Аркадий Ваксберг - Прокурор республики

• Название: Прокурор республики
• Автор: Аркадий Ваксберг
• Жанр: История

---

- На радиостанцию. Надо обратиться к солдатам через голову ставки. Иначе о смещении Духонина узнают на фронте не скоро. Пусть солдаты сами начнут переговоры о мире. Так будет вернее.

Радиостанция помещалась на крохотном островке, омываемом Мойкой и двумя искусственными каналами, которым в Питере нет числа. Сюда пришли на исходе ночи девятого ноября Ленин и Крыленко.

Радист включил передатчик.

- Подождите, пожалуйста, минутку, - попросил Владимир Ильич и, присев за маленький столик, быстро написал текст воззвания: "Радио всем!"

"Радио всем... Всем солдатам революционной армии и матросам революционного флота...

Дело мира в ваших руках. Вы не дадите контрреволюционным генералам сорвать великое дело мира...

Вы сохраните строжайший революционный и военный порядок...

Пусть полки, стоящие на позициях, выбирают тотчас уполномоченных для формального вступления в переговоры о перемирии с неприятелем.

Совет Народных Комиссаров дает вам права на это.

О каждом шаге переговоров извещайте нас всеми способами...

Солдаты! Дело мира в ваших руках! Бдительность, выдержка, энергия, и дело мира победит!

Именем правительства Российской республики

Председатель Совета Народных Комиссаров

В. Ульянов (Ленин)

Народный комиссар по военным делам

и верховный главнокомандующий

Н. К р ы л е н ко".

...Брезжил поздний рассвет. Зябко поеживаясь, Владимир Ильич забрался на сиденье машины. Крыленко сел рядом.

- Куда теперь, Николай Васильевич? - весело спросил Ленин.

- В ставку!

- Нет, спать. Четыре часа спать. За нарушение будете судимы по всей строгости революционных законов. А потом готовьтесь к отъезду. Охрану возьмите.

И понадежней. Жаркая вам предстоит работка...

Было ясно, что Духонин без боя не сдастся: подтверждением тому служил разговор, который утром девятого ноября он вел со своими единомышленниками в Петрограде. Разговор был секретный, но его содержание тут же стало известно Крыленко.

Духонин утверждал, что большевики, "несомненно, бессильны", что они "не пользуются признанием страны" и что они "делают последние отчаянные попытки вернуть себе доверие темных народных масс". Искренне ли он заблуждался или тешил себя напрасными иллюзиями - так или иначе он не собирался добровольно уступать армию большевикам. Силы его были все еще достаточно велики. Сидевшие "под арестом" в Быкове, неподалеку от Могилева, мятежные генералы - Корнилов, Деникин, Марков и их сообщники обещали Духонину помощь "не словом, а делом". Резервы ставки пополнялись остатками частей, разгромленных под Петроградом: они тянулись в Могилев, рассчитывая на ставку как на свою главную опору. Наконец, о поддержке Духонина заявили все находившиеся при нем начальники военных миссий союзных державанглийской, французской, итальянской, японской, бельгийской, румынской и сербской, а также представитель армии Соединенных Штатов.

...Крыленко выехал на фронт во главе отряда солдат и матросов. Вместе с ним - Елена Розмирович, представитель ЦК Александра Коллонтай и председатель армейского комитета Эфраим Склянский, Вдогонку на фронт полетела радиограмма: "Солдаты, продолжайте вашу борьбу за немедленное перемирие. Выбирайте ваших делегатов для переговоров. Ваш верховный главнокомандующий прапорщик Крыленко выезжает сегодня на фронт..."

Первая остановка была в Пскове. Здесь находился штаб Северного фронта. Генерал Черемисов, командующий фронтом, не пожелал явиться к главкому: у них с Духониным было загодя уговорено саботировать любые распоряжения "самозванца".

Крыленко подозвал адъютанта:

- Сообщите Черемисову: Верховный главнокомандующий смещает его с должности.

В Двинске был штаб 5-й армии, одной из самых революционно настроенных. Именно ей Совнарком решил предоставить право начать первые самостоятельные переговоры о перемирии.

Прибыв в Двинск, Крыленко потребовал к себе командарма.

Повторилась та же картина. Болдырев не явился.

Не пожаловал он и на заседание армейского комитета.

Была опасность, что он попытается сорвать начало переговоров. Раздумывать некогда!

- Арестовать! - приказал Крыленко.

В эти же самые часы в Минске большевики заняли штаб Западного фронта и сместили командующего генерала Балуева. Та же участь постигла командарма 3-й армии генерала Парского.

Солдаты почувствовали себя хозяевами положения.

Армейские комитеты послали к немцам парламентеров.

Командование германских войск согласилось начать переговоры.

Сдвинулось! То, о чем все эти годы мечтала многомиллионная солдатская масса, то, к чему призывали и что обещали большевики, стало фактом.

Теперь - ставка...

Крыленко вернулся в Петроград, доложил обстановку Совнаркому. Был разработан план ликвидации ставки. Могилев брался в клещи. В обход - с юга на Гомель и Бобруйск, с запада на Оршу - двигались революционные части. С севера шли отряды, сопровождавшие главкома. Для бегства Духонину и его войскам оставался только один путь на восток - к Смоленску, но там по дороге их ждала бы засада.

...В салон-вагоне главкома шло совещание. На каждой станции Крыленко передавал телеграммы о движении частей и о положении в ставке. По карте уточнялось расположение сил.

С главкомом на Могилев выступили сводная часть моряков-балтийцев во главе с мичманом Сергеем Павловым, лейб-гвардии Литовский полк в полном составе, отряд разведчиков и отряд латышских стрелков. Сила внушительная, если к ней добавить войска, наступавшие с запада и юга под началом красных командиров Берзина и Лысякова.

Эшелон сделал остановку в Витебске. До Могилева оставался один перегон. Еще несколько десятков километров пути, и начнется бой.

Крыленко попытался предотвратить кровопролитие.

Он вызвал Духонина к прямому проводу.

- Я, Верховный главнокомандующий прапорщик Крыленко, предлагаю вам, генерал, сдаться без боя.

Сопротивление бесполезно. Могилев окружен войсками, преданными революции. Части Могилевского гарнизона вас не поддержат.

На другом конце провода долго молчали. Духонин в последний раз подсчитывал свои резервы: Георгиевский батальон - в недавнем прошлом личная охрана царя; четыре полка Финляндской дивизии, спешно переброшенные с Румынского фронта; шесть ударных батальонов; чуть ли не дивизия польских легионов из корпуса генерала Довбор-Мусницкого; Кубанская дивизия и бригада астраханских казаков, охранявшие дальние подступы к ставке; и еще много других отрядов, среди них - битые под Петроградом обломки эшелонов Краснова.

Не так вроде бы мало... Но Духонин был опытным солдатом, он понимал, что войска лишь тогда сила, когда они стреляют не в планах штабистов, а на поле битвы. Ему только что доставили воззвание Могилевского Военно-революционного комитета: "Признаем единственно законным и народным, выдвинутым самой революцией, верховного главнокомандующего русской армией, комиссара ныне существующего правительства прапорщика Крыленко".

...Наконец из Могилева пришел ответ: "Сдаюсь...

Единственная просьба: пусть Крыленко явится в ставку без войск".

Значит, победа. И без крови. То, к чему так стремилась русская революция.

Но как же без крови, если "ударники" овладели станцией Могилев? Если конвой освободил из-под ареста Корнилова, Деникина и других генералов, которые скрылись под охраной Текинского полка не для того же, конечно, чтобы мирно разойтись по домам?

Наступила ночь. Последняя ночь перед Могилевом.

Посланный главкомом вперед генерал Одинцов, еще в первые дни Октября перешедший на сторону революции, подтвердил, что ставка сопротивляться не будет.

Батальоны "ударников", которые намеревались сражаться с большевиками, удалили из города и отправили в Жлобин.

И все-таки приезжать в Могилев без войск было нельзя. "Охрану возьмите. И ненадежней...", - вспомнились слова Ильича.

Утром эшелоны балтийцев "бросили якорь" на Могилевском вокзале. Вслед за ними разгрузился Литовский полк. Когда прибыл поезд с вагоном главкома, повсюду уже стояли революционные посты, и весь город приветствовал посланцев красного Питера.

Крыленко послал за Духониным адъютанта и нескольких матросов, а сам отправился в Совет. Когда он вернулся, комендант поезда Приходько доложил:

- Товарищ верховный, Духонин в вашем вагоне.

Духонин явился в штатском черном пальто с барашковым воротником. В руках у него была такая же шапка. Добровольно сняв с себя генеральский мундир, он как бы свидетельствовал этим свою полную капитуляцию.

- Стоило ли, - спросил Крыленко, - сопротивляться, когда уже все было заранее обречено?

- Я солдат, - ответил Духонин, - я давал присягу. Солдат обязан исполнять свой долг перед родиной...

Крыленко махнул рукой.

- От присяги вас освободила революция. А свой истинный долг перед родиной - неужто вы его исполнили?