Михаил Пинчук - Советские партизаны. Мифы и реальность

• Название: Советские партизаны. Мифы и реальность
• Автор: Михаил Пинчук
• Издательство: Наша будучыня
• Жанр: История
• Год: 2014

Официальная история партизанского движения на территории СССР, оккупированной войсками Германии и ее союзников, полностью мифологизирована. Вместо критического анализа реальных событий, их особенностей, причин и последствий, читателям предлагаются выдумки бывших партизанских начальников, партийных идеологов, советских историков и литераторов.

Автор книги, состоящей из 26 глав, последовательно опровергает эти мифы. Свои рассуждения и выводы он подтверждает ссылками на исследования историков, воспоминаниями участников и очевидцев описываемых событий, подлинными документами, а также статистическими данными.

---

«Герой Советского Союза Ф.Ф. Архипенко (в те дни — молодой летчик 17-го ИАП) вспоминает, как „весной 1941 года по заданию комиссара в одной из деревень под Ковелем мне довелось прочитать доклад, посвященный дню Красной Армии… Во время доклада под окнами раздалось несколько выстрелов… Атмосфера вокруг была довольно напряженной, и пришла мысль, что неплохо бы быстрее уехать отсюда, пока жив…“» (Солонин, с. 451).

Так что Вермахт пришел на благодатную землю — как и в Прибалтике, как и в Западной Беларуси, здесь вслед отступающим частям Красной Армии гремели выстрелы местных жителей[29].

Не являлось союзником большевиков и население центральных районов Украины, выморенное страшным голодом 1932–1933 годов.

«Пожар мятежа бушевал на Украине. Причем не только в западных ее областях. Так, в описании боевых действий 32-й танковой дивизии читаем: „…к вечеру 6.07.41 дивизия подошла к Староконстантинову, но в город войти не удалось, так как в городе паника и беспорядки…“ Староконстантинов находится в Проскуровской (ныне Хмельницкой) области. Это „старая советская“ часть Украины. Но даже там „беспорядки“ оказались такой силы, что командир танковой (!) дивизии не рискнул войти в город.

При этом в самом областном центре, как докладывал начальник Управления политпропаганды Юго-Западного фронта Михайлов, „после панического отъезда из города районных и областных руководителей была взорвана электростанция и разрушен водопровод. Отошедшие в Проскуров наши части остались без света и воды“…» (Солонин, с. 453–454).

Тюрьма НКВД № 1 в Львове после бегства большевиков. Родственники опознают тела казненных «врагов народа». Какой мощнейший заряд ненависти они получили!

Марк Солонин прав — летом 1941 года РККА воевала на враждебной ей территории Украины. И только в восточной части республики — «промышленной зоне» — дело обстояло несколько иначе. Сельское население и здесь было в основном украинским, но городское — русским и еврейским. Поэтому, опираясь на горожан, партийно-советское руководство летом 1941 года занялось подбором руководящих кадров для партизанских соединений[30].

Партизанский маршрут

На территории Центральной Украины практически нет лесов (исключая Припятский район), где могли базироваться партизаны. А вот в районе «излучины Днепра» такой лесной массив имелся (точнее, это излучина его притока — реки Самара, в районе Новомосковск — Павлоград). Вдобавок здесь проходят дороги, связывающие Днепропетровск с Запорожьем, Никополем, ДнепроГЭС, Новомосковском, Сталино, Харьковом. Московские стратеги решили развернуть партизанские отряды для действий на указанных магистралях. Это решение оказалось трагической ошибкой дилетантов — лесной массив у реки Самары был мышеловкой.

Дело в том, что он ограничен с востока рекой Самара, с запада — железной дорогой Новомосковск — Павлоград, и оттуда невозможно скрытно уйти никуда. Этот «лесной оазис» со всех сторон окружен открытым пространством, да еще и заперт с востока рекой, на противоположном берегу которой тоже открытое пространство. Пребывание отрядов в лесном массиве имело смысл лишь в том случае, если бы они ограничились разведкой, либо проводили боевые операции в других районах — по принципу «не пакости там, где живешь». Но партизаны принялись действовать именно «по месту жительства». Поначалу им даже сопутствовал успех — ввиду отсутствия вооруженных сил противника.

Так, Новомосковский отряд 2 ноября 1941 года атаковал село Вольное, располагавшееся на окраине лесной зоны. А 10 декабря 1941 года более 200 «мстителей» атаковали лагерь советских военнопленных в районе села Знаменка и освободили около двух сотен человек. Однако этот успех оказался последним. Повторная атака партизан 21 декабря на село Вольное была отбита с большими для них потерями. В тот же день в район Новомосковска прибыл 1-й батальон 190-го пехотного полка Вермахта. Через четыре дня операция завершилась полным уничтожением партизанского отряда (242 партизана погибли, 160 попали в плен).

Еще раньше, в октябре — ноябре 1941 года, части 444-й пехотной дивизии Вермахта ликвидировали Никопольский партизанский отряд.

«В ходе медленной, но проводимой с особой тщательностью операции немцы в течение следующей недели окружили партизан и практически полностью их уничтожили. Двести пятьдесят человек погибли или были взяты в плен непосредственно в болотах, а сто человек задержаны между Никополем и Кривым Рогом после того, как им на время удалось ускользнуть от немцев на лодках под покровом ночи. К 26 октября район Никополя был полностью очищен от партизан; в ходе проведения операции немцы потеряли убитыми 27 солдат; один офицер и 31 солдат были ранены…»

«Судя по донесениям подразделений СД, действовавшие к востоку от Никополя партизанские группы (…) состояли в основном из военнослужащих Красной Армии, набранных в Москве и направленных для партизанских действий в этот район…

Командирами партизан были партийные работники, также, по всей видимости, набранные в Москве. Основным заданием этих групп было, очевидно, проведение диверсий. Когда они добирались до болот, у этих групп даже не было проводников из местных жителей» (Армстронг, с. 283).

На этом организованному партизанскому движению в Украине пришел конец — все последующие группы и отряды перебрасывались через линию фронта с советской территории, фактически они представляли собой разведывательно-диверсионные подразделения, а не партизанские отряды.

Слева — С.А. Ковпак (1887–1967).

А как же Ковпак, Федоров и прочие?

Здесь мы переходим к интересному вопросу о том, как советские авторы в послевоенный период навели «тень на плетень». Повторяю еще раз: советского партизанского движения на территории Украины не было (если иметь в виду основную территорию республики). За исключением «излучины Днепра» (или Самары), почти все «украинские» партизаны (среди которых далеко не все были украинцами) базировались в припятских лесах и болотах. Но этот пограничный между БССР и УССР малонаселенный регион (с мизерным присутствием оккупантов) можно равно считать и украинским, и беларуским.

Изучение боевой деятельности советских украинских партизанских формирований дает любопытную картину. Оказывается, они были «кочевыми» или «блуждающими». К примеру, возьмем Путивльский отряд во главе с председателем Путивльского горисполкома Сидором Ковпаком. Путь этого отряда из Сумской области пролегал сначала в Курскую, а позже — в Орловскую область РСФСР. Именно там он превратился в достаточно крупное соединение Сумской области УССР и уже оттуда в 1942–1943 гг. совершил рейд по Гомельской, Пинской, Волынской, Ровенской, Житомирской, Киевской областям и в Закарпатье. Будучи разбитым, соединение Ковпака отступило опять-таки в Припятские леса.

Весьма примечательно то, что указанный маршрут (Орловская область — Гомельская область — Припятские леса — Волынь — Галиция — снова Волынь — снова Припятские леса) повторяли все крупные «украинские» формирования. Например, соединение А.Ф. Федорова, первого секретаря Черниговского обкома компартии Украины, называлось «Черниговско-Волынским». Но посмотрите на карту: где Чернигов, а где Волынь? От Чернигова до Луцка по прямой линии более 420 км. Их разделяют три области — Ровенская, Житомирская и Киевская!

Отряды только назывались украинскими. Возглавляемые представителями партийно-советской номенклатуры Украины, они формировались в Брянской, Орловской и Смоленской областях, состояли в основном из «окруженцев» и местного «партийно-комсомольского актива». Там же они и базировались. Затем совершался марш к месту постоянной дислокации — в Припятские леса (где имелась возможность укрыться, практически отсутствовали немцы), после чего совершали набеги на Галицию и Волынь.

Партизаны соединения Ковпака в походе.

Но почему партизаны не пытались проводить операции в других областях? А потому, что в других областях нет обширных лесов, где можно укрыться. Из Брянских лесов «украинские» соединения переходили в леса Припятские, а на территории собственно украинской от Припяти можно пройти только на Волынь и в Закарпатье — снова из одних лесов в другие. Как видим, указанный маршрут диктовался соображениями собственной безопасности, отнюдь не стратегической целесообразностью.

На Волыни и в Закарпатье советские партизанские отряды надолго не задерживались, их быстро «выдавливали» оттуда, так как Волынь и Галицию контролировали отряды украинских националистов, с которыми имелась договоренность «о ненападении». Да и поддержкой местного населения «советские» не пользовались.