Алексей Шкваров - Россия - Швеция. История военных конфликтов. 1142-1809 годы

• Название: Россия - Швеция. История военных конфликтов. 1142-1809 годы
• Автор: Алексей Шкваров
• Издательство: Издательство «Алетейя»; RME Group Oy
• Жанр: Публицистика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-91419-754-1; 978-952-5761-15-37

В российской военной историографии «южное» направление всегда довлело над «северным». Между тем, по своей продолжительности войны Руси — России со Швецией превосходят все конфликты с другими неприятелями. Автор книги использовал немало источников, в том числе и новейшие исследования «северных» войн, материалы последних научных конференций, состоявшихся в прошлом, юбилейном, году, когда отмечались и 300‑летие Полтавской «преславной баталии» и 200‑летие завершения семивекового противостояния — Фридрихсгамский мирный договор, по которому Великое Княжество Финляндское вошло в состав России. Помимо описания военных действий, сравнения тактики, стратегии, организации армий противоборствовавших сторон, автор знакомит читателя и с внутренней политической обстановкой как в России, так и в Швеции в разные периоды истории.

Книга легко читается, заставляет думать, сравнивать, спорить. Она будет интересна широкому кругу читателей, интересующихся отечественной историей.

---

Несмотря на кажущуюся безобидность ноты, Густав усмотрел в ней главное для себя — явное оскорбление его королевского достоинства и власти, определенной им в революцию 1772 года. Императрица же явно намекала на ту форму правления, исходя из выделенного фрагмента текста, вытекающую из конституции 1720-го года, и закрепляющих последнюю Ништадтского и Абосского договоров. Письмо обращалось не только к королю, но и к шведской нации! Это было "оскорбительно" для считавшего себя "абсолютным" монархом Густава.

Последствия записки был дипломатический разрыв. Разумовскому было объявлено покинуть Стокгольм в течение 8 дней. Те же действия были предприняты в Петербурге в отношении шведского посланника Нолькена. Итак, почти война!

Глава 2. ШВЕДСКАЯ СКАЗКА

Казалось бумажный повод был найден, можно было начинать. Нудный политический пролог, с перечислением всех действующих лиц, от главных героев до "Кушать подано!", вроде бы закончен. Пора переходить к сюжету. Но какой же бывает театр без грима, без переодеваний. Сцена получила название в редакции Екатерины: "Шведская сказка". Король был неудержим, войну надо было начинать, а Россия должна была предстать агрессором. В ночь на 28 июня 1788 года на шведский пост "напали казаки" в количестве 24 человек, шведского или финского происхождения, одетые в швейной мастерской королевской Оперы под руководством известного портного Линдгрена, получившего даже некое повышение за столь хорошо выполненный заказ. Почему в качестве "нападавших" были выбраны именно казаки, тоже объяснимо. Одно слово "казак" производило на просторах Финляндии, да и в самой Швеции, неизгладимое впечатление, сея панику и ужас. В продолжении двух последних войн казаки, своими рейдами по тылам, неожиданными нападениями, днем ли, ночью ли, нежеланием "играть в войну" по классическим европейским правилам, просто повергли в шок "цивилизованное" шведское войско. Поэтому, предположение о внезапном вторжении русских казаков на территорию шведской Финляндии, представлялось наиболее вероятным. О маскараде этом знали все — и безусловно русские, и сами шведы, как офицеры, преданные королю, Стединк и Армфельд, так и офицеры, составившие позднее прямую оппозицию королю, послы иностранных держав при дворах Петербурга, короче, знали все. Густав, историей с маскарадом, надеялся заставить весь свет думать, что войну начал не он, а Екатерина.

Вообще, подобные инциденты, когда границы между государствами не определены с достаточной ясностью, нередки. И в другое время их рассматривают, как незначительные пограничные недоразумения. Но в данном случае, был "явный" повод к войне.

Но, ей-Богу, никак не перейти к военным действиям. Возникает публичная переписка между королем и Императрицей, в газетах, как будто сражаются два журналиста.

Сперва, после вручения Разумовским обращения Екатерины к королю и шведскому народу, при том, что последнее так разозлило Густава, король через своего посланника Нолькена 26 июня ультиматум, в котором России выставлялись следующие условия:

Чтобы граф Разумовский был примерно наказан за его происки в Швеции, на страх другим желающим вмешиваться во внутренние дела "независимой империи".

Чтобы в возмещение убытков, понесенных королем на вооружения, Императрица уступила ему на вечные времена всю часть Финляндии и Карелии, с губернией и городом Кексгольмом, т. е. все, что перешло к России по мирным договорам ништадтскому и абосскому, затем установить границу по Систербек (реке Сестре — прим. автора).

Чтобы Императрица приняла посредничество Короля Шведского к доставлению России мира с Портою, и уполномочила его, Короля, предложить Порте полную уступку Россией Крыма и восстановления границ по договору 1774 года. В случае же несогласия Порты (!!!) на эти условия, предоставить ей границы, как они были до войны 1768 года[649].

Чтобы в обеспечение этих жертв Императрица предварительно обезоружила свой флот, возвратила корабли, вышедшие в Балтийское море, вывела войска свои из новых границ и согласилась, чтобы Шведский Король остался вооруженным до заключения мира между Россией и Портой[650].

У короля были явно какие-то проблемы с психикой — диктовать подобные условия великой державе, владеющей одной шестой частью света, мог себе позволить лишь самодержец, воюющий с ней, и одержавший ряд генеральных побед в решающих сражениях. Однако, Швеция еще даже не находилась в состоянии войны с Россией. При этом Густав пояснял своему посланнику, что "их — этих предложений я не могу уступить ни единого слова. Мое желание, мое безусловное повеление, заключается в следующем: вы должны просто объявить, что ответ требуемый вами должен быть просто "да" или "нет", что это мое последнее слово, что в случае отрицательного ответа я буду считать его объявлением войны… Я запрещаю вам подавать повод к мнению, что я готов согласиться на какое-либо смягчение или изменение моих требований". Во-как!

Прусский посланник барон Келлер, ознакомившись с нотой, заметил, что она "сочинена, конечно, в замешательстве ума"[651]. Так же высказалась и Екатерина в письме Потемкину (3 июля): "Сего вероломного государя поступки похожи на сумашествие, с сим курьером получишь мой манифест об объявлении войны. Оскорбления наши многочисленны, мы с роду не слыхали жалоб от него, а теперь неведомо за что, разозлился"[652]. В принципе, 30-е июня, день опубликования русского манифеста можно считать началом венных действий со стороны России. Швеция, как мы понимаем начала их раньше театральными действиями на границе ночью 28 июня.

Но вместо ответа, передавшему "сумасшедший ультиматум" секретарю посольства Шлафу, было приказано просто выехать из столицы, вслед за покинувшим ее уже посланником Нолькеном. Екатерина заметила: "Хорош получил ответ: выгнан вон!" (Записки Храповицкого от 23 июля 1788 года).

Европейские газеты включились в полемику вслед за государями. Сначала Густав высказался декларацией в Гельсинфорсе о причинах войны, о "русской" провокации — шведском маскараде в Саволаксе, о победе при Гогланде и т. д., которую начали перепечатывать гамбургские и берлинские газеты. Настало время, чтобы литературный талант Екатерины развернулся в полную мощь. Ответ Екатерины был представлен в виде пьесы и переведен на несколько европейских языков. Особо Императрицу задело то, что Густав умудрился в своей декларации вспомнить пугачевский бунт, и заявить, что "мог он, конечно, нанести российской империи губительные удары", а то, "что он не вступил в союз с разбойным атаманом должно было вменено ему в особенную благодетель". Затем посыпались ее стихи на французском и даже сочинена опера "Горе-богатырь". Но это уже история для театроведов, увлекающихся политикой.

Основной замысел кампании для шведов, а точнее всей войны, ибо она подразумевалась и молниеносной и победоносной, заключался в нанесении двух основных ударов. Первый: разгром русского флота на Балтике, взятие Кронштадта, высадка морского десанта, (около 20000 человек), между Красной Горкой и Ораниенбаумом. Второй: широкомасштабные действия на юге Финляндии, взятие Нейшлота, тем самым обеспечивая себе прорыв по центру русских оборонительных порядков, затем взятие Фридрихсгама, Выборга и т. д. Общая численность шведских войск и в самой Швеции (два корпуса — против Норвегии и Дании), и непосредственно в Финляндии, доходила до 50 000 человек и 18 000 финских ополченцев, всего на Финляндию приходилось около 30 000.

Основной план действий шведов разрабатывался генералом Толлем. Но план-то был оборонительный, применимый в случае нападения России. Густав III же применил его для наступательных действий. Соответственно должны были быть внесены коррективы, и прежде всего относительно снаряжения и снабжения армии. Кроме того, наиважнейшим было овладеть всеми морскими подходами к Санкт-Петербургу. Эта операция требовала особой четкости и координации сухопутных войск и флота. Последнее, как раз отсутствовало.

На наиболее важном сухопутном направлении (т. е. нейшлотском) должна была действовать Саволакская бригада шведской армии, состоявшая из полка Карельских драгун и Саволакских егерей. Ее возглавляли опытные офицеры — полковник Бернт Юхан фон Хастфер, полковники фон Стединк и Брунов.

Необходимо сказать об этой бригаде несколько слов. Дело в том, что этим соединением довольно продолжительное время командовал Георг Магнус Спренгтпортен (до 1786 года — года перехода на русскую службу). Спренгтпортен создал из нее элитное соединение из финнов — это было одним из этапов замысла Спренгтпортена по отделению Финляндии — создание собственного воинского формирования. С уходом последнего на русскую службу возросло напряжение внутри бригады. Старшие командиры были шведами, плохо понимавшими своих финских солдат, те офицеры, которые были саволакскими дворянами, стремились в первую очередь защитить свои собственные интересы, связанные с землевладениями в родной провинции. Набрать ополчение из местных крестьян не удавалось, идти на войну против русских желающих было мало. Стединк надеялся, что настроение измениться, если удастся одержать несколько внушительных побед. Все это вместе взятое выйдет наружу после неудач первых недель войны и возникновения офицерского заговора в шведской армии.