Николай Евдокимов - У памяти свои законы

Скачивание начинается... Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Описание книги "У памяти свои законы"
Описание и краткое содержание "У памяти свои законы" читать бесплатно онлайн.
Новый роман Николая Евдокимова — правдивое, острое произведение, повествующее об ответственности советских людей друг перед другом и перед обществом.
Написанный со свойственным Н. Евдокимову лиризмом, с тонким проникновением в психологию героев, роман ставит ряд важных морально-этических проблем.
Занимательность сюжета, жизненная достоверность, своеобразная композиция этого произведения несомненно увлекут читателя.
Я твердила: «Андрей, Андрей» — и словно накликала его: у причала остановился грузовик с досками и ящиками. В кабине рядом с шофером сидел А. А. Королев собственной персоной. Шофер открыл борт и стал сбрасывать ящики у рыбоприемника.
— Куда собрался? — спросила я.
— Мать искать.
— На ночь глядя?
— Что ж делать?
— А ребята?
— Соседка обещалась.
— Я с тобой!
— Еще чего!
— Сказала! — Я полезла в кабину, но меня окликнула Шурка-учетчица. С заговорщицким видом отозвала в сторону:
— Тайну не выдашь?
— Во! — я пальцем по горлу провела: это клятва такая.
— Я наговор узнала.
— Чего?
— Наговор. На кого прочтешь — присыхает. Старинный! Бабка Андреиха под большим секретом надиктовала.
Меня даже затрясло от смеха:
— Суеверие!
— Нет, — сказала Шурка. — Нет! Очень даже помогает. Девчонки пробовали.
Шура у нас самая красивая. У нее ноги, как у киноактрисы. А лицо… Кто понимает, что такое красота, глаз не оторвет. Коса длинная, с кулак толщиной. Я иногда просто так смотрю на нее. Как на картину. Самая она красивая, но не везет ей с любовью. Обходят ее ребята, словно боятся. А первая она ни к кому не подойдет. Гордая. Нравится ей тут один. Демобилизованный, родственник Базоркина: в отпуск приехал. Но он тоже — ноль внимания. А она извелась.
Мне жалко ее стало: очень уж она, видно, поверила в этот наговор, и я сказала:
— Вообще-то, может, и помогает… Верить надо. Когда веришь, тут не то что наговор подействует…
— Ага, — сказала Шурка, — точно. Если не веришь, лучше не связывайся. А этот наговор — девчонки клялись! — моментально помогает. Хочешь списать? Или вместе пойдем. Его надо в лунную ночь читать, в одной рубашке, босиком…
— Брр, — сказала я, — страшно!
Ни в какие наговоры я не верила. И не нужны мне заклинания — человек сам кузнец своего счастья. Так во всяком случае вещает тетя Аня. Мысль очень глубокая и оригинальная. Но… зачем упускать такой случай? Ночь. Луна. Тишина. Собаки воют. Море шумит. А мы с Шуркой в одних рубахах — две ведьмы, две колдуньи. Жутко! Интересно! И, может быть, не бесполезно.
— Обязательно, Шуренок, — крикнула я и побежала к грузовику: Андрей уже звал меня. — Только никому ни-ни…
Я помахала ей, и мы поехали.
Но мы не сразу уехали из Новоморского. Пришлось отвозить доски на строительство дома отдыха. Это строительство для нас все равно что для какого-нибудь города строительство гигантского завода. Мы, школьники, тоже тут работаем. И весной в каникулы работали, и сейчас работаем. Все работают, даже Андрей из солидарности. Только вот отдыхаем часто, потому что не всегда бывает стройматериал. Ждем, пока завезут. И теперь ждем. Уже четыре дня. Да, был Новоморской захудалым поселком, необетованной землей, которую даже курортники не открыли, а дом отдыха построят — и станет он всероссийской здравницей. И все — Краб. Открыл свою чудо-воду, которая исцеляет будто бы самые страшные болезни. Настоящая у нас эпидемия ныне — все ведрами лакают эту воду, хоть и горькая она.
Сбросили мы доски, помчались в горы. Мимо Алехина камня. Мимо «Рассвета». В Дудовку — наш районный центр.
— Погуляй, — сказал Андрей.
— Нет. С тобой пойду.
— Погуляй, говорю.
— Нет.
Он рассердился, но настаивать не стал. Мы поплутали по улицам Дудовки, наконец вышли к узенькому зеленому тупичку. В конце его на скамейке сидел дядька в кепочке. Он был толст, как арбуз, держал на коленях гармонь и думал, наверно, что играет нечто великолепное, но ничего не играл: гармонь шипела на басах, как рассерженный гусак, и только.
Он увидел Андрея, попытался встать, но не встал, лишь пьяно пролепетал:
— Не имеешь права! Я — вдов. Слыхал? Ты меня в морду, я тебя в милицию. Понял? У меня завсегда так. Я себя в обиду не дам.
— Понятно, — сказал Андрей. — А мать где?
— В хате, где ей быть! Пань! — крикнул он. — Сыночек приперся! Пань! Сыгрануть тебе, Андрюха? Печальное? Я уважаю печальное.
А вот и тетя Паня объявилась. Вышла. Подбоченилась. Ни смущения, ни неловкости. Кофточка расстегнута. Измята. Ноги тонкие, упругие, в узких штанах. Талия как у девчонки. А глаза диковатые. Большие. С косинкой. Будто в разные стороны смотрят. Стоит усмехается.
— Чегой-то вам тут надобно, чудаки заморские? — Она ласково это спросила и засмеялась.
— Дед умер, — сказал Андрей. — Завтра похороны.
— Все помрем! — сказал дядька.
— Молчи! — прикрикнула тетя Паня.
— Это завсегда, с удовольствием, — ответил он и затих.
— Выходит, не ошиблася, — сказала тетя Паня. — Третьего дня сердце заныло ни с того ни с сего. Ну, тоска. Отчего бы, думаю. Оказывается, вон отчего: дед помер, царство ему небесное.
Она проводила нас до начала тупичка:
— Идите. Я потом. Я еще в сторожку схожу. Надо ж поглядеть, какое он там наследство оставил… Идите. Утром раненько явлюсь к похоронам.
От нее пахло вином. И глаза блестели.
— Опять пила, мать? — спросил Андрей.
— Не трожь меня! — крикнула она. — Я тебя не звала! Проваливай!
Мы ушли. Пока Андрей ловил возле больницы попутную машину, я в магазин забежала. Я с детства люблю толкаться по магазинам. Самый плохонький, он все равно как сказочный. Наполнен чудесами и пахнет… Ничто так не пахнет, как наши дудовские магазины. Чудом пахнут. В наших магазинах все есть, они как лавки древностей: полны пылью, блеском транзисторов, звоном игрушек, посуды, сиянием никелированных чайников, кастрюль и волшебством.
Я купила за рубль двадцать пробный пузыречек с духами «Подарочные». Это любимые духи тети Ани. Мне они не нравятся, а ей — очень. Вернусь домой — подсуну, чтоб не очень сердилась. А домой я, конечно, вернусь: куда ж мне деваться?
Андрей позвал меня, и мы поехали. Доехали до Алехина камня. А там на своих на двоих стали подниматься по тропинке к сторожке.
Солнце на закат шло, но жара еще не спа́ла. Через заросли можжевельника продирались. От можжевельника дух пряный. И так дышать нечем, а тут еще этот дух. Я еле-еле до поляны добралась. Здесь трава высокая, свежая. И медом от нее пахнет. Хорошо пахнет. Я легла.
Андрей смотрел на меня. И я смотрела на него. Я улыбнулась. Он не ответил, нагнулся, хотел поцеловать.
— Нет, — сказала я.
— Мать взгрела?
— Ты меня не любишь. Уедешь и бросишь.
— Да. Уеду и брошу, — согласился он. Я никогда не могу понять, когда он говорит правду, когда шутит.
— Бросишь, — сказала я. — Бывает вечная любовь? Ну?
— Не знаю.
— Странно, ты все знаешь.
Он засмеялся:
— Вечная? Сам человек не вечен. Вечное — это что? Постоянное, неизменное. А зачем постоянное, неизменное? Гниль же, болото. Скука. Вечная любовь, вечные знания, вечные идеи — ерунда.
— И однако все это есть.
— Оставь. Вечны только поиски. Поиски истины… А истины… Истины тоже не вечны. Такие же сумасшедшие, как ты…
— Так. Я еще, оказывается, и сумасшедшая. Открытие! Спасибо.
— Что ж — нормальная? Если б нормальная была, я б тебя не любил. А так…
— «Так»?
— Вечно буду любить…
— Договорился!
Господи, как я его люблю! Настоящая дура. Влюблена, даже страшно.
— Отвернись, — сказала я. — Ну, не смотри так!
Когда он на меня так смотрит, мне дышать нечем.
— Отвернись!
Из леса уже шла темнота. Становилось сыро и грустно. К вечеру почему-то всегда грустно. Я сказала:
— Мама не велит мне с тобой встречаться.
— Правда?
— Ну, не то чтобы… «Рано», — говорит. Мы с тобой как щенки беспомощные. Захотят, возьмут за шкирку и разбросают в разные стороны.
— А мы опять приползем.
— А они снова разбросают… В чем я виновата? В том, что мне хорошо с тобой? Если бы я хоть на год была старше, хоть школу бы кончила… Жду не дождусь. Я сказала: «Не вернусь домой».
Он засмеялся:
— Куда ж денешься?
— Ах, конечно, вернусь. Но как жить, Андрей? Себя преступницей чувствовать? Как жить, скажи?
— Ждать, — сказал он.
— Чего «ждать»?
— Когда мы поженимся.
— Не городи. Я не собираюсь замуж. И не думаю. Вот это и в самом деле рано.
— Подожду.
— Ты же старше меня, Андрей, — сказала я. — Ты в сто раз меня умнее. Зачем же так говоришь? Ждать долго придется. Все может за это время случиться. Не в том дело, поженимся мы или нет. В этом ли дело? Главное — сейчас. Чтобы мы не обманули друг друга. Чтобы на всю жизнь запомнили это время. Как радостное. Счастливое. Ну, не так разве?
— Так. Но все равно поженимся. Я буду ждать. Я терпеливый. Я однолюб.
— Ну жди, — сказала я. — Мне холодно. Костер разожги, что ли.
— Скоро темно будет, — сказал он. — Теперь сторожка уже недалеко. Успеем засветло. Побежим?
Я испугалась: ночевать в доме Ивана Прокопьевича? Это все равно что на кладбище ночевать. Андрей засмеялся:
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!
Похожие книги на "У памяти свои законы"
Книги похожие на "У памяти свои законы" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Отзывы о "Николай Евдокимов - У памяти свои законы"
Отзывы читателей о книге "У памяти свои законы", комментарии и мнения людей о произведении.