку.

А в остальном все было тихо — спокойно.

Бояре не вякали, Милославские не воровали больше нормы, маленький Володя рос, как на дрожжах, Любава была жива — здорова. Даже пакостный старец Симеон — и тот покамест притих, понимая, куда его пошлют с любыми предложениями. Война же, да и отец за сына волнуется…

Пришло письмо от Марфы — сестрица благодарила за помощь. Пришло письмо от Михайлы Корибута — тот вообще растекался от счастья. Не рассчитывал мужчина на такое, чего уж там, не верил…

Скорее понимал, что пока может один остаться перед турками, а страна‑то не выдержит. Да, вот так оно в политике. Все друг другу клянутся в вечной дружбе, а вот как надо руку протянуть… и куда чего девается? Сразу у всех то понос, то золотуха, то лишай, то почесуха…

Но Алексей Михайлович зятя не бросил.

Писал Ордин — Нащокин, писал и о том, что направит к ней еще мастеров, кое — каких учителей и вообще интересных людей. Благодарил за зелье, интересовался, нельзя ли еще получить… надо было опять озадачить сэра Исаака, чтобы к весне еще пара десятков килограмм зелья была. Но ведь дело‑то хорошее! Крым брать надобно! Такая корова нужна самому!

А еще Софья переживала за брата. Ну и за сестру тоже. Окажись Марфа в турецком плену — ничего особо страшного ей не грозит. И статус, и характер, и навыки — все есть. Но сколько ж труда даром пропадет?