Алексей Шкваров - Россия - Швеция. История военных конфликтов. 1142-1809 годы

• Название: Россия - Швеция. История военных конфликтов. 1142-1809 годы
• Автор: Алексей Шкваров
• Издательство: Издательство «Алетейя»; RME Group Oy
• Жанр: Публицистика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-91419-754-1; 978-952-5761-15-37

В российской военной историографии «южное» направление всегда довлело над «северным». Между тем, по своей продолжительности войны Руси — России со Швецией превосходят все конфликты с другими неприятелями. Автор книги использовал немало источников, в том числе и новейшие исследования «северных» войн, материалы последних научных конференций, состоявшихся в прошлом, юбилейном, году, когда отмечались и 300‑летие Полтавской «преславной баталии» и 200‑летие завершения семивекового противостояния — Фридрихсгамский мирный договор, по которому Великое Княжество Финляндское вошло в состав России. Помимо описания военных действий, сравнения тактики, стратегии, организации армий противоборствовавших сторон, автор знакомит читателя и с внутренней политической обстановкой как в России, так и в Швеции в разные периоды истории.

Книга легко читается, заставляет думать, сравнивать, спорить. Она будет интересна широкому кругу читателей, интересующихся отечественной историей.

---

По соображениям, что раньше "травы" шведы вперед не двинуться, русская армия также встала на зимние квартиры. Конница разместилась вокруг Могилева — Меньшиков, остальные драгунские полки по обоим берегам Днепра. Вся конница была разделена на 4 бригады[472] — Меньшикова, Гольца, Пфлуга и принца Гессен-Дармштадтского. Главная квартира пехоты была в Витебске — дивизия Шереметева, полки дивизии Репнина в Чашниках, дивизии Алларта в окрестностях Почаевичей, Лукомли и далее вдоль реки Уллы к Полоцку. Общая схема расквартирования была составлена сообразно со средствами края, удоб- ством размещения и, главное, возможности быстро собрать войска при необходимости.

К этому времени относятся два события весьма важных для всей русской армии, и для кавалерии, в частности.

Давно уже ощущались значительные неудобства и даже путаница от названий полков по именам их шефов или командиров. Шефы менялись, а с ними и названия, которые канцелярии не успевали исправлять. 10 марта 1708 года последовал царский указ о наименовании полков по городам и провинциям. Одновременно, вся Россия была разделена на 8 губерний, из которых каждая, в виде натуральной повинности, обязывалась содержать несколько полков.

По мере расположения полков на квартирах, их приводили в порядок. Основное внимание уделялось укомплектованию и обеспечению вооружением. В это же время в войска поступила инструкция для конницы, носящая название "Учреждение к бою", что позволило более основательно и целенаправленно уделить внимание подготовке драгун.

Весна и лето 1708 года выдались чрезвычайно дождливыми. Тем не менее, 5-го июня Карл XII перешел в наступление. 7 июня он подошел с главными силами к Минску, оттуда двинулся к Березине, взяв с собой трехмесячный запас продовольствия.

Пока ставка короля размещалась в Радошковичах под Минском, сюда прибыл генерал Левенгаупт за дальнейшими инструкциями. Нужно было обсудить маршрут движения его корпуса для соединения с основной армией. Но Карл делиться планами не хотел ни с кем. Ни с Левенгауптом, ни с Гиленнкроком — квартирмейстером.

Дорога на Москву открывалась в Смоленске. Именно этот город и был обозначен в качестве направления движения корпуса Левенгаупта. Генерал вернулся в Ригу и стал деятельно готовиться к выходу. Доставить обоз к армии Карла было жизненно необходимо. Все понимали, что поход в глубь Московии обречен протекать по выжженной и пустынной равнине.

Прорыв шведов через Березину был исполнен блестяще. Уже 14-го июня, опрокинув небольшой заслон, шведы завладели обоими берегами Березины и тотчас приступили к наводке моста.

Получив первые известия о беспрепятственной переправе шведов, русская армия продолжила отступление к Днепру. Карл XII продолжал двигаться вперед, но скорость его переходов не превышала 8 верст в день — "великие грязи", бездорожье, болота, ненастная погода, а также "добрая зарубка" дорог и разрушение мостов отступавших арьергардов русских войск делали свое дело.

Русская армия должна была сосредоточиться в трех районах: в центре, у Шклова — пехота Шереметева и конница Меньшикова, южнее, у Могилева — Репнин и Гольц, севернее, при Орше — Алларт и Пфлуг. Артиллерия должна распределиться между пехотными дивизиями, тяжелые обозы отойти еще дальше к границе.

Но Карл опередил и 4 июля 1708 года он натолкнулся на русские войска у Головчина. Шереметев считал, что его позиция удачна: позади лес, впереди болотистый берег речки Бабич, укрепленный несколькими шанцами. Никаких дополнительных сил к Головчину фельдмаршал не подтянул, а наоборот рассредоточил свои полки по широкому фронту.

Пехотная дивизия Алларта и кавалерийская бригада Пфлуга стояли севернее Головчина, отрезанные от него непроходимым болотом. Непосредственно под Головчиным стояли дивизии самого Шереметева, Репнина, а также конница Гольца.

Но Карл не был бы Карлом, если б заставил себя долго кружить и выбирать место для сражения. Он внимательно осмотрел все окрестности и определил оптимальное место для атаки. По центру позиции, за солидными оборонительными сооружениями, за валами и испанскими рогатками стояла 14-тысячная дивизия Шереметева: 18 батальонов пехоты с артиллерией и драгунская бригада. Несколько южнее, через болото, также укрывшись за полевыми фортификационными сооружениями, стояла 7,5-тысячная дивизия Репнина с 10 пушками. Еще ниже стояла кавалерия Гольца (10 тысяч драгун генералов Инфланта, Гейскина и принца Фридриха Гессен-Дармштадтского). Всего у русских под Головчиным было сосредоточено около 38 тысяч человек — чуть больше, чем насчитывала вся армия Карла XII, но к сражению Карл смог подтянуть лишь 12 тысяч солдат.

Король решил переправиться через реку Вабич, выйдя прямо на болото, разделявшее дивизии Шереметева и Репнина, затем выбравшись на твердую почву, попытаться зайти им в тыл.

Он сам повел в ночную атаку пять пехотных полков, одним ударом разрезал боевой порядок Шереметева, обрушившись на левый фланг русских, где стоял корпус Репнина. "Многие полки пришли в конфузию, непорядочно отступили, а иные и не бились, а которые и бились, и те казацким, а не солдатским боем".

Это Петр так записал в своем журнале. И абсолютно правильно все отразил. Полки Репнина бежали в панике, но в реляции, Петру поданной, объяснили, дескать мы хотели по казацкому примеру, отступить и выманить Карла на наш укрепленный деташемент. Коего не было и в помине, а казачий вентерь[473], так упомянули, для красного словца. Ну не получилось! Хотели, как лучше, а вышло…

Репнин запаниковал при виде шведов, пробирающихся по болоту и немедленно разослал адъютантов к Шереметеву и Гольцу за помощью. Первые же гранаты, брошенные гренадерами Карла XII в русские окопы произвели ошеломительный эффект. Вместо того, чтобы атаковать и сбросить шведов обратно в болото, которое они преодолели с большими сложностями, Репнин приказал отступать, хотя нападению подвергся лишь правый фланг его дивизии, вместо того, чтобы перебросить резервы с бездействовавшего левого фланга. Но вывести из окопов 7500 человек не так просто — отсюда и потери: все 10 пушек, почти семь сотен убитыми, столько же раненными, и столько же пленными.

— Худо и сопливо поступили генералы под Головчиным! — так определил суд. А Репнину вынесли приговор:

— Достоин жизни быть лишен! — После смягчили:

— Прегрешения свои он не к злости совершил, а по недознанию. Оттого чина лишить, от корпуса отрешить, поставить в строй рядовым. За утрату имущества казенного взыскать по полной! — Петр утвердил.

С солдатами поступили хуже. Кто в спину имел ранение — повесили.

Шведам тоже досталось. Потери убитыми и ранеными составили 1474. Один из офицеров написал в письме своей жене: "Конечно, много храбрых шведов направляется сейчас в Россию, но только Бог и удача решат, кто выберется оттуда"[474].

Простояв около двух дней на позиции, отбитой у русских под Головчиным, Карл добрался 7 июля до Могилева и остановился в ожидании Левенгаупта. Бесцельное ожидание шведской армии в районе Могилева сопровождалось непрерывными налетами казаков и калмыков. Участник того похода гвардейский полковник К.М. Поссе отмечал их действия в своем дневнике: "4 августа… переправились через Днепр и украли 30 битюгов… 5 августа… опять переплыли через реку и увели 12 лошадей…" и т. д.

Левенгаупт пребывал в некотором смущении. Он понимал, что ему нужно соединиться с королем, но где это должно произойти, Карл не сказал. Генерал знал, что король не любит распространяться о своих планах. Но не до такой же степени. Это больше походило на русских. "Пойди туда — не знаю куда!" в его холодной шведской голове не укладывалось.

Восемь тысяч нагруженных доверху повозок тащилось в его обозе. 12950 солдат и шестнадцать орудий предназначались для охраны.

Почему Карл не дождался Левенгаупта? Этот вопрос до сих пору мучает историков. Одни видят причину в медлительности шведского генерала, другие в горячности короля. Конечно, Левенгаупт двигался очень осторожно и неторопливо. Он имел уже опыт боев с русскими и давно не относился к ним с высокомерной презрительностью. Генерал понимал насколько важен его обоз для каролинской армии и насколько важно для русских не допустить их соединения.

Нет, Карл прекрасно понимал важность воссоединения с Левенгауптом, но подчинялся обстоятельствам. Могилев и его окрестности были давно разорены, взятые с собой припасы закончились, армия голодала, впереди лежала Московия. Карлу известен был приказ Петра: "…хлеб стоячий на поле и в гумнах жечь, не жалея, убранный вывозить, при невозможности прятать, мельницы и жернова закопать в землю или утопить, дабы хлеб молоть нечем было, строения и мосты портить, леса зарубать. А ежели кто повезет к неприятелю, хоть и за деньги, будет повешен"[475].

С прибытием Карла XII в Могилев и его окрестности, берега Днепра сделались театром малой войны, кипевшей между мелкими партиями шведов и разъездами русских драгун. Наконец, шведский король сдвинулся с места, переправился через Днепр и пошел вперед, по-прежнему преследуя отступавших русских. Движения сторон не отличались поспешностью. Часто одну армию от другой отделял один переход. Шведы часто останавливались на ночлег на тех же местах, на которых накануне стояли русские. Кроме того шведов постоянно беспокоили наскоки русских драгун: 29 августа у села Доброе, 7 сентября неподалеку от Малейкова, 9 сентября в полумили от Кадина. Причем, в последнем бою участвовал сам король, и под ним была ранена лошадь[476].