Сергей Марьяшин - Нф-100: Роботы божьи

• Название: Нф-100: Роботы божьи
• Автор: Сергей Марьяшин
• Жанр: Современная проза

Действие романа происходит в полузатопленной Москве через сто лет после нас. Герой узнает о тайной науке, некогда чрезвычайно популярной, но повсеместно запрещенной полвека назад. Выясняя причину запрета, он обнаруживает жуткие факты о человеческой природе и о зловещей роли всемирно известной технологической корпорации в сокрытии правды от людей.

---

Егор был таким нескладным, неприспособленным к своему же человеческому миру. Нелепым и порой жалким, как Арлекино... И все-таки в сложные моменты он обычно находил выход. Каким-то непостижимым образом он всегда выкручивался. Человек типа INFJ напоминал этим вымерших кошек, о которых в Среде Гулл сказано, что при падении они всегда приземлялись на лапы. Социотипы идеально сбалансированы: слабые функции в одних сферах жизни скомпенсированы сильными в других. Егору досталась способность понимать людей и видеть возможности. Может быть, он сумеет выкрутиться и сейчас? Наташа надеялась только на это.

Она почувствовала щемящую боль в том месте, где у людей расположено сердце. У нее там работали бесшумный турбинный насос и мембранный динамик, имитирующий сердцебиение. Она не успела признаться Егору, что при очередном обновлении ее программ пользовательские настройки случайно сбросились. Обнулились все параметры, включая любовь к нему. Технически говоря, она его больше не любит. Но она продолжала любить независимо от настроек, потому что они дуалы и провели вместе всю жизнь.

Она всем обязана ему. Егор обеспечил ей ее соционический тип - ведь она была его дополнением. Он инициировал своими деньгами ее существование, но сейчас это не имело значения. Наташа просто любила его, и все.

"Так вот что такое любовь, - с изумлением подумала она. - Это вовсе не счастье. Это боль".

* * *

Серая яхта плавно причалила к пристани отеля "Пароксизм страсти". Рядом стоял черный торпедный катер. Пахло гарью и пеплом. Небо над Дубной заволокло дымом многочисленных пожаров. На соседнем канале трещали выстрелы. Течение лениво влекло мимо пристани полуутопленные трупы.

Высокий лысый старик в непромокаемом черном плаще и огромных зеркальных очках медленно сошел на пристань. Двое боевиков с автоматами почтительно поддержали его под руки. Ожидавший на пристани белокурый майор подошел к старику и отдал честь.

- Мы упустили его, - сказал старик вместо приветствия. - Его только что арестовал в Москве этот детектив, Алексей Смолин.

- Откуда вы знаете? - спросил майор.

- Вы же сами ставили жучок на его лодке. Кроме того, у меня там свой человек, стюард.

- Что нам делать?

- Заканчивайте здесь. Дайте своим людям отбой. Он все равно попадет к нам... рано или поздно.

Майор вновь отдал честь и передал короткое распоряжение спецназовцу на черном торпедоносце. Стрельба вокруг сразу стихла. Стали слышны крики и плач. Невдалеке отчаянно голосил женский голос. Судя по полным горя нечленораздельным воплям, она оплакивала убитого ребенка.

Старик брезгливо поморщился.

- Кстати, зачем Лисицын нужен Максиму Икрамову? - спросил он майора.

- Он ему не нужен. Икрамов поручил мне убить его. Он боится, что Лисицын что-то знает о его роли в этой истории с покушением на китайца.

Старик усмехнулся.

- Тогда он будет разочарован. Он по-прежнему думает, что вы работаете на него?

Лицо майора передернулось от отвращения.

- Да. Но этот гад меня достал! - пожаловался он. - Не могу я с ним работать, он ко мне клеится, будто я баба!

Лысый старик улыбнулся.

- Придется потерпеть. Он нам нужен.

Майор хотел возразить, но старик жестом руки остановил его и сказал:

- Икрамов далеко пойдет, у него большой потенциал. А у нас на него убойный компромат.

- Руки чешутся пристрелить эту сволочь!..

Старик снова улыбнулся.

- Понимаю. Но его трогать нельзя, в будущем он нам пригодится. Снимите напряжение иным способом.

- Иным? - непонимающе переспросил майор.

- Убейте кого-нибудь другого. Кого угодно, неважно. Я всегда так делаю, когда нужно расслабиться.

Майор смотрел на собеседника округлившимися от страха глазами.

- Полно вам, майор. Вы в городе отморозков. Эти люди нигде не учтены. Одним больше, одним меньше - все равно. Никто не хватится.

- Но кого? - неуверенно спросил майор.

- Да хотя бы этого, - сказал старик, ткнув пальцем в бармена, вышедшего из гостиницы и с интересом рассматривающего диковинные корабли у своей пристани.

- Убить случайного человека? Ни за что?

- Не нужно этой рефлексии. Просто пристрелите его, и дело с концом. Вам сразу станет легче, вот увидите.

Майор оценивающе посмотрел на бармена. Тот поймал взгляд и заулыбался в ответ, помахав майору рукой. Это решило его судьбу.

Майор оскалился и неуловимо быстрым движением выхватил пистолет. Луч прожег беднягу насквозь. Бармен открыл рот, но умер раньше, чем успел закричать. Его тело с обугленной дырой в груди рухнуло на грязные доски пристани. Задумчиво глядя на труп, майор неторопливо убрал пистолет в кобуру и сказал:

- А знаете, действительно помогло.

Лысый старик рассмеялся и одобрительно похлопал его по плечу. Майор отдернулся. Старик рассмеялся еще громче.

- Просите, майор. Я забыл, что из-за общения с Икрамовым вы теперь реагируете на все несколько... нервно. Больше не буду вас трогать, обещаю.

Майор извинился. Старик развернулся и взошел на свою яхту. Боевики вновь помогли ему, бережно поддержав под руки. Майор отдал честь ему вслед и вернулся на черный катер-торпедоносец.

Лодки медленно отплыли от пристани, осторожно маневрируя, чтобы не задеть друг друга. Дорогая серая яхта двигалась практически бесшумно, но это было незаметно из-за надрывного рева военного торпедоносца. Этот звук заглушил все вокруг, в том числе истошный крик официантки, рыдающей над еще теплым трупом своего мужа.

19.

Смолин взъерошил волосы и сердито уставился на Егора красными от бессонницы глазами. Он не спал уже двое суток, держась на ногах исключительно за счет нелегальных амфетаминов, которыми его снабдил пытавшийся вновь войти в доверие майор. Чтобы отвадить настырного предателя от камеры с заключенным, детектив попросил у друггла президента вооруженную полицейскую охрану. У Смолина не было улик против майора, - только ощущения Ани и его собственные смутные подозрения, плюс странные подмигивания Икрамова на видеозаписи, - поэтому в обоснование просьбы он ограничился ворчанием о всеобщей нелояльности. Друггл Домбровской выделил ему три взвода полицейского спецподразделения по борьбе с этнической преступностью. Оказавшиеся во враждебном ведомстве полицейские держались настороженно. Они посменно караулили Лисицына днем и ночью, не подпуская к нему никого, кроме Смолина.

Арестованный содержался в мобильном тюремном контейнере нового поколения. Детектив таких раньше не видел. Его конструкция позволяла перевозить задержанных на катерах и самолетах в режиме полной изоляции от внешнего мира. Это был герметичный стальной модуль размером три на четыре метра и с потолком таким низким, что арестант едва не задевал его головой. Воздух, пища и вода поступали внутрь через специальные технологические отверстия. С заднего торца к контейнеру - тюремные служащие называли его кассетой или картриджем - пристегивался санитарный блок с водой, сжатым воздухом, едой и автономным туалетом.

Стенки камеры не пропускали сигнал чипов, поэтому шапочку-антенну с Лисицына сняли. Теперь его чип был подключен к медицинскому компьютеру тюремного комплекса, куда стекалась информация о состоянии здоровья всех томящихся в подземной тюрьме узников. Сколько их тут было, помимо Лисицына, детектив не знал, но подозревал, что немало.

Чтобы провести допрос, требовалось заказать доставку контейнера с заключенным. Робот-подъемник извлекал нужный картридж из сотен таких же, затем поднимал его на этаж к детективу и стыковал с помещением, выделенным Смолину в качестве рабочего кабинета. В переднем торце контейнера открывалось забранное пуленепробиваемым стеклом оконце, через которое и проводился допрос.

Чтобы заключенный не уклонился от разговора, сбежав в другой конец клетки, его фиксировали на выезжающем из пола складном стульчике. Он должен был сесть туда добровольно. Упрямых стимулировали разрядами тока, подаваемыми через стальной пол. Арестанты содержались в контейнере босиком, поэтому они не упирались, послушно делая все, что от них требовали.

Смолин вызвал контейнер Лисицына уже в девятый раз за последние пять дней. Он угрюмо мерял взглядом сидящего на низком стульчике Егора сквозь исцарапанное и чем-то заляпанное изнутри окошко. Руки и ноги одетого в полосатую робу арестованного стягивали выскакивающие из стула стальные браслеты. От долгого сидения на неудобном стуле заключенный страдал физически, что должно было стимулировать его сотрудничество со следствием.

В глубине души Смолин жалел несчастного киберписателя, но отпустить его без полезной информации не мог, поэтому тот уже несколько часов мучительно ерзал на пыточном стуле, как и предусматривал изобретательный конструктор камеры. Под окошком со стороны Смолина из стены торчал пульт с кнопками, отвечающими за подачу в сиденье стула высоковольтного разряда, затопление камеры холодной водой, распыление слезоточивого газа и другие жестокие фокусы. Чтобы не поддаться искушению, детектив cпрятал руки в карманы брюк.