Эд Гринвуд - Эльминстер должен умереть!

• Название: Эльминстер должен умереть!
• Автор: Эд Гринвуд
• Жанр: Фэнтези

БОГИНЯ МЕРТВА.

Веками Эльминстер Омар служил Мистре с помощью тех сил, которыми она его наградила. Он сражался с Жентаримом, Нетерилом, Красными Магами Тэя, наживая себе врагов, позаботиться о которых никогда не было времени — судьба мира зависела от его следующего шага. Но теперь...

ЕГО БОГИНЯ МЕРТВА.

Его защитница, его любовница, его богиня, его смысл навсегда исчезла. Любой проблеск магии делает его безумным. Враги почуяли эту слабость... они сжимают кольцо, повторяя в унисон...

ЭЛЬМИНСТЕР ДОЛЖЕН УМЕРЕТЬ!

---

— Чего? — Марлина привлек графин, но он остановился, чтобы посмотреть, какой участок карты разглядывает старик — он стоял, опираясь на стол.

— Купитесь вы на это или нет, — спокойно сказал старик, тяжело дыша — и перевернул стол, бросив его прямо на ступни обоих лордов.

Те закричали от боли, побросав мечи. Это дало Мирту достаточно времени, чтобы схватить тяжелую статуэтку «Арлонд Грозозмей убивает дракона», подобраться к Виндстагу, с воплями скачущему на одной ноге, не видя ничего вокруг, и ударом по голове сбить его на пол.

Марлин, тоже скакавший от боли, попытался дать бой, потерял равновесие и упал. После чего Арлонд обрушился на его лицо, сломал нос и отправил в страну снов.

Мирт спокойно достал свой кинжал и срезал у юношей кошели.

— Вот так быстро, — сказал он безмолвному, истекающему кровью из разбитого носа Марлину Грозозмею, распростершемуся на полу.

***

Ночью королевский дворец Сюзейла всегда был тише, чем днем. Не потому, что слуги спали — только не с Советом на носу — но в темные часы объединенными усилиями стражи, слуг и боевых магов из дворца по крайней мере удалялись все благородные лорды, и больше не являлись к воротам со своими требованиями.

Когда утро начинало переходить в полдень, на верхних этажах шумели работающие слуги — хотя с перестановками мебели и обыском винных погребов уже почти закончили, и большая часть помещений была убрана, подготовлена и закрыта до той поры, пока они не понадобятся. Только кухни по-прежнему работали на полную катушку. Там и без того уставшие горничные помогали убирать свежеиспеченные продукты из печей на столы, освобождая место для новой партии.

Одинокая фигура в доспехах, незамеченной просочившаяся через всю эту суету в один из наиболее известных тайных ходов, тоже была уставшей. Он стащил целый поднос с пирожками — лучше сразу поднос, чем пирожок-другой, что могло привести к поискам воришки — и съел больше, чем стоило, хотя внутри доспехов могла поместиться дюжина подносов с несъеденными пирожками, если не волноваться о крошках.

Эльминстер потихоньку привык к весу и неудобству доспеха — без кожаной подкладки он смещался при каждом движении, и, казалось, обладал широким ассортиментом острых граней — и пришел к выводу, что король Дуар Обарскир был могучим быком, а не простым человеком.

Чувствуя тяжесть после своей трапезы и пытаясь избежать неприятных столкновений с пурпурными драконами или назойливыми волшебниками, он потащил свое переполненное брюхо, обильно испускающее газы, на нижние этажи дворца. Там он выбрал путь по сырым, холодным проходам, справедливо посчитав, что в них его не заметят и не станут допрашивать.

— Гончие не станут меня выслеживать, — пробормотал он, прикрывая ладонью отрыжку.

***

— Проснись и обрати внимание на мои слова!

Такой рев означал, что Холлоудант разозлился по-настоящему. Да сохранят нас всех пурпурные драконы...

Человек, называвший себя Лотрэ, когда он сидел в маске перед стеклянным шаром, разговаривая с глупым молодым Грозозмеем, подавил вздох и надел на лицо приятную улыбку.

— Да, господин старший сенешаль?

Рорстил Холлоудант заметно подобрел. Он любил, когда кто-то называл его полным титулом с подобающей толикой почтительного восхищения.

Лотрэ хотелось бы позабавиться с этим шутом, но все-таки он занимал старшую должность, и... великие боги на небесах!

Очень неожиданно — холодок пробежал вниз по позвоночнику, и Лотрэ почувствовал, как на коже выступает холодный пот — он захотел оказаться в любом другом месте дворца.

Кольцо на безымянном пальце его левой руки когда-то принадлежало легендарному Ласпире, и оно только что пробудилось. Впервые за все те долгие годы, что он носил это кольцо.

Лотрэ попытался не смотреть на его тревожное мерцание — бесшумное, но такое яркое и такое внезапное — затем повернул кольцо на пальце, чтобы спрятать его свет в кулаке, и выругался про себя. Этот сигнал значил, что кто-то открыл королевский склеп снаружи — но он не отважился проверить, кто, прямо сейчас, когда сенешаль буквально в лицо кричал ему приказ за приказом.

А Холлоудант был в прекрасной форме для столь раннего утра. Обычно в это время его нигде не было видно. Лотрэ пытался подбодрить себя мыслью, что кто-то из королевской семьи устроил сенешалю выволочку, раз тот оказался так рано на ногах... но эта мысль ни капли ни улучшила его настроения.

— И еще одно! Свечи на канделябрах на балконе в великом зале Англонда почти сгорели и нуждаются в замене! С этим Советом на носу мы слишком заняты, чтобы вспомнить о них, но их свет не должен угаснуть!

— А, ну конечно, господин сенешаль, — быстро согласился он, заторопившись по коридору. — Если вы меня извините, я займусь этим прямо сейчас, а потом обращусь к вам за новыми указаниями...

— Ни шагу дальше! — закричал сенешаль. — Стой на месте, вот здесь, и слушай. Я еще не закончил!

— Господин Холлоудант, пожалуйста, — снова попытался Лотрэ. — Мне правда нужно прямо сейчас облегчиться...

Дворцовый сенешаль Рорстил Холлоудант умел излучать надменное отвращение не хуже лучших знатных матриархов; это был один из его главных талантов. Молча он указал Лотрэ через плечо.

На дверь в нужник, которая была буквально в четырех шагах.

Этот был не из тех, где в задней стене скрывался тайный ход, будь оно все проклято.

Лотрэ вздохнул, смирился с мыслью никогда не узнать, кто открыл склеп, и пошел справлять выдуманную нужду облегчить свой мочевой пузырь.

Когда за ним закрылась дверь, кольцо на пальце задрожало и засияло еще ярче, и неожиданно он обнаружил, что действительно должен облегчиться.

***

В одном из своих любимых помещений дворца — теплице с большим круглым окном, в которое она всегда любила смотреть на луну — то, что осталось от принцессы Алусейр, ощутило активацию руны девятью или около того этажами ниже.

Не говоря уже о шевелении того, кто давным-давно был неподвижен.

— Одна из старых запирающих рун Ванги! — прошипела она, встревоженная и взволнованная — и понеслась через дворец призрачным ветром, торопясь на место происшествия.

***

Короткий синий свет кольца угас, оставив Шторм Среброрукую моргать в холодной тьме.

Ах, королевские гробницы всегда такие милые. Сюзейл не был исключением. Но это было единственным местом во дворце, в остальном напоминавшем потревоженный муравейник, где ей можно было не беспокоиться о нежелательных встречах...

Примерно в четырех шагах впереди раздалось тихое клацанье и скрежет сдвигаемого металла, а затем — звук погромче, открывшаяся каменная дверь. В прямоугольнике блеклого света из дверного проема Шторм увидела угрожающую фигуру в полном доспехе.

Фигура споткнулась, запутавшись в доспехах, и приглушенно выругалась.

К счастью, голос Шторм узнала.

— Здравствуй, Эл, — радостно поприветствовала девушка своего бронированного гостя, поспешно отступив в сторону на случай, если она его напугала. Архимаги — ха, любые маги — были опасны. Как бритвенно-острый нож без ножен, забытый в темном ящике, они могли представлять угрозу любому, кто подобрался слишком близко.

— Что? Шторм? — Мудрец Долины Теней казался удивленным. — Когда ты вернулась?

— Только что, — просто ответила Шторм, обходя его, чтобы закрыть дверь. — Откуда это неожиданное пристрастие к доспехам?

— Заставляет боевых магов сначала спросить, кто я такой, прежде чем начать кидаться заклятьями, — раздался приглушенный ответ. Эльминстер достал что-то из-под брони и протянул ей. — Вот, подержи — и, хм, угощайся. Надо снять этот распроклятый шлем.

— Соленые пирожки? — спросила Шторм, когда ее живот неожиданно забурчал. Когда она в последний раз вообще что-нибудь е...

Мир взорвался раскаленно-белым ревом.

***

Наколдованная сцена взорвалась прямо в его лицо, но Мэншун даже не моргнул. Улыбаясь, он позволил слезам течь.

Лотрэ и Мрелдрейк могут на протяжении нескольких дней оставаться слюнявыми идиотами, но он справился.

Да.

Нанеси удар быстро и с достаточной силой, и даже могучий враг падет. Среброрукая Шторм должна была превратиться в сломанное нечто, разбрызганное по стене склепа, а Эльминстер — получить серьезные раны.

Эти доспехи спасли ему жизнь, но боль должна быть чудовищной. И он снова остался один, как и хотел Мэншун.

Да, так было намного лучше. Он занялся сотворением нового прорицающего заклятия, чтобы как можно быстрее снова заглянуть внутрь склепа. В конце концов, дни, потраченные на искажение волшебных печатей, чтобы он мог проникнуть внутрь, стоили каждого раздражающего мгновения.