Феликс Дан - Падение империи

• Название: Падение империи
• Автор: Феликс Дан
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1994
• ISBN: 5-87925-002-4

---

Цетегус поглядел ей вслед с дьявольской улыбкой.

Весь этот день бывший префект Рима провел во дворце, спокойный, уверенный и веселый, обсуждая с Кассиодором подробности своей защиты. К вечеру его настроение передалось и римским сановникам.

Никто из них не подозревал, с каким лихорадочным нетерпением ожидал Цетегус вестей от Рустицианы, в руках которой он оставил жизнь и смерть свою и юного германского героя, осмелившегося бороться с железным римлянином.

XVII

Вечерело. Камилла стояла у золоченой решетки возле храма Венеры, ожидая появления Аталариха у его любимого места. Невдалеке, в тени душистых апельсиновых деревьев, раскинувшись на зеленой траве, лежала спящая Дафницион, утомленная долгами поисками своей госпожи в извилистых аллеях дворцового сада.

Камилла не чувствовала утомления. С восторгом прислушивалась она к щебетанию птиц и с наслаждением вдыхала благоухающий воздух. В ее душе было так же светло и радостно, как в этом дивном уголке земли, где природа так щедро рассыпала свои дары. Склонившись над прозрачным ручьем, мчавшимся между зелеными бархатными берегами, Камилла вглядывалась в свое отражение и радостно шептала:

— О, только бы он нашел меня красивой…

Внезапно, точно отвечая на это восклицание, над головой девушки запел соловей, скрывавшийся в низких ветках гранатового дерева. Она улыбнулась и, сорвав несколько душистых ярко-красных цветов, вплела их в свои черные шелковистые косы.

— Ведь это тоже королевский пурпур, — прошептала она. — Тот пурпур, который с таким гордым видом носит он, повелитель души моей… О, Аталарих… Где ты? Увижу ли я тебя сегодня? Милый, если бы ты знал…

Не докончив фразы, Камилла замерла. Вблизи раздались шаги, уверенные и твердые шаги быстро подходящего мужчины.

Это был он — Аталарих… Но, Боже, как же он теперь казался выше и старше. Уверенность его движений и величественная осанка поразили Камиллу и заставили опустить глаза.

— Приветствую тебя, государь, — произнесла она, робко протягивая руку навстречу подходящему.

Жгучая радость осветила лицо юноши.

— Ты здесь, Камилла?.. Какое неожиданное счастье. Судьба посылает мне лучшую награду за выигранное сражение сегодняшнего дня… Теперь только верю я, что поступил хорошо и справедливо.

— Ты поступил, как подобает королю и герою, мой государь, — дрожащим от волнения голосом перебила Камилла. Аталарих радостно вздрогнул.

— Твой государь, Камилла?.. Ты никогда не называла меня так, гордая римлянка.

— Я виновата перед тобой, государь, — чуть слышно произнесла девушка. — Но я многого не знала. Теперь же я знаю все…

— Ты знаешь, Камилла? Все знаешь? — переспросил удивленный Аталарих.

— Да, государь, я знаю… слышала… Кассиодор рассказывал нам.

— И ты осуждаешь меня, конечно… Тебе кажется, что я ненавижу римлян. А между тем, клянусь тебе, Камилла, что ты ошибаешься… Могу ли я ненавидеть народ, к которому принадлежишь ты… — горячо продолжал Аталарих. — О, нет… Нет, я не враг римлянам, Камилла. Видит Бог, я готов сделать для них все возможное, все, что дозволено по справедливости… Веришь ли ты мне, Камилла?

— Да, государь, верю… Я ведь знаю. Ты доказал… Я знаю, кому я обязана спасением братьев.

Горячий румянец залил бледное лицо Аталариха.

— Как, Камилла, ты и это знаешь? В таком случае ты знаешь и то, что я сделал все, что мог, чтобы спасти твоего отца, хотя… не стану лгать тебе, в душе моей я не смог оправдать его измену. Дружба — священная вещь. А Боэций называл себя другом моего деда… Прости мне эти слова, Камилла… и пойми меня. Я не мог не быть тем, чем меня создал Господь. Я не могу сделаться римлянином и бросить свой народ. Монархи поставлены Богом охранять и руководить народом. Быть может, тот же Бог осудил на погибель и мой народ и меня… Что ж делать, я плоть от плоти и кровь от крови его. Я должен жить и умереть с ним вместе, должен беречь и защищать его до последней капли крови.

— Ты прав, государь, — повторила Камилла. — Ты говоришь так, как подобает мужчине и королю.

Прекрасные глаза юноши радостно заблестели при этих словах покрасневшей девушки.

— Как ты добра сегодня, Камилла… Так добра и справедлива ко мне, что я решаюсь доверить тебе то, что скрывал не только ото всех, но… почти и от самого себя… Скажи, хочешь ли ты выслушать мою исповедь?

— Говори, Аталарих… Я внимаю тебе всей душой, — прошептала Камилла, чувствуя, как ее сердце еще сильнее наполняется радостью и любовью.

Аталарих опустился на мраморные ступени террасы и ласковым жестом усадил Камиллу возле себя. Прекрасное бледное лицо юноши озарилось каким-то внутренним светом, и он заговорил нежно, но уверенно.

— Каким слабым и больным мальчиком я был, когда увидел тебя в первый раз. Я часто завидовал твоему здоровью, твоей силе, твоей красоте и веселости… Я твой друг, Камилла, — горячо прошептал Аталарих, крепко сжимая маленькую ручку девушки в своей руке. — Я тебе друг… Я скажу, что вернуло мне жизнь и здоровье и что дало мне силу жить, несмотря на твое презрение… Разлука с тобой была тяжела, Камилла, но жить в одном дворце с девушкой презрительно отворачивающейся от варвара, — это была пытка в сто раз горше прежней. И если я выдержал ее, если не ушел в могилу вслед за отцом и братьями, то на это были особые причины. Ты — римлянка, дочь и внучка героев, — ты поймешь меня. Когда я узнал, какие страшные опасности угрожают моему народу, то я понял, что обязан защищать его всеми силами моей души. И я понял еще другое… Понял, что личное счастье человека далеко не главная вещь… Без счастья жить можно, пока есть обязанности. Чувство исполненного долга заставляет забыть даже потерянное счастье. И я сказал себе: что значит моя личная жизнь и мое личное счастье, сравнительно со счастьем целого народа. Я погибну искупительной жертвой, но зато мои верные готы будут сильны и счастливы… Вот эта мысль, Камилла, и дает мне силы переносить все… и даже разлуку с тобой…

Камилла потупилась, вся розовая от волнения.

— Зачем говорить о азлук , осударь… — прошептала она чуть слышно. — Мы здесь не в последний раз, а я… Я всегда рада видеть тебя…

— Камилла… Тебя ли я слышу?.. Не издеваешься ли ты надо мной? Не делай этого, умоляю тебя. Разочарование убьет меня…

Слезы сверкнули в прекрасных синих глазах юноши, и глядя на эти слезы, Камилла почувствовала прилив такого жгучего раскаяния, что едва нашла силы ответить.

— Я не смеюсь, Аталарих… Я отвечу исповедью на твою исповедь… Я тоже была ребенком, глупым и неопытным ребенком, поддающимся чужому влиянию. И я так виновата перед тобой… О Боже, как я виновата, Аталарих… Но теперь я прозрела и поняла… многое. Все поняла я… И прежде всего то, что я должна… сознаться тебе, должна открыть тебе глаза на многое.

Радость, глубокая, безграничная радость преобразила прекрасное лицо юноши.

— О, нет, нет, Камилла… Оставь до другого раза тяжелые воспоминания. Дай мне насладиться твоей добротой и моим счастьем. Сейчас придут сюда… Матушка, придворные… Я же так счастлив… Я не хочу отказаться от него так скоро. Подари мне этот вечер, Камилла… Сядем в лодку, выйдем в море… Я чувствую себя так легко и свободно, точно птица, впервые вылетевшая из теплого гнезда. О, как бы мне хотелось поскорее покончить с этим скучным, вялым бездействием. Если бы ты знала, как рвется моя душа в бой за счастье моего народа…

— Аталарих, друг мой… Я не узнаю тебя, — прошептала молодая девушка, испуганная его страстным возгласом.

— Я испугал тебя, Камилла. Прости меня… Или, лучше, награди меня за мое долгое страдание и терпение… Посмотри, как прекрасно синее море, как блестит золотая лента солнечных лучей. Сядем в нашу лодочку и поплывем до зеленого островка, которым мы так часто любовались отсюда.

В два прыжка Аталарих был уже возле лодки.

Камилла опустилась на устланную красным сукном скамейку, Аталарих схватил золоченые весла, и легкое суденышко быстро заскользило по зеркальной поверхности моря.

Несколько минут продолжалось молчание. Камилла невольно залюбовалась красивыми, сильными, смелыми, но всегда изящными движениями Аталариха, взор которого то подымался к синему небу, по которому скользили легкие перистые облака, розовеющие в лучах заходящего солнца, то устремлялся в синюю даль, туда, где зеленели Собачьи островки, которыми так часто любовалась Камилла.

— Знаешь, о чем я сейчас думал? — внезапно обратился король к молодой девушке, опустившей глаза под его восторженным взглядом. — Я думал о том, что я желал бы управлять судьбами моего народа так же легко и уверенно, как управляю этой лодкой… О, как отрадно быть вождем и руководителем целого народа, работать для его счастья и для его безопасности… и наконец… умереть за него, простоять всю жизнь бессменным рулевым на палубе священного корабля, именуемого родиной. Вот судьба, достойная зависти… Не правда ли, Камилла?.. А ты?.. О чем ты думаешь сейчас?