Рустем Валаев - Алмаз - камень хрупкий

• Название: Алмаз - камень хрупкий
• Автор: Рустем Валаев
• Жанр: История

---

Должно, это был самый первый изумруд, что нашли на Урале. Через много лет Дмитрий Тумашев, охотясь у реки Нейвы, обнаружил в зобах убитых им гусей два изумруда отличного качества, о чем было доложено верхнетурскому воеводе. Сколько потом ни старался охотник отыскать места, где изумруды могли гуси заглотать, так ему это не удалось. И никто после того случая камня сего драгоценного ни в горах, ни в копях не находил. Будто заколдовал кто. Стали бывалые люди подумывать: может, годуновский изумруд не уральского происхождения, а из Египта или какой другой страны завезен? А те, что у гусей нашли,-- в Колумбии или Южной Африке птица глупая перед перелетом заглотала? Только все это одна напраслина была. В 1831 году на Среднем Урале, у маленькой речки Токовой, белоярский крестьянин Максим Кожевников с двумя своими товарищами, выкорчевывая из земли пни для изготовления смолы, случайно обнаружил под корнями одного из них несколько кристаллов и обломков зеленого прозрачного камня...

Из котелка брызнула на огонь пена. Остро запахло лавровым листом и перцем.

-- Ну, я опосля доскажу, -- объявил старик. -- Доставайте чашки, ложки, и наперсток, может, какой есть для хмельного. На реке уха -- это настоящая, я вам доложу!

Выпили мы с Иваном Степановичем, закусили. Он чуть охмелел и прикорнул у сосны...

Позднее я ознакомился с двумя любопытными документами: докладной запиской командира Екатеринбургской гранильной фабрики Коковина и постановлением Совета Народных Комиссаров, изданном в самые тяжелые времена -- голода, гражданской войны и разрухи. В первом из них Коковин писал в 1831 году своему начальству: "...я был извещен от надсмотрщика моего о случае найдения оных камней, с наименованием зеленоватых аквамаринов... Однако сие ископаемое не есть аквамарин: тяжесть и крепость несравненно превышает оный, отлом чище и стекловатее. Сие сравнение допустило меня мыслить, что доставленный мне кусочек есть изумруд".

Второй документ гласил: "Ввиду исключительного научного значения Ильменских гор на Южном Урале, у Миасса, и в целях охраны их природных богатств Совет Народных Комиссаров постановляет: объявить отдельные участки Ильменских гор на Южном Урале, у Миасса, Государственным минералогическим заповедником, то есть национальным достоянием, предназначенным исключительно для выполнения научных задач страны.

Председатель Совета Народных Комиссаров В. Ульянов (Ленин) 14 мая 1920 г.".

...Наш костер начал угасать. С речки подул слабый ветерок. Звезды чуть потускнели и стали прятаться за облако. Меня клонило ко сну. Я ушел в палатку и уснул дремучим сном. Когда я проснулся, было уже утро. По-видимому, где-то стороной прошел дождь. Все небо опоясывала широкая радуга. Мне показалось, что такой яркой я еще не видел никогда. У погасшего костра вместо Ивана Степановича сидела его свояченица Антонина. Она приплыла к нам за рыбой в утлой лодчонке, похожей на корыто. Баба Тоня, как ее все здесь звали, любила рассказывать сказки, предания и небылицы.

-- Сам пошел проверить жерлицы, должно, скоро воротится,-- сказала старуха.

-- Да, да,-- ответил я невпопад, не в силах оторвать взгляд от неба,-поглядите, как она играет всеми самоцветами!

-- И ничего тут удивительного нету,-- заметила Антонина.-- Радуга тоже с каменьями уральскими накрепко связана. Может, вам не ведома байка, отчего радуга на небе появляется?

Сто лет назад, а может и больше, разразился на Урале небывалый ливень. Лил он сорок дней и сорок ночей и затопил все низины. Люди, конечно, в горы подались, а звери, птицы и животные разные на плоты да на баржи вскарабкались и поплыли неведомо куда. Плыли они, плыли, пока солнце из-за туч не вышло и вода не стала спадать. Тут плоты и баржи пришвартовались к высокой - превысокой горе Ямантау. Вода во время потопа была в избытке, и все твари находились на полном водном самоснабжении, а тут, у горы, воды то и не оказалось. Спала она. "Га-га-га" -- закричали гуси и полетели в низины отыскивать ручьи и озера. За ними отправились телята, лошади и олени, а самым последним важно зашагал верблюд. Двугорбому пить не хотелось, так как известно, что верблюд глотнет из кадушки пяток ведер за раз и целую неделю на воду даже не глядит. Словом, все ушли на водопой, лишь один архар повернул в горы. Ну, баран, сами знаете, есть баран. Только этот был с какими-то причудами: захотелось ему подняться к снежной вершине и ледяную сосульку пососать. А что из этого получилось, сейчас узнаете. Добрался архар до середины горы, а там -- пропасть. "Что ж, -- говорит баран сам себе, -это нам не впервой. Прыгну со скалы на скалу. А чтобы ноги не ушибить о камни, кувыркнусь над пропастью и на рога встанут. Как решил, так и поступил. Перескочил архар через пропасть, да как трахнется рогами о скалу кремневую, так из нее во все стороны искры посыпались. И загорелся на горе лес дремучий. День горит, другой горит, а на третий так накалилась гора, что треснула пополам. А в горах наших, как известно, самоцветы разные: изумруды, турмалины, аметисты.

Вот они и отразились в небе, как в зеркале, семью цветами радужными.

А после пожара поостыли обе половины горы и снова сомкнулись, потому что в одной из них был железный колчедан, а в другой -- руда магнитного железняка.

И теперь, ежели молния в непогоду ударит в трещину, то скалы разверзаются и самоцветы в дуге радужной отражаются во всей своей красоте и блеске. Так что радуга с каменьями уральскими накрепко связана...

Вскоре вернулся Иван Степанович с двумя небольшими щуками и красавцем окунем. Сложив палатку, мы все трое спустились к реке и переплыли на тот берег. В тот же день я покинул милых стариков и уехал на Токовую, где меня ждали мои коллеги по работе и где некогда был найден первый изумруд.

О дальнейшей судьбе Коковина я узнал лишь через несколько лет.

Над светлым горизонтом екатеринбургской гранильной мельницы нависла зловещая туча. Деньги, выплаченные Волоколамову за "печеные" топазы, не могли быть занесены ни в какие расходные книги. Коковин отлично это понимал и в бессонные ночи мучительно искал выхода. Наконец, он был найден: несколько крупных темно - зеленых изумрудов отличного качества были заменены такими же по весу дешевыми бериллами бледно - зеленого цвета, приобретенными тайком Коковиным у одного из местных ювелиров, и отправлены в Санкт-Петербург с очередной партией аквамаринов. Но эта "коммерческая" комбинация была лишь половиной дела. Необходимо было сбыть замененные темные изумруды, а продажа их в Оренбурге, Невьянске или в Ирбите была сопряжена с риском.

Опытный в махинациях ювелир предложил директору гранильной фабрики свои услуги по ликвидации изумрудов в Москве. Это было наиболее рационально, и Коковин согласился.

Ювелир продал в Москве камни за солидную сумму двум местным фабрикантам и какой-то новоиспеченной баронессе. Получив свою долю, Коковин покрыл недостачу и приобрел казачье седло с серебряными стременами. Но лиха беда -начало. В 1834 году на Сретенском прииске был найден уникальный изумруд весом в 2226 граммов. Такого невероятного размера кристалла одного из самых драгоценных камней никогда не встречали ни в Колумбии, ни в Индии, ни в Австралии. Стоимость его была огромна. Получив изумруд, Коковин долго не мог оторвать от него изумленного взгляда. В течение многих беспокойных и бессонных ночей директор гранильной мельницы думал: сообщить ли с нарочным в Петербург графу Перовскому о находке или умолчать и присвоить себе камень. Он проработал на фабрике двадцать четыре года. За все это время ему выдавали, помимо небольшого жалованья, денежные вознаграждения, как прислуге: на рождество и на пасху. В остальное время года приходилось протягивать ножки по одежке. В случае, если донести в столицу о невероятном событии, его грудь может быть украшена орденом или медалью, если же оставить уникальный изумруд у себя и припрятать, то за проданный камень можно получить такие деньги, какие не снились даже фабрикантам и заводчикам.

Уникальный изумруд в России могли купить такие денежные тузы и магнаты, как Демидовы, Морозовы, Манташевы, да и то только в том случае, если полностью ликвидируют свои железоделательные и медеплавильные заводы, мануфактурные фабрики и нефтяные промыслы. Слава о знаменитом камне распространится не только по Уралу, но и по всей России. Она перехлестнет европейский континент, и американские миллионеры пересекут океан в надежде приобрести зеленый гигант. О таком изумруде, как и об уникальных алмазах "Питте-регенте", "Коинуре" и "Звезде юга", будут сложены легенды и предания.

Но все это не радовало, а пугало Коковина, спрятавшего под половицу в своем кабинете непревзойденный кристалл.

"Если верить старинным поверьям,-- думал первый обладатель драгоценности,-- то изумруд является камнем мудрости и хладнокровия. Кто его носит, тот не сделает неверного шага и не прольет кровь безвинного. Он придает воину храбрость, а победителю -- милосердие. Если посмотреть на изумруд с утра, то весь день вам будет сопутствовать удача". Так почему же он, Коковин, всегда такой уравновешенный и хладнокровный, потерял покой?!