Эд Гринвуд - Эльминстер должен умереть!

• Название: Эльминстер должен умереть!
• Автор: Эд Гринвуд
• Жанр: Фэнтези

БОГИНЯ МЕРТВА.

Веками Эльминстер Омар служил Мистре с помощью тех сил, которыми она его наградила. Он сражался с Жентаримом, Нетерилом, Красными Магами Тэя, наживая себе врагов, позаботиться о которых никогда не было времени — судьба мира зависела от его следующего шага. Но теперь...

ЕГО БОГИНЯ МЕРТВА.

Его защитница, его любовница, его богиня, его смысл навсегда исчезла. Любой проблеск магии делает его безумным. Враги почуяли эту слабость... они сжимают кольцо, повторяя в унисон...

ЭЛЬМИНСТЕР ДОЛЖЕН УМЕРЕТЬ!

---

Он хмыкнул, глядя как магическая печать вспыхнула и стала угасать, когда начал плавиться пояс. Горячо в этих печах.

Затем Марлин развернулся, устроил чашу в своей руке и начал долгую прогулку по поместью, чтобы взять Парящий Клинок.

В одном из многочисленных высоких окон, мимо которых он проходил, первые лучи зари освещали стремительно отступавший мрак ночи.

Приближался день, и было как раз самое время для начала веселья.

***

— Амбиции сгубили многих, юный Грозозмей, — довольно прошептал Мэншун. — Среди них есть даже Фзоул Поклонявшийся Слишком Многим Богам, и самодовольный, гордый Избранный Мистры — Эльминстер из Долины Теней. Я и сам несколько раз становился жертвой собственных амбиций. Берегись, Король Марлин, Тайный Лорд Глубоководья или кем ты там хочешь сначала стать, чтобы амбиции не привели к твоему стремительному и преждевременному краху. О, нет. Ты нужен мне — ровно до тех пор, пока я сам не решу от тебя избавиться.

Глава 13 Вообще ничего смешного

Амарун резко проснулась, ее разум бил тревогу. Вот еще раз, и точно не во сне. Еще один шорох. Где-то рядом.

Она заснула над своими бумагами, головой на груде пергамента на столе. В этот раз пятен от чернил на щеке не осталось — хорошо. Вокруг было темно. Ее свеча — огарок, точнее — уже погас.

Так где же...

А, вот опять. В этот раз, несмотря на непроглядную тьму вокруг, она знала, что это за звук и откуда он донесся.

Кто-то пытался лезвием ножа поддеть защелку на ее ставнях.

Очень осторожно.

— Это не сработает, — спокойно заметила она, уходя насколько могла бесшумно от места, где произнесла эти слова, к стене сбоку от закрытого ставнями окна, куда пытались проникнуть. В руках у Амарун оказалось копье, хранившееся под кроватью.

— Я тебя разбудил, да? — спросил знакомый грубый голос из ночи по ту сторону ставень. — Для тебя есть работа, Рун. Это Расгул, если ты еще не узнала по голосу. Я один.

— Какого сорта работа?

Городские воры, которые не соблюдали осторожность, жили недостаточно долго, чтобы обзавестись горьким опытом.

Не то, чтобы воровство было у нее в крови — насколько воровские таланты вообще могут быть в крови. Большинство историй настаивали на том, что она — дочь легендарного Старого Мага Долины Теней, Эльминстера.

— Нужна подпись на фальшивом контракте, — прохрипел Расгул, врываясь в ее мысли — и вообще, почему она об этом думает? Боги, что даль...

— Скопируй подпись, которую я принес, — добавил он. — Подбери похожие чернила, если сможешь.

Амарун издала звук, который был наполовину хмыканьем, наполовину вздохом, открыла защелку на ставнях и раскрыла блеклый светящийся камень с трещиной, лежавший на столе у окна. Его свет был немногим ярче мрака, и неудивительно; камень был сломан, когда она его украла, а это было очень, очень давно.

В те дни, когда у нее было куда больше монет, чем прямо сейчас, и когда Амарун не беспокоилась, сколько дней жизни у нее будет, чтобы их потратить.

Она отбросила эти мысли и убрала железный прут, который держал ставни закрытыми.

— Внутрь, — приказала девушка, приготовив к стрельбе два арбалета. Расгул всегда был честен с ней, но, как говорилось, его первая ложь могла стать ее последним сюрпризом.

Седой старый мужчина в шрамах, ждавший снаружи, отдал ей свой нож, рукоятью вперед, затем протянул пустые руки для осмотра. Она схватилась за одну, наполовину втянула его в комнату, потом остановилась, прижав его к подоконнику, чтобы убедиться, что Расгул один и не пытается выхватить спрятанное оружие.

Веревка с узлами, по которой он вскарабкался, свободно развевалась в ночном воздухе снаружи — заметно было, что на ней не висит другого веса. Снаружи тоже никто не прятался, насколько она могла судить — а Расгул всегда работал один. На ближайших крышах не было заметно подозрительных силуэтов, и каждое окно в ее поле зрения было темным и закрытым, как обычно в этот час.

Расгул не шевелился под ее твердой рукой. На его спине висел мешок, обшитый короткими рейками, чтобы защитить бумаги внутри, и хотя у Расгула наверняка были спрятаны удавка и еще один нож в сапоге, Амарун не видела ничего, что угрожало бы ей прямо сейчас.

— Внутрь, — резко скомандовала девушка, взявшись за створку ставень, чтобы в случае необходимости ударить его по голове. Расгул упал на пол, хрюкнул, поднялся, взявшись за вторую створку, двигаясь медленно, чтобы не встревожить ее.

Он повернулся, закрыл ставни, поставил железный прут на место, закрыл защелку. Затем потянулся к другому пруту.

Амарун отдала и второй прут, держа копье у горла мужчины. Тот вздохнул, пробормотал что-то о доверии, которое в наши дни встречается все реже и реже, и закончил со ставнями.

Затем Расгул опустился на колено, медленно развел руки в стороны, чтобы продемонстрировать, что не тянется за спрятанным оружием. Осторожно высвободившись из лямок заплечного мешка, он снял свою ношу со спины.

— Контракт, — пробормотал он, — это соглашение...

— Я не хочу знать.

Их обычные фразы. Расгул развернул один документ, так, чтобы она увидела только подпись, позволил Амарун долго и пристально ее рассмотреть. Обычные чернила, насколько девушка могла судить. Она зажгла одну из своих драгоценных свечей, чтобы получше разглядеть их оттенок.

— Четыре льва, — твердо заявила она.

Расгул знал, что торговаться бесполезно. Откуда-то из своих грязных лохмотьев он извлек кошель — не тот, что висел у него на поясе — и медленно разложил дугой вокруг ее подсвечника четыре золотых монеты, каждая плотно прилипала к его среднему пальцу, пока он беззвучно не опускал монету на стол и не оставлял ее там.

Затем он кошелем и светящимся камнем прижал документ с подписью и достал контракт, который требовалось подписать.

Сначала она пригляделась к тростниковой бумаге, на которой он был написан. Затем вгляделась в подпись.

Амарун достала несколько пузырьков с чернилами, подходящие перья, несколько клочков бумаги, чтобы попрактиковаться. Расгул ждал в терпеливом молчании. Когда-то и его руки были достаточно молоды, сильны и здоровы для такой работы; но он знал, что для этого требовалось, и знал, насколько Амарун хороша.

Она вытерла лоб краешком халата, зная, что вспотеет еще до окончания работы.

Затем девушка откинулась назад в кресле, чтобы глубоко вдохнуть, будто засыпая, и позволила рукам снова и снова повторять движения подписи, пока они не стали привычными и естественными.

Расгул одобрительно кивнул, продолжая ждать.

Амарун подписала документ плавным, быстрым движением и откинулась назад, чтобы снова вытереть пот.

Идеально, на ее взгляд — а она оценивала такие вещи не менее критично, чем любой ростовщик.

Седой старик сидел неподвижно, как камень, ожидая, пока просохнут чернила. Он доверил Амарун решать, когда контракт можно будет снова свернуть, и позволил девушке самой упаковать документы в обертку, в которой он их принес, и положить обратно в мешок.

— Спасибо, подруга, — сказал он, не поднимаясь с места.

— Пожалуйста, — равнодушно ответила она.

— Лучше я пойду. Надо забрать остаток моих соколов...

Клинок, просунувшийся в комнату между ставнями в это мгновение, был намного длиннее ножа Расгула и сверкал куда ярче.

— Спасибо, не этой ночью, — спокойно произнесла Амарун, слегка повысив голос. — У меня здесь уже есть дела.

— С ними будет покончено, если я вернусь через два часа? — говорила женщина, незнакомая, и с острым языком.

Амарун закатила глаза.

— И какова цена моего сна этой ночью?

— Заплачу вдвое. Просто небольшая копия.

— Два часа, — согласилась Амарун, услышав, как голос снаружи согласно повторяет эти слова, уже удаляясь.

Только тогда она заметила, что Расгул лежит на полу, закрыв обеими руками рот.

Девушка присоединилась к нему, легла достаточно близко, чтобы прошептать на ухо:

— Что?

— Это она! — прошипел Расгул, широко распахнув глаза от ужаса.

— Кто она? Видишь ли, она и я не единственные женщины в Сюзейле этой ночью.

— Та, чье имя ты только что... — Расгул панически зажестикулировал, указывая в сторону мешка, затем огляделся вокруг. — Я должен уйти и убираться отсюда!

— Ох, Расгул, — вздохнула ему на ухо Амарун так тихо, как только смогла. — Дай я надену сапоги и выведу тебя погребами. Ход проходит под погребом сапожника и соединяется с погребом Татлина — гонца — через две двери от меня. Хотя он, наверное, возьмет с тебя золотой лев за то, чтобы ты надел его плащ и шляпу и вышел с его парнишками. Так что твои соколы тебе пригодятся.

Он сдавленно выругался.

— Нет, для этого у тебя недостаточно денег, — весело ответила Амарун, отползая за пределы досягаемости мужчины.