Иван Фирсов - Адмирал Сенявин

• Название: Адмирал Сенявин
• Автор: Иван Фирсов
• Издательство: Армада
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1997
• ISBN: 5-7632-0561-8

Новый исторический роман современного писателя Ивана Фирсова посвящен адмиралу Д. Н. Сенявину (1763–1831), выдающемуся русскому флотоводцу, участнику почти всех войн Александровского времени.

---

От того, какие поступки он совершает, останется память в умах и сердцах людей, судьбы и жизни которых будут зависеть от его действий. Добрая или худая. Особенно часто такое происходит в годы великих потрясений и войн.

В разгар лета 1805 года приспело это время для Дмитрия Сенявина…

Лишь один сенатор — Карно — выступил против узурпации власти первым консулом, который взамен «общественной свободы хочет сделать страну личным достоянием».

Александр демонстративно не признавал за «безродным корсиканцем» титул себе равного. Кстати, в прошлом году нашелся повод бросить камень в новоявленного правителя Франции.

Отношения Англии и Франции накалились до предела. Наполеон в беседе с английским послом Уитвортом мастерски разыграл сцену, выказывая большое раздражение и угрожая:

— Франция непобедима, война с вами будет войной на истребление. Не надейтесь на союзников, Австрия уже не существует.

Уитворт тут же донес своему министру: «Мне казалось, что я слышу скорее какого-то драгунского капитана, а не главу одного из могущественных государств мира».

Спустя месяц первый консул вновь стал угрожать, нашелся предлог — возвращение Мальты.

— Итак, вы хотите войны! — запальчиво говорил он Уитворту. — Вы хотите воевать еще пятнадцать лет, и вы меня заставите это сделать. Если вы хотите драться, я тоже буду драться. Мальта или война!

В Англии знали, что война будет трудной и опасной. Вильям Питт решил испробовать «вариант Павла Петровича», когда-то собиравшегося в Индию. Но организовать «апоплексический удар» в Тюильри сложнее, чем в Михайловском дворце Петербурга. Правда, в Париже тот самый Уитворт успел сплести сети, но они были весьма тонки. Там не было Палена, братьев Зубовых, их сестры, изящной светской дамы Ольги Александровны Жеребцовой, через которую, собственно, и «заботился» о здоровье Павла I английский посол Уитворт.

И все же Питт предпринял попытку. Во Францию с большими деньгами послали фанатика Жоржа Кадудаля[52]. Заговорщики вовлекли в свой план генералов Пишегрю и Моро. Но заговор провалился. Наполеон пришел в ярость.

— Напрасно Бурбоны думают, что я не могу им воздать по заслугам за эту попытку уничтожить меня.

Главный дипломат первого консула Шарль Талейран[53] умел выслужиться:

— Бурбоны, очевидно, думают, что ваша кровь не так драгоценна, как их собственная.

Решение Наполеона пришло молниеносно — расправиться с герцогом Энгиенским[54] — отпрыском Бурбонов. Правда, он живет не во Франции, а в Бадене и никак не замешан в заговоре, но это малозначащие детали. Европа должна знать, кто здесь хозяин.

Отряд конных жандармов вторгся в Баден — арестовал герцога. Через пять дней вечером его судили в Венсенском замке, обвинили в том, что получал деньги от англичан, воевал против Франции. В три часа ночи, без четверти, ему объявили смертный приговор. Он написал письмо с просьбой о помиловании Наполеону и передал председателю суда Юлену. Тот хотел ходатайствовать о смягчении приговора. Но все было предрешено. Специальный посланец Наполеона, генерал Савари, вырвал у него из рук перо:

— Ваше дело кончено, остальное уже мое дело.

В три часа ночи герцога Энгиенского вывели в Венсенский ров и расстреляли…

В Европе возмутились, но говорили шепотом. Только Александр заявил Франции официальный протест. Наполеон ответил ядовито — в России недавно пролилась «венценосная кровь», пусть Александр сначала схватит и накажет убийц своего отца. Наполеон, конечно, знал подоплеку этой истории.

На берегах Темзы напряженно ждали ответа Александра на «пощечину Наполеона», но слабый духом властитель проглотил обиду.

— Не стоит обращать внимания на светские сплетни, — говорил, скрывая раздражение, Александр окружающим.

В свое время, подтвердив «мирные устремления» и дабы ублажить на время Наполеона, он все же подписал с Францией мирный договор. Минуло два года, и стало ясно, что Бонапарту была нужна передышка для подготовки новой войны.

К тому же звук «пощечины» разнесся не только по Европе, но и по России.

Отовсюду русские дипломаты доносили о французских интригах. Из Константинополя посланник сообщал, что агенты Франции подбивают Турцию выступить против России, чтобы в первую очередь утвердиться на Ионических островах. Наполеону не давали покоя отнятые у него «ключи» от Адриатики и сердцевины Средиземного моря. К востоку от них лежала страна Леванта — извечный рынок французов, а за проливами заманчиво вырисовывались берега Крыма и Кавказа.

Монарху следовало реагировать, надо же, в конце концов, показать своим сановникам, кто правит Россией. Тем более у него на столе две недели лежат департаментские справки по этим вопросам.

Летом 1805 года Александр I отдал два указания. Одно — министру иностранных дел князю Адаму Чарторыйскому[55]:

— Передайте посланнику в Константинополе — я не только не позволю Дивану распространять свою власть на республику ионитов, но и употреблю все средства, чтобы сохранить ее независимость.

Другое — управляющему военным морским министерством вице-адмиралу Павлу Чичагову:

— Срочно снарядите суда и направьте к Ионическим островам дивизию генерал-майора Анрепа[56] из черноморских портов. Приуготовьте и отправьте на Корфу несколько кораблей для их охраны.

Под стать своим воззрениям Александр I приискал себе управляющего военным морским министерством, вице-адмирала Павла Чичагова. Отпрыск когда-то известного адмирала Василия Чичагова начинал службу на флоте армейским поручиком — адъютантом у своего родителя. В этой должности он пробыл семь лет. Четыре кампании командовал кораблями. Дважды увольняли его со службы, но тут же возвращали по монаршей милости. Затем состоял в свите его императорского величества. Метко обрисовал Чичагова его современник, знатный адмирал В. М. Головнин: «…всем и всегда командовал и никогда ни у кого не был под начальством. Во всех делах верил самому себе более всех… Самого себя считал способным ко всему, а других ни к чему… Подражая слепо англичанам и вводя нелепые новизны, мечтал, что кладет основной камень величию русского флота…» С такими советниками принимались мудреные решения по морскому ведомству.

Между тем события нового, 1805 года развивались стремительно. Наполеон продолжал утверждаться в Европе, еще явственнее просматривались французские притязания на Адриатику.

…Знойным июльским днем Чичагова срочно вызвали в летнюю резиденцию императора. В императорских апартаментах он застал министра Чарторыйского. Александр медленно прохаживался по кабинету, как обычно, казался безразлично-спокойным.

— Успехи наши в Далмации и Черногории, Павел Васильевич, весьма могут быть сомнительны, как князь убеждает нас, — император кивнул на Чарторыйского, — если нынче же не сумеем мы противостоять там Бонапарту. — Он остановился, чуть насмешливо посмотрел на Чичагова и продолжал: — Порта, несомненно, рано или поздно уступит очарованию Бонапарта, а посему нам следует не мешкать. — Александр едва повернул голову к Чарторыйскому. — Как ты думаешь, князь?

Давно поднаторевший в придворных делах, Чичагов подумал, что, видимо, не миновать отправки новой эскадры в Средиземное море, и тоже повернулся к Чарторыйскому, ожидая ответа.

— Ваше величество, — начал горячо министр, — черногорцы намерены овладеть Которо, ибо боятся, что австрийцы отдадут его Бонапарту. Но им не под силу сия акция в одиночку. — Он перевел взгляд на Чичагова.

«Видимо, император уже решился послать в Адриатику эскадру… — размышлял Чичагов, слушая Александра и Чарторыйского. У него упало настроение. — Опять возиться с кораблями, да и кто их поведет? Ушаков? — Чичагов невольно поморщился. — Нет, нет, только не этот лапотник. Второй год в Петербурге, а не изволил появиться ни на одном именитом балу».

Александр прервал его размышления:

— Надобно подкрепить войска генерала Ласси[57] еще одной эскадрой. Думаю, что пяти-шести кораблей будет достаточно. — Император вопросительно посмотрел на Чичагова.

— Вполне, ваше величество, вдобавок к отрядам Сорокина и Грейга, — учтиво ответил Чичагов, продолжая про себя размышлять: «Ежели бы весь флот с Балтики забрать, недурно и самому мне в командующие напроситься».

— Итак, решено. — Александр самодовольно улыбнулся краешками губ. — Пожалуй, осталось выбрать предводителя. Кого порекомендуешь, Павел Васильевич?

Чичагов знал, что император благоволит к тем, кто не пользовался расположением его отца. Однако почти все моряки служили одинаково прилежно и при Екатерине, и при Павле и служат так же достойно и теперь. «Ханыков — стар, Грейг — ни то ни се, Кроун…»

— Ваше величество, возможно, вице-адмирал Кроун?