Анатолий Варшавский - Колумб Австралии. (Докум. повесть о Педро Киросе)

• Название: Колумб Австралии. (Докум. повесть о Педро Киросе)
• Автор: Анатолий Варшавский
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: История
• Год: 1971

Отыскать во что бы то ни стало Южный материк — вот цель, которую поставил перед собой Кирос, один из самых замечательных мореплавателей времен Великих географических открытий. Кирос был прав, когда доказывал, что к юго-западу от островов Санта- Крус должен находиться материк. И он был прав, полагая, что к Южной Земле проще и легче добраться, идя из Перу, с востока на запад.

Два плавания совершил Кирос в неведомых в ту пору широтах Тихого океана. И не по его вине остались неосуществленными его гениальные проекты. Ему, человеку удивительной судьбы, предугадавшему существование Австралии и Антарктиды, с чьим именем связаны самые выдающиеся плавания конца XVI — начала XVII века, посвящена эта книга.

---

Утром капитан попросил кормчего сказать, где находится корабль.

— С подветренной стороны мыса, — ответил тот.

И капитан велел ему проследить за тем, чтобы судно не вынесло в открытое море.

— Это нелегкая задача, — ответил кормчий, — волны против нас, но я приложу все усилия.

На протяжении этого и последующих двух дней неоднократно были предприняты попытки войти в бухту. Оставшиеся в бухте корабли не выходили из нее; ветер не утихал. Мы потеряли управление кораблем, и нас отнесло на 20 лиг. С огромным сожалением смотрели все мы на высокие горы на берегу, которые все больше от нас отдалялись.

Нас относило на север и северо-восток, и Кирос принял решение добраться до широты, на которой расположен остров Санта-Крус...»

Когда Торрес утром увидел, что флагманский корабль исчез, он принялся искать его следы: быть может, капитана потерпела крушение? Нет, ничего не видно: ни досок, ни скарба, ни людей.

15 суток ждет Торрес. Затем созывает офицеров, открывает при них запечатанный пакет. В нем приказ: дойти до 20 градусов южной широты, а далее через Манилу, Индийский океан и мыс Доброй Надежды, возвратиться в Испанию.

Корабль ложится на предписанный курс и где-то на 20-м градусе поворачивает на северо-запад. На широте 11,5 градуса Торрес видит какой-то берег.

Письмо Луиса Ваэса Торреса его величеству (отправлено из Манилы 12 июля 1607 года, получено 22 июня 1608 года).

«...Плывя на юг по направлению к суше, мы увидели очень большую бухту. Берега ее были населены, земля тут была плодородна: на ней произрастали рис и фрукты, здесь было много дичи и свиней. Местные жители все ходят обнаженными. Цвет кожи у них черный. Оружием им служат лук и стрелы, а также дубинки... Бухта очень красивая, в нее впадает несколько рек, в том числе одна большая. Бухте мы дали имя Сан-Фелиппе-и-Сантьяго, а землю назвали Эспириту Санто. Там мы пробыли пятьдесят дней, объявив всю территорию владением вашего величества... Из этой бухты, из самой ее внутренней части, однажды ночью через час после полуночи, без какого-либо предупреждения и не подав никаких сигналов, ушла капитана. Это произошло 11 июня. И хотя на следующее утро мы занялись поисками, сделав все, что только было в наших силах, мы не сумели разыскать ее...

Мы ждали в бухте еще 15 дней. К концу этого срока мы выполнили приказ вашего величества и созвали совещание с участием офицеров маленького корабля. На совещании, хотя многие и высказались против, было принято решение руководствоваться инструкцией, ибо у меня несколько иной характер, чем у Педро Фернандеса Кироса. В конце концов в полном соответствии с инструкцией мы покинули бухту, намереваясь тем не менее обойти этот остров вокруг. Из-за непогоды и мешавшего нам течения мы не смогли полностью осуществить наши намерения, хотя значительную часть пути я и проделал. Я видел несколько высоких гор, здесь есть несколько удобных для причала мест, но в большинстве своем они небольшие, и повсюду в них впадают довольно полноводные реки.

...У нас к этому времени остались только хлеб и вода: зима была в самом разгаре. Море, ветер... все было против нас. Это не помешало мне, однако, достичь нужной широты, которую я и пересек и пошел бы дальше, если бы не погода, ведь корабль у меня очень хороший...

Отсюда я повернул назад на северо-запад (11,5 градуса южной широты); здесь мы обнаружили начало Новой Гвинеи, берег которой тянется с запада на север и с востока на юг. Я не смог пройти с востока и поэтому пошел в западном направлении, вдоль южного берега...»

Вот оно! Повторим: «Я не смог пройти с востока и поэтому пошел в западном направлении, вдоль южного берега». Значит, он проследовал мимо южной оконечности Новой Гвинеи, значит, Новая Гвинея была островом. И еще одно: здесь оказались еще несколько других островов. Во всяком случае, Торрес, как он сам отметит, видел 3 октября 1606 года «очень большие острова, и к югу от них показались новые». Прадо впоследствии скажет: «Среди этих островов был один значительно больший, чем другие». Переведем эти записи на современный язык. Большинство исследователей сходятся на том, что Торрес и Прадо совершили открытие чрезвычайного значения. Насколько можно судить, они видели берега полуострова Кейп-Иорк, то есть самую северную оконечность Австралии. Даже если, как уточняют некоторые исследователи, речь идет об острове . Принца Уэльского, находящемся в непосредственной близости от Кейп-Иорка, суть не меняется: они шли мимо пятого континента, сами, однако, об этом не подозревая.

Бывает же так: Кирос открывает остров и принимает его за материк. Торрес находится в двух шагах от материка и решает, что это остров.

...Он проходит проливом между Новой Гвинеей и полуостровом Кейп-Йорк, поворачивает на северо-запад и снова идет вдоль новогвинейских берегов.

22 мая 1607 года после длительного плавания Торрес прибывает в Манилу.

Корабль не посылают на родину, его используют для местных нужд. Вероятно, Торрес умирает на Филиппинах, так и не узнав, что на пути в Манилу прошел совсем рядом с Австралией.

А донесение его окажется похороненным в секретных испанских архивах. Еще во времена Кука будут спорить о том, существует ли проход между Австралией и Новой Гвинеей. Известному французскому мореплавателю XVIII века Бугенвиллю, во всяком случае, не удалось обнаружить этот проход. А о том, что Торрес сумел такой проход найти, англичане ко времени первого путешествия Кука в конце 60-х годов XVIII века знали: при налете в 1762 году на Манилу они захватили хранившуюся там копию донесения Торреса. После вторичного «открытия» этого пролива ему и было присвоено имя Торреса.

...Недругу же Кироса, Прадо, очевидно, после смерти Торреса удалось добраться в Индию, а оттуда в Мадрид. И он еще напомнит о себе Киросу.

В свое время в инструкции на имя Торреса на тот случай, если эскадра разъединится, Кирос назначил местом встречи остров Санта-Крус. Здесь три месяца должен был ожидать остальных тот корабль, который прибудет первым на этот остров.

Кирос не пошел на Санта-Крус.

Почему?

Во-первых, потому, что, составляя инструкцию, он вовсе не имел в виду, что на Санта-Крус корабли попадут на обратном пути. Обратный путь был определен: именно этой дорогой, исполняя предписание, и пошел Торрес. И таким образом, хотя эскадра и разъединилась, первоначальный замысел был, собственно говоря, выполнен. Недаром впоследствии Кирос так обрадуется письму Торреса, в котором последний вкратце опишет свои приключения.

А во-вторых, как Кирос сам об этом потом напишет, когда 21 июня корабль достиг широты Санта-Круса, острова не было видно — погода была плохая, дул сильный юго-восточный ветер, и капитан побоялся — так он, во всяком случае, утверждает — плыть в поисках этого острова на запад, опасаясь, и не без основания, что проследует мимо и тем самым еще больше осложнит свое положение.

...На широте Гуама новая трудность. Куда идти — в Манилу или Мексику? Экипаж требует — в Манилу. Такое решение в какой-то степени выгодно и Киросу: он сумел бы там подлечиться; путь более безопасный, чем в Мексику. Не очень хорошо с продовольствием.

Как всегда, плохо с водой. И все-таки Кирос выбирает Мексику. Он еще раз нарушает собственное предписание? Да, конечно. Но следует учесть: необходимо, чтобы в Мексике знали об открытии. Нельзя откладывать это сообщение, оно слишком важно. Команда недовольна, многие ворчат, но корабль все-таки берет курс на Акапулько.

28 июля принимает Кирос свое решение. Двумя днями позже, к всеобщему облегчению, начинается сильный дождь. Моряки набирают 350 кувшинов воды. Удается наловить рыбы. Корабль поднимается до 33-го градуса северной широту. Кругом безбрежное море, накат волны широк, корабль один-одинешенек, и небыстро пробирается он вперед. Иногда ему приходится взбираться на отвесно громоздящиеся волны, и, словно с горы, падает он вниз, прямо в морскую пучину. Иногда покорно топчется на месте — матросы заделывают течь. И все-таки, преодолевая все препятствия, корабли упорно продолжает свой путь.

Неделя тянется за неделей. Погода становится все хуже.

И октября налетает невиданный ураган. Ветер ломает фок-мачту, руль выскакивает из цапфы, ударяется о борт, влево, вправо. Накатывают три огромные волны, они чуть не потопили корабль. Балласт, значительная часть груза — все летит за борт, работают все помпы, работают все, кто способен держаться на ногах. Беда, да и только. Уже хотят рубить главную мачту, даже кормчие считают, что иного выхода нет, но Кирос запрещает. И его слушают, прикованного к постели, беспомощного, но чуть ли не единственного, кто в этой грозной обстановке не теряет присутствия духа.

Едва моряки успевают немного прийти в себя, едва успевают они откачать воду й залатать паруса, заделать пробоины, починить руль, как наступает штиль. Израненное, избитое судно еле живо, терпенье моряков на пределе.