Дэнни Уоллес - Человек-да

• Название: Человек-да
• Автор: Дэнни Уоллес
• Издательство: Мир книги
• Жанр: Современная проза
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-486-02564-8

Дэнни Уоллес на все отвечал отказом. Отказывал друзьям и коллегам, отказывался вечерами выходить из дому, говорил «нет» самому себе. И жизнь его была скучна. Брошенный своей возлюбленной, он стоял на дороге, которая вела в никуда. И только когда некий загадочный человек, с которым он как-то вечером ехал в автобусе, произнес три магических слова, его жизнь начала меняться... ... «ЧАЩЕ ГОВОРИ «ДА». Дэнни так и поступил. Он стал отвечать согласием друзьям и незнакомым людям, соглашался на все, что предлагала реклама. Он стал отвечать согласием на все! Эта книга — история о том, как одно короткое слово способно изменить твою жизнь...

---

Д. Уоллес

ЧЕЛОВЕК-ДА

Дэнни Уоллес на все отвечал отказом. Отказывал друзьям и коллегам, отказывался вечерами выходить из

дому, говорил «нет» самому себе. И жизнь его была скучна. Брошенный своей возлюбленной, он стоял на

дороге, которая вела в никуда. И только когда некий загадочный человек, с которым он как-то вечером ехал в

автобусе, произнес три магических слова, его жизнь начала меняться...

... «ЧАЩЕ ГОВОРИ «ДА».

Дэнни так и поступил. Он стал отвечать согласием друзьям и незнакомым людям, соглашался на все, что

предлагала реклама. Он стал отвечать согласием на все!

Эта книга — история о том, как одно короткое слово способно изменить твою жизнь...

Посвящение

Маме, папе и Сэмми

УДИВИТЕЛЬНАЯ ИСТОРИЯ О ТОМ,

ЧТО ПРОИСХОДИТ,

КОГДА ТЫ РЕШАЕШЬ СКАЗАТЬ... «ДА»

Мудрец способен в одной песчинке

разглядеть целую вселенную.

Глупец просто ляжет на водоросли

и начнет кататься,

пока полностью ими не обмотается.

Потом встанет и скажет:

«Эй, смотрите: я — человек-лиана».

Джек Хенди

Пролог

В котором мы обрисовываем ситуацию

Через двадцать минут наступит полночь. Я стою под дождем у дома богатого банкира в Лас-Вегасе.

Проверяю карманы. В них все, что мне нужно. Фотографии. Ключи от машины. Серебряные карманные часы.

И, самое главное, — оружие.

Потому что меня попросили убить человека.

И я согласился.

Гм.

На самом деле я там не стою. И никогда не стоял.

Имел я в виду следующее: когда вас в последний раз просили убить человека? Со мной такое случается

крайне редко. И, говоря по чести, я даже не уверен, что смог бы это сделать. Если б сегодня вы попросили меня

убить неугодного вам человека, я бы наверняка отказался — категорически. И даже если бы стал

интересоваться подробностями, мой ответ все равно, вероятно, был бы отрицательным.

«Нет, — сказал бы я. — Разве нельзя уладить разногласия с этим человеком каким-то другим способом?»

И вы поняли бы, к чему я клоню, и сказали бы:

«Конечно, можно. Пожалуй, лучше обыграй-ка его в шахматы». — И вы, пристыженный, пошли бы прочь,

поражаясь моей мудрости.

Нет. Я могу смело признать, что никогда не убивал человека. Во всяком случае, умышленно. И вынудил вас

представить, как я готовлюсь совершить грязное убийство в Лас-Вегасе, с одной-единственной целью: чтобы

дать понять, как могла бы сложиться моя судьба. Как могла бы начаться эта история. Я стою под дождем, с

оружием в руке, готовый выполнить ужасную и зловещую миссию. А я ненавижу дождь. И с оружием в руках

выгляжу круглым идиотом. И ни за что не рискнул бы выйти на улицу в Лас-Вегасе после полуночи. И к

убийству как методу решения проблем отношусь неодобрительно. Да и вообще не знаю, откуда взялись

серебряные карманные часы.

Так что, слава Богу, история, которую я хочу вам рассказать, начинается иначе. Однако в этой истории мне

пришлось посетить весьма необычные места, встретиться с необычными людьми и совершить необычные

поступки. События этой моей истории происходили не так давно. Развивались на протяжении нескольких

месяцев. На протяжении нескольких месяцев, которые изменили не только мою жизнь, но и весь мой образ

жизни, мое отношение к жизни.

Мне остается только выразить благодарность всем тем людям, которым я посвятил следующие несколько сот

страниц. Их имена подлинны. Исключение составляют лишь те случаи, когда я изменял имя или деталь, дабы

избавить кого-то от смущения, или — как в случае с одним из центральных персонажей — потому, что меня о

том попросили, считая, что это круто. Также, боюсь, порой мне приходилось сдвигать какое-то событие в

несколько иное время или место... но это ради вашего же блага. Я не хочу, чтобы вы заснули за чтением моей

книги. Ибо мне нужно донести до вас нечто очень важное.

В основе книги материалы дневника. Некоторые из них я использовал в более полном объеме, чем другие,

некоторые вообще не включил в повествование, а некоторые переписал слово в слово. Я всем рекомендую

вести дневник. Дневник — это здорово.

И последнее: сделайте мне одолжение. Читая эту книгу — даже если это займет много времени и где бы вы ее

ни читали, — помечайте, сколько раз вы ответили согласием на то или иное предложение. И подумайте о том, к

чему могли бы привести эти ваши «да». Возможно, однажды вам это пригодится.

Кстати, сегодня вы выглядите замечательно.

Дэнни Уоллес

Санкт-Петербург,

июнь 2005 г.

12 января

Я начал вести дневник, дабы зафиксировать все, что происходит в моей жизни. И когда-нибудь я буду рад,

что записал все это для потомков. Если вы историк из будущего, не тратьте время на выражения благодарности.

Лучше посвятите его чтению моих мыслей и философских воззрений.

Итак, с ручкой в руке, я говорю: Жизнь, я готов к испытаниям, которые ты ниспошлешь мне!

19 января

Пока ничего.

ГЛАВА 1

С которой начинается повествование

Трудно поверить, что автобус — обычный красный лондонский автобус — может изменить твою жизнь. И

тем не менее.

Конечно, есть и другие причины того, что в итоге произошло. Я не утверждаю, что виной всему автобус. Но

автобус сыграл немаловажную роль. Вернее, если быть точным, человек, сидевший в автобусе рядом со мной.

Вот он, рядом — листает «Ивнинг стандард»1, то и дело поглядывая на свои дешевые черные часы, и даже не

догадывается, сколь неожиданное воздействие оказала на меня фраза, которую он произнес буквально

считанные секунды назад.

Знаете, так бывает в мультиках, когда показывают, как на дурака внезапно нисходит озарение: он купается в

золотистом сиянии, льющемся с небес, на его лице умиротворение, а вокруг поют ангелы.

Жизнь, разумеется, не мультик. Начнем с того, что я сижу в переполненном автобусе, едущем по улицам лон-

донского Ист-Энда, и соответственно омывает меня не золотистое сияние, а смрад из пота и кашля.

И все же это прозрение. И я улыбаюсь — от того, что услышал, от того, что узнал. Интересно, кто-нибудь еще

в автобусе чувствует то же самое? Я украдкой огляделся вокруг. А вдруг и на моих попутчиков произвела

впечатление простая фраза этого человека — фраза, преисполненная надежды, и оптимизма, и всего того, что я

доселе, оказывается, не принимал во внимание?

Увы, нет. Похоже, кроме меня, ни на кого. Впрочем, это не беда. Время у них есть.

А вот для меня этот человек, что сидит рядом... он изменил все.

— Возможно, это был Христос, — предположил Иан, ставя на стол кружку с пивом. Мы с ним сидели в пабе

«Йоркшир грей», и он уже был под хмельком. — Или Будда! Черт, я был бы не прочь познакомиться с Буддой.

Вид у него на редкость забавный. А тот мужик как выглядел? Если с бородой, то наверняка Христос; если с

пузом, вероятно, Будда.

— Борода у него была, но не как у Христа.

— А пузо? — спросил Иан, глядя на меня с надеждой в глазах. — У него было пузо, как у Будды?

— Уверяю тебя, это был не Будда, а обычный индус. Звали его Махди, как-то так.

— «Махди» звучит почти как «Христос».

— Вовсе нет. И это был не Христос. И зачем Христос вдруг оказался бы в Бетнал-Грин?

— В Бетнал-Грин есть хорошие магазины уцененных товаров.

— Христос — сын Господа, Иан. Ему не нужны магазины уцененных товаров.

— Черт, ты только представь, сколько б бабок водилось у тебя в карманах, будь ты сын Господа.

— Иан... Я пытаюсь рассказать тебе про поворотный момент в моей жизни, а ты талдычишь про Христа в

дешевом магазине.

— Извини, продолжай. Значит, на прошлой неделе ты встретил в автобусе мужика, который не был ни

Божеством, ни сыном Господа, и еще у тебя был твой дневник, так?

Да. И еще мой дневник. Одна из главных причин того, что произошло, — почти столь же важная, как и

автобус. Дневник, который тогда я только-только начал вести, — дабы не забыть все то замечательное, что