Кирилл Еськов - Америkа (reload game)

• Название: Америkа (reload game)
• Автор: Кирилл Еськов
• Жанр: Научная Фантастика

Авторский вариант романа

---

- Убедительно излагаете, Григорий Алексеевич. Стало быть, "Nothing personal, just business"? А то мне почудилось...

- Да нет... Лично-то он мне как раз вполне симпатичен - как человек долга. А что он как-то раз убил в моем присутствии нескольких людей, которых я числил своими друзьями - так он, похоже, и впрямь был уверен, что я нуждаюсь в помощи, в такой вот помощи. Мы с ним... э-ээ... видим ту ситуацию в несколько разных ракурсах, и тут уж "его слово против моего", а покойники навряд ли выступят с разъяснениями... Просто я ни на грамм не сомневаюсь: случись чего - и этот ваш спец по соседним племенам грохнет всю нашу команду точно так же, как тех парней, влезших на свою беду в ту историю с охотой за экспедицией Фиц-Джеральда. Грохнет ради выполнения поставленной перед ним задачи. Как человек долга... А я, знаете ли, предпочитаю отдавать дань мощи и грации пантеры, когда меня от нее отделяет решетка либо непереходимое ущелье.

- А, ясно. Ну, тогда для вас - некоторая информация к размышлению. Примо: ротмистр нынче уже не в Службе - вышвырнут без выслуги и пенсии, как это у нас умеют; эрго - никаких приказов он более ни от кого не получает, ныне, присно и во веки вечные. Секундо: вышвырнули его именно за ту историю с вашим спасением; следует ли слово "спасение" ставить в кавычки - судить не берусь, тут и вправду "его слово против вашего", но что никакого приказа он в тот раз не выполнял, а действовал как раз по личной инициативе - совершенно определенно. Ну и - терцио, - и тут Максим Максимович залепил в лоб так, как он это умел: мягонько и сокрушающее. - Газеты могут излагать ту историю сколь угодно восторженно, но, вообще-то говоря, вы оба в тот раз нарушили служебный долг: вы поставили под угрозу срыва работу всей экспедиции, полезши лично спасать британских коллег - without politics, а ротмистр в итоге полез спасать вас. И, поскольку вы - два сапога пара, у вас перед ним имеются некоторые моральные обязательства; ну, мне так сдается...

- Неожиданный поворот темы. Прямо скажем, - пробормотал Ветлугин. - Но если он теперь для Службы - никто и звать никак, почему они за него просят?

- Как я понимаю, сослуживцы не видят в действиях ротмистра моральных изъянов и считают его жертвой несчастных обстоятельств - а может и интриг начальства; ну и, в силу элементарной корпоративной солидарности, решили напоследок позаботиться об его трудоустройстве - и лучше бы где-нибудь за границами Империи... К тому, как он умеет обращаться с теодолитом и с "калашниковым" у вас, как я понимаю, претензий нет?

- Особенно с "калашниковым": это было впечатляюще, что и говорить... А уж насколько сей носитель эполет непрост - вот вам история.

Я как-то раз заметил ему, что он-де "напрасно прикидывается Скалозубом" - ему это совершенно не идет. Он лишь пожал плечами и поинтересовался - а что я, собственно, имею против Скалозуба? вот для начала - как я его себе представляю, просто по тексту пьесы? Ну, как! - озадаченно откликаюсь я: солдафон не первой молодости, "созвездие маневров и мазурки", что вытягивается во фрунт перед любым чиновным ничтожеством... На что Павел Андреевич тут же реконструировал для меня боевую биографию Скалозуба - государев человек Грибоедов-то, оказывается, прописал ее со множеством точных и понятных военному деталей. Что в словах "Засели мы в траншею", применительно к 3 августа в Силезскую кампанию 1813-го, нет решительно ничего уморительного, и Георгий второй степени, что "на шею", за такое - в самый раз; что все полки, где тот служил - по их номерам - егерские: это про "созвездие маневров и мазурки"; что как раз Сорок пятым егерским Ермолов в ту пору имел обыкновение затыкать все дыры в кавказских Линиях, и оттого сентенция "Довольно счастлив я в товарищах моих..." - это привычный могильный цинизм фронтовика, а вовсе не откровения простодушного карьериста; ну, и так далее.

Итак, перед нами - "метящий в генералы" тридцатипятилетний примерно полковник специальных войск, добывший серебряное шитье на эполеты не где-нибудь, а на Кавказе: сделать столь стремительную карьеру можно лишь там, где, по вышеозначенным причинам, "вакансии как раз открыты"... "А теперь возьмите пьесу, Григорий Алексеевич, - предлагает мне ротмистр, - и просто перечитайте все реплики полковника, подряд, твердо исходя из того, что с мозговыми извилинами в той голове - точно лучше, чем в среднем по больнице"... И ведь - действительно так! Все эти "пожар способствовал ей много к украшенью" и "фельдфебеля в Вольтеры" - это же откровенное, в глаза, зубоскальство-скалозубство над тем столичным бомондом - и сановным, и фрондерствующим. И кстати - он ведь там, по факту, сумел заткнуть саму княгиню Марью Алексевну!.. Вот такое любопытное вышло у нас литературоведенье от разведслужбы...

Ладно, Максим Максимович, быть посему: Париж стоит мессы, а Большой Бассейн - Расторопшина. Давайте сюда этого вашего шпиона-без-выслуги!

- Обождите, не так всё просто. Его еще надо вытащить из одной скверной истории...

- Та-ак... Поскольку я сижу, я вот сейчас специально привстану - и сяду по новой. Как прикажете сие понимать?

- Ну, как... Получивши приказ об отставке, ушел в штопор со всякими пьяными офицерскими непотребствами. У Московской заставы - если вам это что-то говорит...

- Говорит. Продолжайте.

- Короче, слово за слово - сцепился там с сутенером; тот - за кастет, ну и заработал сложный перелом руки и черепно-мозговую травму. Вмиг понабежали сутенеровы дружки - застава ведь...

- Покалечили?

- Он - их.

- Во как... Ну, как говорится - святое дело и бог благословит.

- Бог-то может и благословил, но полиции, опекающей те заведения, он не указ: вмиг возбудили дело...

- Превышение пределов необходимой обороны?

- Оно самое: у нас ведь тут всё же не Кавказ, согласитесь... Но это еще только присказка. В участок, куда его доставили, немедля заявились голубенькие и забрали его к себе, на Гороховую.

- Та-а-ак - еще протяжнее откликнулся Ветлугин, и повторять пантомиму "так и сел" уже не стал.

- Есть, правда, и хорошая новость: дело о превышении закрыто не начавшись. Полицейских известили, что они обознались и никакого Расторопшина у Московской заставы в глаза видали, да и вообще лучше б им эту фамилию забыть навсегда. Те взяли под козырек.

- А что ему шьют голубенькие? Не шпионаж в пользу немирных кланов, я надеюсь?

- Никаких официальных обвинений пока не предъявлено.

- Информация - из Топографической службы?

- А вы как думаете?

- Ладно. Так чего они от нас-то хотят - если сами его безропотно сдали?

- Они хотят, чтоб мы просто проявили к нему интерес. Обратились с запросом - так, мол, и так, по нашим сведеньям, участник Американской экспедиции Императорского Географического общества имярек задержан Третьим Отделением и содержится под стражей без предъявления обвинения. Между тем, это незаменимый специалист, экспедиция отбывает со дня на день, а без него нам в той Калифорнии - ну просто никак, так что нельзя ли побыстрей разобраться с этим досадным недоразумением... - ну и всё такое.

- А смысл?

- Смысл в том, что для Топографической службы он теперь, как вы верно изволили заметить, никто и звать никак, и лезть в дело своего бывшего сотрудника напрямую, под собственным флагом, они не могут категорически. А вот как бы намекнуть голубеньким, что парень-то по прежнему в деле, под глубоким прикрытием - это может и сработать...

- Да, пожалуй... А кстати: может, он и впрямь в деле, и работает под глубоким прикрытием?

Посмеялись невесело. Конспирология всегда смешна.

- Знаете, Гриша, я ведь не давал Службе никаких формальных обещаний. Можем просто развести руками - "Ну, вот не смогли". Связываться с Гороховой - это по любому себе дороже, я вас понимаю. Плюньте - и дело с концом.

- Ладно, - Ветлугин тяжело поднялся из кресла и двинулся к дверям, бросив через плечо: - Счастливо вам тут. Я поехал.

- Куда?

- На Гороховую, куда ж еще: он же теперь вроде как мой человек... Его точно не перевели еще в тюрьму?

19

- Располагайтесь, коллега, - оперативник Третьего Отделения, атлетически сложенный блондин с прозрачными остзейскими глазами, кивнул Расторопшину на грубо сколоченный табурет в углу пустой комнаты с облупленными обоями и небольшим оконцем, забранным фундаментальной кованой решеткой. Мешок с головы сняли, наручники - нет; решетка на окне явно неказенного вида, антиквариат какой-то; если встроенный компас не врет, привезли его куда-то в район доков, в рабочие районы вокруг Лесного порта и Галерной верфи. На официальный арест не похоже, совсем; это может быть и к лучшем, и к худшему - к гораздо худшему... - У нас тут по-спартански, но чаю предложить могу. Хотя вам сейчас, надо думать, предпочтительнее рассол?