Кирилл Еськов - Америkа (reload game)

• Название: Америkа (reload game)
• Автор: Кирилл Еськов
• Жанр: Научная Фантастика

Авторский вариант романа

---

Мартьянов в учтивых выражениях поблагодарил полководца, выразил восхищение тем, что тот тоже "не сдает своих людей" и согласился с его оценкой ситуации: в возникшей патовой позиции настоящую силу покажет тот, кто просто уступит; по имеющимся у него сведеньям, эта точка зрения разделяется и многими в руководстве Компании. Что же касается "шпионов", продолжал его степенство, кажется, именно на родине герцога выработана чеканная формула: "Дипломат - это джентльмен, бессовестно лгущий во имя своей Родины". Так что ему как-то не очень понятна принципиальная разница между теми, кто по приказу своей Родины готовит взрыв железнодорожного моста во вражеском тылу, и теми, кто по такому же точно приказу крадет у врага военные чертежи. Видимо, тут есть какой-то нюанс, самоочевидный для аристократа, но совершенно ускользающий от купчишки вроде него...

Как бы то ни было, буквально через несколько дней после означенной переписки прибывший из Нового Гамбурга пароход привез в Амстердам благую весть, отозвавшуюся по всей Европе газетными шапками: "Диверсанты Рэй-Ланкастера вызволены из индейского плена калифорнийскими коммандос! Бойцы Дявяносто второго батальона переданы Русско-Американской компанией петроградскому эмиссару Гудзоновой компании Лемье, и будут пользоваться его вынужденным гостеприимством вплоть до подписания мира. Никаких подробностей своего пленения и последующего освобождения они не сообщают - ссылаясь на данное освободителям слово".

А когда королева внезапно (и, разумеется, вне всякой связи с происшедшим!) помиловала семерых калифорнийцев, сидевших в английских тюрьмах, последовал еще один сюрприз. В и без того уже превратившийся в казарму уютный петроградский особнячок гостеприимного по-северному Лемье вселились еще двое постояльцев: так же ожидающие официального подписания мира майор Бонд и капитан Мак-Грегор - живые и невредимые... Позже начальство выразило Лемье крайнее неудовольствие той ролью, что он сыграл в истории с засЫпавшимися нелегалами, но канадец лишь плечами пожал: "Я был поставлен перед очень простым выбором: либо подтвердить, будто видел своими глазами трупы Бонда и Мак-Грегора, либо заполучить эти трупы в натуральном виде. Сообщить же об истинном положении вещей по своим секретным каналам связи я не мог, ибо от выдворения из Петрограда меня перед тем избавили исключительно под "слово британского джентльмена". Что я сделал не так, сэр?" )

...Утром 31 августа эскадра Прайса, перестроившаяся из походного ордера в кильватерную колонну, появилась на траверзе Елизаветинска. Адмирал понимал, что треклятый "Садко" донес уже весть о начале войны до густо прошитых телеграфною проволокой калифорнийских берегов, так что флот Компании имел кучу времени, чтоб укрыться в неприступном заливе Петра Великого - и на то, чтО сейчас открылось его глазам в Елизаветинской гавани, он и надеяться не смел!

13

Калифорнийский флот (одиннадцать вымпелов, являющие собой, на опытный взгляд британского адмирала, разнородную и довольно-таки бессмысленную сборную солянку) был застигнут в закрытой гавани Дымная в северо-западном углу обращенного на юг залива Сан-Педро. Вход в гавань загораживали три выстроенные в линию нелепого облика посудины, в которых угадывались плавучие батареи; позади той линии находились два парохода (довооруженный уже как надо "Садко" и его брат-близнец) и шесть паровых фрегатов, плюс еще какая-то совсем уж вспомогательная мелочевка. Шансов против союзной эскадры у всего этого добра не было никаких, и Прайс на максимальной скорости повел возглавляемую "Абукиром" кильватерную колонну по диагонали через залив к дальней, восточной, оконечности Дымной, дабы отрезать калифорнийцам пути бегства - одновременно формируя при этом закупоривающую гавань боевую линию, готовую разить врага бортовыми залпами; Депуант с обоими французскими линкорами замыкал линию, имея приказ ни в коем случае не заходить пока в зону досягаемости батарей крепости Форт-Никола, защищающей вход в Дымную с запада.

Ветер благоприятствовал Прайсу, так что к девяти тридцати утра маневр его был уже практически завершен, и лишь тогда калифорнийцы сделали первый свой ответный ход: навстречу колонне из-за края линии плавучих батарей выдвинулись несколько крохотных суденышек, которые, по отсутствию парусного оснащения, были приняты поначалу за спасательные шлюпки. Минуты спустя стало ясно, что это паровые катера, числом с полдюжины, движущиеся с колоссальной скоростью - на глаз, никак не меньше двенадцати узлов. Создатели тех катеров, инженеры Громов и Месснер из Дома Жихаревых, нарекли их "шершнями", что чрезвычайно точно отражает их назначение - атаковать неуязвимым смертоносным роем несопоставимо превосходящего по мощи врага; англичане же станут называть их "орками" - касатками: что ж, на охотничью тактику стаи китов-убийц это походит в не меньшей степени... За считанные минуты преодолев зону эффективного огня носовых орудий адмиральского флагмана - канониры Ее Величества сделали всё, что могли, но попасть ядром в такую цель, да еще и движущуюся рваным зигзагом, было разумеется, не в человеческих силах, - "шершни" подлетели к "Абукиру" на дистанцию пистолетного выстрела и стали вонзать в него свои жала.

На сей раз природа нового калифорнийского оружия была, в общем-то, ясна: ракеты. Небывалые, правда, ракеты - невиданного размера и неслыханной разрушительной мощи. Тактика "шершней" была проста, как грабли: приблизиться к врагу почти вплотную, произвести два пуска, наводясь на цель всем корпусом, и улепетывать - на той же скорости и тем же зигзагом; сейчас "шершни", один за одним, заходили на "Абукир" с носа и затем стреляли ему в левый, обращенный к гавани, борт. Точность попаданий, как всегда у ракетного оружия, оставляла желать лучшего, однако в этот раз дистанция была слишком мала, а мишень - слишком велика: из шести ракет, выпущенных тремя первыми "шершнями", в цель попали четыре, приведя линкор в неремонтопригодное состояние: левый борт его с орудийными палубами практически перестал существовать. Три новых "шершня", проскользнув вдоль того разрушенного борта, атаковали два следующих за "Абукиром" линкора, каждый из которых получил в итоге по два попадания; при этом выяснилось, что катера те, преодолевая зону артиллерийского огня, могут разгоняться - на короткой дистанции, правда - до совершенно уже немыслимых скоростей: шестнадцать-семнадцать узлов! К моменту последних атак англичане, убедившиеся в полной неэффективности ядер, получили приказ "сменить стек на мухобойку" и перешли на картечь; вода вокруг катеров несколько раз вскипала от картечных залпов, но не похоже было, чтоб это причинило им хоть какой-то вред. Отстрелявшись, "шершни" отошли за линию плавучих батарей - заправиться и перезарядиться; весь налет занял какие-то 10-12 минут; остальной калифорнийский флот даже с места не шелохнулся.

Да, так вот оно и было:

Дерево крепче стали,

Море верней земли.

Всё, что вы посчитали,

Мы разочли.

Рыбой через пороги,

Рифмой во тьму времен.

С вами Святой Георгий?

С нами - дракон.

Воздух хрустит, как хворост,

В горле сухой налёт.

Скорость, огонь и скорость.

Залп. Доворот.

В небо летит счастливо

Горькая злая взвесь.

В чёрном котле залива

Всё, что мы есть.

Яростное круженье

Моря, светил, земли.

Следую на сближенье.

Залп. Отошли.

Кинувшиеся было вдогонку за наглыми недомерками паровые фрегаты "Бомбей" и "Корк" достигли линии плавучих батарей, получили по нескольку разрушительных попаданий из нарезных орудий Кокорева, сделали пренеприятнейшее открытие о полной неуязвимости тех лоханок для собственного ответного огня и поспешно отошли. Тяжело раненный Прайс тем временем перенес флаг с безнадежно поврежденного и потерявшего управление "Абукира" на "Трафальгар" и принял разумные, в общем-то, решения: сформировал вторую, параллельную, колонну из фрегатов, выдвинув ее вперед и чуть левее основной - с тем, чтоб те могли обстреливать ракетные катера, атакующие основную колонну, бортовыми картечными залпами: ничего другого просто не оставалось. Тут-то, в момент окончания перестроения, их и застала вторая атака "шершней".

14

Мелкие случайности зачастую оказывают огромное влияние на исход крупных баталий. В данном случае всё решило одно совпадение: на головном фрегате второй линии "Персей" оказалась в качестве морской пехоты сотня стрелков из Дявяносто второго батальона спецназначения, а первый "шершень" вел лейтенант Владимир Орельяно - живое воплощение испанской отваги и испанской же недисциплинированности. Заметив адмиральский вымпел над 120-пушечным "Трафальгаром", Орельяно самочинно решил атаковать именно эту цель вместо предписанного ему планом четвертого по порядку в Прайсовой колонне 90-пушечного "Йоркшира" - ну, и рванул к тому флагману напрямки, буквально впритирку со вспомогательной линией фрегатов: "Авось, пронесет!" Скорее всего, так и пронесло бы, не прикажи командир морпехов майор Моран - безо всякого на то приказа! - открыть в угон "шершню" огонь из штуцеров. Сплошного противопульного бронирования кабины на тех ракетных катерах еще не было (его впервые создадут как раз англичане на своих "орках"), фасетки из обуховской кирасной стали вполне сносно защищали экипаж от картечной осыпи спереди, но не смогли спасти его от прицельного винтовочного огня лучших стрелков британского экспедиционного корпуса. Орельяно и оба его матроса-тлинкита были то ли убиты, то ли тяжело ранены - во всяком случае, их "шершень" потерял управление и, утратив ход, свалился в циркуляцию.