Евгений Примаков - Очерки истории российской внешней разведки. Том 3

• Название: Очерки истории российской внешней разведки. Том 3
• Автор: Евгений Примаков
• Издательство: Международные отношения
• Жанр: Военное
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-7133-1297-8 (Т. III)

Третий том знакомит читателей с работой «легальных» и нелегальных резидентур, крупными операциями и судьбами выдающихся разведчиков в 1933–1941 годах. Деятельность СВР в этот период определяли два фактора: угроза новой мировой войны и попытка советского государства предотвратить ее на основе реализации принципа коллективной безопасности. В условиях ужесточения контрразведывательного режима, нагнетания антисоветской пропаганды и шпиономании в Европе и США, огромных кадровых потерь в годы репрессий разведка самоотверженно боролась за информационное обеспечение руководства страны, искала союзников в предстоящей борьбе с фашизмом, пыталась влиять на правительственные круги за рубежом в нужном направлении, помогала укреплять обороноспособность государства.

---

— Особенно важно, — подчеркнул Меркулов, — разработать условия связи с источниками и предусмотреть замену «Корсиканцу», если он вдруг — а этого ни в коем случае не должно произойти — провалится. Для вызова каждого источника должен быть составлен свой особый пароль, а также пароль на случай внезапного отъезда из страны Короткова. Вы все поняли?

— Да, Всеволод Николаевич.

— Исполняйте!

Вернувшись к себе, Фитин вызвал начальника немецкого направления.

— Ну, Павел Матвеевич, надо готовить берлинскую группу к работе в чрезвычайных обстоятельствах. Подготовьте указание в Берлин. Пусть решат, кто сможет выполнять обязанности радиста. Направьте памятку об организации радиосвязи в нелегальных точках. Тем временем, надеюсь, доставят со склада обещанную руководством радиоаппаратуру.

Журавлев взял у Фитина документ с резолюцией руководства.

— Будет исполнено, Павел Михайлович.

В начале мая 1941 года Короткову поступило указание продолжить оформление отношений с отдельными членами группы «Корсиканца» и подобрать троих-пятерых человек, которые замыкались бы на рацию Харнака.

Задание требовало времени, а его становилось все меньше. Но Коротков не думал об этом. Трудности, казалось, прибавляли ему сил и энергии. При встрече с «Корсиканцем» он рассказал о необходимости освоения новых форм связи, пояснив, что это вытекает из ухудшения обстановки. Харнак и сам это видел.

— Но, к сожалению, Александр, у меня на примете нет никого, кто мог бы стать радистом.

— А как насчет Карла Беренса?

— Неплохая идея, но надо еще подумать. Завтра дам окончательный ответ.

На следующий день «Корсиканец» пришел расстроенный.

— Я долго думал о Беренсе и полагаю, что он не годится для роли радиста. У Беренса большая семья и малые дети. Случись что, я всю жизнь буду корить себя, что причинил им горе и страдания.

— Хорошо, Арвид, что ты скажешь по поводу Курта Шумахера?

Харнак с облегчением вздохнул.

— Я его знаю. Уверен в нем. Думаю, что подойдет, лишь бы разбирался в радиоделе.

— Технике обучим.

Едва Коротков доложил Центру о проделанной работе, как его срочно вызвал на встречу «Корсиканец». С ним пришел «Старшина».

— Плохие новости, Александр. Только что мобилизовали в армию Шумахера.

Это было очень неприятной неожиданностью.

— Видимо, без моего вмешательства этот вопрос не решить, — пришел на выручку «Старшина». — Предлагаю кандидатуру Ганса Коппи. Он относительно молод, но уже имеет богатый опыт подпольной борьбы, коммунист. В Нойекельнском районе Берлина он руководит комсомольской организацией. Человек стойкий и надежный — ручаюсь.

— Да?! Арвид, вы его знаете, можете что-нибудь добавить?

— Нет, это имя слышу впервые.

— К сожалению, это осложняет дело. Мы не можем доверять наши связи незнакомому и непроверенному лицу, — Коротков сдвинул брови.

— Я гарантирую, что Ганс Коппи нас не подведет. Он давно в подполье, как и его жена Хильда, и свою верность они доказали делом. Но с радиотехникой он действительно не знаком. Зато настойчив и упорен в достижении поставленной цели.

Коротков задумался над возможными последствиями такого решения вопроса.

— Я согласен, — сказал Коротков. — Сразу же договоримся и о связи с ним: вызывать его будем от имени «Штральмана из Вены». Не позднее завтрашнего дня организуйте мне с ним встречу. Хочу собственными глазами убедиться, что это за человек, и необходимым образом его проинструктировать.

«Корсиканец» и «Старшина» молча кивнули.

Обещанные Центром рации и другие средства явно запаздывали. Техника поступила только в конце апреля — начале мая. В багаже находились две портативные рации в контейнерах-чемоданчиках с питанием от батареек. Переносные радиопередатчики мог ли работать в квартирах верхних этажей домов, в поле, в лесу, с поверхности воды. Радиус действия рации достигал одной тысячи километров. Принимающая база была оборудована в районе Бреста. Среди распакованных коробок оказались карманные приемник и передатчик, работавшие от электросети напряжением 110–220 вольт. «Странная штука, — подумал Коротков, — и как ею пользоваться? Да и инструкции к ней нет. Вот это сюрприз! Что касается принимающей базы на советско-польской границе, то, судя по всему, Красная Армия не собирается отступать и будет бить врага на его же территории, как пелось тогда в песнях. Но сможет ли маломощная рация на батарейках обеспечить устойчивую радиосвязь группы «Корсиканца» с Центром?» Эта мысль не оставляла Короткова. «Москве виднее», — решил он в конце концов.

Он тщательно готовился к передаче рации антифашистам. Заранее договорился о месте и времени встречи. Принимать рацию должна была Грета — жена А. Кукхофа. У нее был свой особый метод проведения конспиративных встреч. Большинство подпольщиков в таких случаях старается выглядеть невзрачно, слиться с окружающим фоном. Но не такова была эта женщина. Она выбрала самое нарядное платье и пошла на явку как на праздник, как на свидание. Мужчины оборачивались ей вслед, и никому не приходило в голову, что это подпольщица. Собрав всю свою волю и выдержку, она спешила но важному делу.

Коротков заблаговременно выбрался с «чемоданчиком» в сад посольства, ушел в глубину его и перемахнул через забор. Опустившись на землю, Коротков присел, держа рацию в руках. Он отряхнулся, прошел улочками до метро. Несколько раз меняя маршрут следования на подземке, убедился, что «хвоста» за ним нет, и вышел у парка Гинденбурга в Вильмерсдорфе. Грета Кукхоф, как только увидела Александра Эрдберга (так Коротков представлялся немецким партнерам), с облегчением вздохнула. Настроение у нее поднялось. Домой она возвратилась в спокойном расположении духа. При первой возможности передала фибровый чемоданчик в другие руки. Опять напряженная дорога, опять тряска сложной аппаратуры.

Ни на один день резидентура не прекращала добычу информации. Группа антифашистского Сопротивления «Корсиканца» — «Старшины» сообщала все более тревожные данные о завершении подготовки Гитлера к нападению на Советский Союз. 16 июня 1941 г. из Берлина в Москву ушла телеграмма, предупреждавшая, что германская агрессия может начаться с минуты на минуту.

По указанию начальника разведки Фитина информация немедленно была доложена И.В. Сталину и В.М. Молотову.

В ней, в частности, говорилось:

«Источник, работающий в штабе германской авиации, сообщает:

Все военные приготовления Германии по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены и удар можно ожидать в любое время…

Объектами налетов германской авиации в первую очередь являются: электростанция «Свирь-3», московские заводы, производящие отдельные части к самолетам, а также авторемонтные мастерские.

В военных действиях на стороне Германии активное участие примет Венгрия. Часть германских самолетов, главным образом истребителей, находится уже на венгерских аэродромах…

Источник, работающий в Министерстве хозяйства Германии, сообщает, что произведено назначение начальников военно-хозяйственных управлений «будущих округов» оккупированной территории СССР…

…На собрании хозяйственников, предназначенных для «оккупированной территории» СССР, выступил также Розенберг, который заявил, что понятие «Советский Союз» должно быть стерто с географической карты».

Как писал позднее в своих воспоминаниях П.М. Фитин[48], на следующий день Сталин вызвал его и Меркулова к себе. Не предложив им присесть, оставив стоять у дверей кабинета, Сталин молча прохаживался вдоль стола, покуривая трубку и посматривая на наркома госбезопасности и начальника разведки, как бы изучая и прикидывая в уме, понимают ли эти люди всю сложность и остроту обстановки. Наконец Сталин остановился прямо напротив них и, глядя в лицо Фитина, произнес:

— Товарищ начальник разведки, не надо мне рассказывать содержание вашего сообщения. Я его прочел. Объясните, откуда и как ваш источник получает информацию? Верите ли вы ему и почему? Можете ли поручиться за его честность и искренность?

Сталин, не отрываясь, смотрел в глаза Фитину и внимательно его слушал. Фитин, преодолев внутреннее волнение, подробно объяснил, что источник является убежденным антифашистом и поэтому делится с резидентурой получаемыми им сведениями. Его информация, как правило, подтверждается, и у разведки нет на его счет сомнений.

Сталин пошел вдоль стола, не говоря ни слова. Вернувшись к Меркулову и Фитину, остановился, затянулся трубкой, выпустил дым и сказал:

— Есть только один немец, которому можно безоговорочно верить, — это товарищ Вильгельм Пик. Все перепроверьте тщательным образом и снова доложите.

На обратном пути Меркулов поинтересовался у Фитина, что тот думает о сказанном Сталиным. Фитин не торопился с ответом, и Меркулов ответил сам: