Жан Флори - Боэмунд Антиохийский. Рыцарь удачи

• Название: Боэмунд Антиохийский. Рыцарь удачи
• Автор: Жан Флори
• Издательство: Евразия
• Жанр: История
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-91852-069-7

Герой новой книги известного историка-медиевиста Жана Флори Боэмунд Антиохийский входил в число предводителей Первого крестового похода и был одним из самых прославленных крестоносцев той эпохи. Сама его бурная жизнь, полная взлетов и падений, может стать иллюстрацией эпохи крестовых походов и истории западноевропейского рыцарства. Старший сын нормандского рыцаря Роберта Гвискарда, прошедшего путь от простого рыцаря до владыки Южной Италии, Боэмунд ответил на призыв папы Урбана II отправиться отвоевывать Святую землю. Вместе с крестоносным воинством он участвовал во всех крупных баталиях Первого крестового похода: сражался с турками-сельджуками в битве при Дорилее, осаждал ключевой стратегический пункт в Северной Сирии, Антиохию. Благодаря своей отваге, дипломатическим талантам и ловкости он стал правителем первого христианского государства на Ближнем Востоке — Антиохийского княжества. Жан Флори не случайно написал биографию Боэмунда — в этом опытном военачальнике и блистательном рыцаре, как в зеркале, отражались все достоинства и пороки крестоносного воинства: истовое благочестие и жажда наживы, беспримерная отвага и свирепая жестокость. На примере Боэмунда Жан Флори показывает изнанку крестоносной эпопеи: распри и подковерную борьбу за власть и влияние в лагере крестоносцев, тайные переговоры с византийцами и мусульманами, подготовку военных операций и сражений. Биография Боэмунда Антиохийского, созданная Жаном Флори, — это не только захватывающая эпопея, но и неизвестная история Первого крестового похода.

---

Беспристрастный Альберт Ахенский признается: мнения христиан на этот счет разделились. Люди графа Тулузского продолжали почитать Священное Копье, однако многие поверили в то, что его находкой все обязаны «алчности и изобретательности Раймунда, нежели правдивости Бога»[532]. Священное Копье с того времени стало исключительно «провансальским». Раймунд Сен-Жильский все еще цеплялся за него, но остальная армия искала другой талисман, способный оберегать их вплоть до Иерусалима. Им оказался крест. Согласно Раулю Канскому, Арнульф де Шок произвел поборы в армии, чтобы отлить статую Спасителя из чистейшего золота[533].

Осада Арки, однако, никак не могла закончиться, поскольку Раймунд упорствовал: он хотел взять город, чтобы не потерять лицо. Предводители в конце концов устали сопротивляться напору своих войск, желавших пуститься в дорогу. Наконец, чтобы ускорить отправление, люди Танкреда, Готфрида Бульонского и Роберта Фландрского подожгли собственный лагерь. За ними последовало множество провансальцев. Раймунд волей-неволей был вынужден уступить. Тринадцатого мая крестоносцы прекратили осаду[534].

Поход на Иерусалим начался. Раймунд окончательно потерял свою партию. Он стал лишь одним из предводителей крестоносного рыцарства — бесспорно, самым богатым, но не самым популярным, его слава закатилась. Боэмунд выиграл. Он остался de facto единственным хозяином Антиохии с благословения всех других князей-крестоносцев.

Ему оставалось преобразовать этот регион в княжество и заставить признать свои права на него: он хотел быть «князем Антиохийским». Отныне врагом его стала Византия — единственный союзник Раймунда Сен-Жильского.

16. От Антиохии до Иерусалима: перекрестные интерпретации

В то время как Боэмунд при помощи силы и дипломатии старался стать хозяином Антиохии, «паломники» шли к Иерусалиму. Среди них был и норманнский Аноним: следовательно, более он не расскажет нам о деяниях Боэмунда в Антиохии. Продолжил свое странствие и Танкред. В начале июня 1099 года он извлек из этого путешествия пользу, «освободив» и захватив Вифлеем, в котором жили исключительно христиане, прежде чем перейти к завоеванию Галилеи[535]. Согласно некоторым древним историкам, которых недавно поддержал Томас Эсбридж[536], в данном случае Танкред, как и ранее в Киликии, выступал в качестве заместителя своего дяди Боэмунда, подражая в этом Балдуину Булонскому, работавшему на своего брата Готфрида Бульонского. Ничто не позволяет нам утверждать это. Я же по-прежнему настаиваю на том, что Танкред, как и Балдуин, действовали, как «конкистадоры», в своих собственных интересах.

Все источники, к тому же, видят в Танкреде воина, дорожившего своей независимостью от Боэмунда, более непреклонного, чем его дядя, и критически относившегося к образу действий норманнского вождя, который казался ему слишком терпимым, слишком покладистым в отношении греков, — одним словом, слишком «политическим» и достаточно далеким от простых бедных паломников. Беднота обрела в Танкреде своего лидера, бесстрашного, пылкого и даже фанатичного «рыцаря веры Христовой»[537]. Его панегирист Рауль Канский вдобавок позаботился провести границу между его поведением и образом действий Боэмунда. Он, Танкред, дошел до конца, до цели: «Сын маркграфа, новый Цезарь, считавший, что с тех пор, как он остался здесь в ожидании дела, ничего так и не было сделано, напомнил, что целью странствия является Иерусалим; следовало пройти через Антиохию, чтобы завершить паломничество, но не оставаться там насовсем»[538]. Почти неприкрытая критика поведения Боэмунда…

Нет необходимости приводить здесь перечень событий, предшествующих взятию Иерусалима 15 июля 1099 года и окончательной победе христиан, одержанной над египетским войском в битве при Аскалоне 12 августа: они представлены во множестве описаний. На мой взгляд, стоит уделить внимание некоторым значительным расхождениям в средневековых источниках, близким к Боэмунду.

Не вызовет удивления, например, тот факт, что ни «Деяния», ни Тудебод не вспоминают об обращении к отшельнику на Масличной (Елеонской) горе, который в воскресенье 12 июня приказал (скорее, нежели посоветовал) крестоносцам штурмовать Иерусалим на следующий день. Это был провал, о котором тем не менее упоминается в некоторых манускриптах Раймунда Ажильского, а также у Роберта Канского, Альберта Ахенского и в «Истории священной войны», которая в данном случае, вероятно, основывается на текстах[539].

Более важны для нас расхождения, найденные в тексте Тудебода и «Деяний франков». Так, автор «Деяний» вкратце упоминает о решении, принятом епископами и священниками перед штурмом: армия должна совершить крестный ход вокруг стен Иерусалима. Тудебод пространно описывает его, замечая, что сарацины забавы ради тоже совершили «крестный ход» в пределах укрепления, понося крест. Раймунд Ажильский и Альберт Ахенский поведали об этом эпизоде в сходных выражениях, что еще не означает заимствования: каждый рассказал о нем в своей манере[540]. Раймунд подчеркивает, что к процессии призвал сам Адемар Пюиский, явившийся Петру Дидье и возвестивший, что город будет взят на девятый день, если все последуют его наставлениям. За это видение поручился брат Адемара, и предводители крестоносцев, посовещавшись, велели совершить крестный ход[541]. Автор «Деяний франков», бесспорно, счел, что этот эпизод слишком возвеличивает лагерь Раймунда Тулузского, а потому исказил его, сократив до простого упоминания.

Тудебод (но не норманнский Аноним) описал и процессию, отправившуюся вслед за Арнульфом на Масличную гору, в ходе которой скончался его брат Петр Тудебод. Затем следует короткий рассказ о пленении соглядатая-сарацина, которого крестоносцы, допросив через переводчика, захотели отправить обратно в город, перебросив через стены при помощи баллисты[542]. Эти детали мог добавить в текст «Деяний франков» (или в их общий источник) священник из Сивре, но возможно и то, что из «Деяний» они были изъяты в той мере, в какой Альберт Ахенский и Раймунд Ажильский их сохранили[543].

К тому же в других случаях исключение или искажение норманнским Анонимом фрагментов текста Тудебода (или их общего источника) кажется наиболее правдоподобной гипотезой. Так, согласно Тудебоду, во время победоносного штурма христиане взяли в плен в Храме множество народа, мужчин и женщин; «они убивали их или оставляли в живых, как им того хотелось». Затем, после разграбления города, «Танкред велел объявить, что все должны отправиться в Храм, чтобы уничтожить сарацин»[544]; последовала страшная резня. Автор «Деяний франков» представляет сходный рассказ, но снимает с Танкреда ответственность за это избиение. По его словам, «много язычников обоего пола пытались укрыться на кровле храма Соломонова; Танкред и Гастон Беарнский передавали им свои знамена». Затем он описывает резню, произошедшую на следующий день, в тех же выражениях, что и Тудебод, но добавляет: «Увидев это, Танкред был очень зол». Здесь Танкред представлен человеком терпимым, сокрушавшимся из-за того, что ему не удалось защитить сарацин[545].

Альберт Ахенский представляет еще одну версию этого эпизода, способную прояснить, что могло оказать влияние на интерпретации двух предшествующих источников. Как и Рауль Канский, Альберт уточняет, что Танкред был первым, кто проник в город и ворвался в мечеть на Храмовой горе. Далее он рассказывает, как Танкред, «ведомый своей алчностью», захватил хранившиеся в ней сокровища, золото и серебро, которыми были покрыты ее стены. Он пощадил лишь чашу, в которой хранилась драгоценная реликвия, золотой фиал, заключавший в себе кровь Христову (именно он воспламенит воображение тех, кто впоследствии увидит в нем Священный Грааль)[546]. В это время Раймунд Тулузский, тоже «ведомый своей алчностью», получил от сарацин, укрывшихся в захваченной им Башне Давида, огромные суммы серебра, которые они предложили ему в награду за покровительство. Другие сарацины, преследуя ту же цель, спрятались на крыше мечети Аль-Акса; в знак защиты Танкред передал им свое знамя. Однако крестоносцы, возмущенные такими обещаниями, перебили их.

Реакция Танкреда, по словам Альберта, была очень живой: «Танкред, этот славный рыцарь (miles gloriosus), был объят яростным гневом из-за нанесенного ему бесчестья (iniuria)». Он жаждал мести. Наконец князья и «мудрые мужи» усмирили его, объяснив «политическую обоснованность» такой резни. Иерусалим, говорили они, был завоеван с великим трудом, ценой многочисленных потерь; «позаботимся же о том, чтобы алчность, лень или жалость к врагам нашим не заставили нас потерять осторожность, щадя пленников и других неверных, еще остающихся в городе»[547]. Ибо город, утверждали они, вот-вот будет осажден египтянами; не следует рисковать, чтобы вновь не оказаться, как в Антиохии, во внешнем и внутреннем кольце вражеской осады. Значит, нужно убить всех пленников, независимо от того, обещали они выкуп или нет. Это мнение было одобрено на совете князей, огласивших свое решение. Приказ Танкреда уничтожить сарацин в Храме, упомянутый одним лишь Тудебодом, является логичным следствием этого постановления. Но слишком немногословный рассказ этого хрониста бессвязен и противоречив. Возможно, он просто был сокращен.